удары на право и налево, стремясь убивать быстрее, чем убьют меня или кого-то рядом. Принц же отсекал от противника подкрепления, приземлившись на одну из верхних площадок и пользуясь защитой её зубцов. Жарил он сегодня как боженька, будто отрываясь за все дни вынужденного бездействия.

Вдруг форт и сама земля под нами чуть дрогнула и рядом с главными воротами укрепления образовался тоннель, из которого полезли бойцы в богатых доспехах, тут же вышибшие деревянные двери, окованные металлом и хлынувшие внутрь. Я снова взлетел и что есть мочи ударил молниями по зёву тоннеля, Зэдал повторил всё тоже самоё с огнём, но наши атаки принял на себя магический купол. Похоже не только дядя-генерал умел хитрить, дядя-политик был под стать брату. Хочешь победить противника, лиши его командования.

Однако как бы не был силён артефакт, что создавал преграду, но против мага Лестницы духа десятой ступени долго он не продержался, уж очень большими объёмами Кив мог оперировать принц. Едва голубоватый и полупрозрачный купол лопнул с звуком бьющегося стекла, как мятежникам стало солоно. Зэдал не остановил атаку и подлетев ниже по всем признакам зажарил всех в тоннеле, а подоспевшие землевики начали его споро обваливать. Мы же вновь взлетели выше уровня стен и уворачиваясь от атак ринулись к площадке, где был вход, пройдя через который было проще всего добраться до штаба. Аэдр не был дураком и предпочитал руководить, не светя своим лицом там, где в него что-то может прилететь.

Едва мы вошли внутрь, как на нас с оружием в руках бросилось несколько гвардейцев генерала, охранявших штаб. Это было неожиданно, но мы сработали буквально на рефлексах, убив трёх человек. Зэдал пнул одного из них на ходу, прорычав:

— Вот дерьмо.

— Точнее не скажешь — процедил я, двигаясь чуть впереди, как боец ближнего боя.

Мы все догадывались, что у нас в войске тоже есть соглядатаи, но похоже недооценили таланты кэвэра королевского совета. Брат почившего монарха по-видимому хорошо подготовился и его люди ровно так же изображали стойких оловянных солдатиков, как и наши прознатчики в войске удельных княжеств. Только их похоже было достаточно, чтобы в самый неподходящий момент ударить в самую болезненную нашу точку.

Однако к счастью не все гвардейцы предали законного наследника и его дядю самых честных правил, через пару поворотов коридора мы застали сцену рубки людей в одинаковых доспехах. Я сходу заорал:

— За принца!

Некоторые ответили тем же кличем, некоторые прокричали:

— За совет!

Честно говоря не думал, что такая очевидная уловка сработает, но поди ж ты. Однако на всякий случай бил я всё таки не насмерть. Правда мы к счастью не ошиблись и наконец ворвались в основное помещение штаба с лоялистами, тут же включившись в схватку против сил мятежников. Похоже они совсем недавно добрались сюда, прорубившись через нижние этажи, но уже успели наделать дел. Во главе двух групп бойцов пытались убить друг друга два брата. Аэдр Яванид, меч королевства и честный человек, сохранивший верность присяге. И Рэгар Яванид, глава королевского совета, умелый политик, братоубийца и предатель.

К двум магам десятых ступеней остальные воины не лезли, будто по молчаливому согласию решив дать им самим решить все разногласия, но я по этому поводу никаких комплексов не испытывал, а потому оттолкнулся ногами от пола и пролетев под самым потолком напал на мятежника, пока Зэдал за моей спиной прожигал себе дорогу огнём. Подоспел я вовремя Аэдр использовал двуручный меч, но его противник отрубил нашему генералу пальцы одной из рук своим полуторным клинком. Дальше дело кончилось бы печально, но добить брата я Рэгару не дал. Меня попытались ударить в спину, но один из гвардейцев спас мою шкуру, а через пару секунд подоспел и принц. Три десятки против одной как правило предсказуемый расклад, но наш враг по всем признакам был накачен какой-то алхимией по самые ноздри, а потому более чем успешно отбивался, опасно контратакуя.

Бой шёл на предельных для всех нас скоростях и в какой-то момент я неудачно подставился, получив рану в руку. Однако развить свой успех противник не успел, вынужденный спасаться от выпада копья принца, а затем от удара меча брата. Военноначальник использовал на одной из рук только большой палец и мизинец, но управлялся с клинком довольно недурно на одних лишь волевых. Блокировав и парировав удары родственников, Рэгар снова насел на меня, вероятно желая достать принца, что прятался за мою спину, пользуясь длинной своего оружия. Враг провёл стремительную и безупречную связку, а я понял, что уже не смогу избежать колющего удара в бедро. Мобильность на поле боя это моё всё, терять её в схватке такого уровня смерти подобно, но решение пришло мгновенно. Если не можешь предотвратить — возглавь и закончи дело! Я ринулся вперёд с рычанием насадив своё мясо на чужой меч и нанося удар в ответ. Руки врага спасли искусно сделанные наручи из Кив-проводящего сплава, но чувствуя, что он сейчас снова отступит, разорвав дистанцию, я просто бросил свой меч и схватил ладонями запястья противника. Сквозь щель забрала он удивлённо посмотрел на меня расширенными зрачками, а через мгновение в его правый глаз вонзилось копьё Зэдала. Отбросив труп, я вырвал меч из ноги с криком:

— Рэгар мёртв! Сдавайтесь!

— На колени перед истинным наследником трона! — втрил мне стоящий рядом Аэдр.

Битва будто застыла, а принц зажёг над своей головой огненный шар, проговорив:

— Сдавайтесь или умрите не за что.

Эпилог

Я сидел в лесу, прислонившись спиной к дереву, морщился от запаха гари и размышлял о событиях последних дней. Битву у столицы мы выиграли. Глава королевского совета пал от руки принца и он записал на свой счёт двух магов десятых ступеней за один день, деяние достоянное легенд. Убил он их не в одиночку, но я был не в обиде, плевать мне на славу мирскую. Элитный отряд Рэгара предпочёл преклонить колени перед победителем, без претендента на престол им всё равно ничего не светило. А Аэдр погнал их в контратаку на столицу в первых рядах искупать грехи кровью и подрывать мораль криками о том, что всё кончено, их предводитель мёртв. Выжили не все, счастливчиков в гвардии никто держать не будет, но они хотя бы остались живы. Правда впереди их ждала пожизненная служба в приграничных