бы чего мог сказать! И уж можете не сомневаться — соответствующие слова и выражения рвались из моей груди! Но глядя на сияющее личико своей женушки, я только и смог выдавить из себя — «Это… это великолепно!».

— Иди! Примерь немедленно, а то я обижусь! — Капризно хмуря бровки, прощебетала она. Пытка продолжилась.

Я ушел в нашу спальню, и с омерзением держа свою форму двумя пальчиками, натянул ее на себя. …М-да. Сразу меня не обрадовали, но ко всему этому еще прилагались и красные туфли с золотыми пряжками и широкополая шляпа с пышным пером. А еще там было прикреплено что-то спереди…

…Ноги меня больше не держали, и я сел на кровать, как кролик на удава глядя на собственную физиономию, глядящую на меня из глубин огромной розовой розетки.

Мой пропуск в Зону-1. Последняя разработка сколковских алхимиков. Девять степеней защиты, и это, по слухам, только известных нам — простым служакам. Еще ходили слухи, что каждый такой пропуск подписывает едва ли не лично президент России, своей фирменной, не поддающейся подделке электронной подписью. Его электронная начинка напрямую общается с микрочипов вшитым мне под черепную коробку, сообщая Кому Надо о моем местоположении и состоянии здоровья. …Хм, кстати непонятно, как Говоров и гражданка Ваксай без подобного пропуска, вообще смогли пройти хотя бы за первый периметр охраны. Об этом надо сильно подумать…, когда способность думать, вообще вернется ко мне. А сейчас…

Я оделся, и с тоской посмотрел на себя в зеркало. …Нет, это даже были не дембельские швейные войска. Это было…, это было…, как если бы всех проституток-трансвеститов Таиланда собрать в одну армию, ее главнокомандующий носил бы такой мундир!

Ну а потом, я опоясался широким поясом со шпагой, подвязал офицерских шарф, едва ли не руками растянув щеки, попытался слепить на своем лице улыбку и счастливое выражение лица, и пошел на величайшее позорище своей жизни.

* * *

Я не сразу осознал ужас создавшейся ситуации, и поначалу даже вздохнул с облегчением, — моим друзьям, мой «новый мундир» очень даже понравился. …Ну, по крайней мере, никто не ржал, катаясь под столом, чего я, надо сказать, всерьез опасался. Скорее наоборот — они искренне восхитились его богатством и пышностью. Откуда я знаю, что это и впрямь было «искренне»? — Ну, они же не только хвалили, — например, строго осудили и подвергли критике некоторую мешковатость фасона, и странный «болотный» цвет ткани. Хотя и отметили, что на фоне этого «болота», золото и шелк смотрятся особенно ярко. Многочисленные карманы были признаны вещью забавной, но абсолютно бесполезной — что в них прятать? В этом мире, большинство вещей было достаточно массивными. Даже кошельки, обычно представляли из себя мешочки с монетами, которые куда удобнее подвешивать к поясу, чем засовывать в карман. А что еще? — Документы? — Маленькие книжечки в твердом переплете, тут не в ходу. — Солидный документ, должен быть солидного размера с сургучной печатью с блюдце величиной. Мое, достаточно скромное удостоверение личности было размером примерно так в полтора листа А4 и с печатью сантиметров 7–8 в диаметре. Его надо было свернуть в трубочку, и хранить в специально купленном для этих целей тубусе из толстой жёсткой кожи. В карман, такую хреньку не спрячешь. Самые маленькие часы тут были размером с небольшой сундук. Местные пистолеты? — До карманных образцов, дело еще дойдет не скоро. Я правда видел в Мооскаа в оружейном магазине пару «крох» размером чуть меньше знаменитого маузера С96. Но они позиционировались как «дамские», и по словам продавца стрелять в реального противника, из них было желательно в упор, что гарантировало точность попадания и убойность оружия. Боеприпас к пистолету? — Для них существуют специальные подсумки. Ну а традиционную коробочку для освежающих конфеток, пузырек с благовониями, или там маленькую шкатулочку с драгоценностями… — для них хватит и одного-двух карманов, зачем же целых двенадцать, включая два на рукавах, и шесть на штанах? В общем — карманы были признаны вещью странной и ненужной, и их чуть не оторвали, экспериментируя с липучками, на которые они закрывались. При этом Неевиия с Лиитой наперебой рассказывали какую-то странную историю про чешую волшебной ящерицы, которую, якобы убил какой-то мой далекий предок. История эта была настолько бредовой и попахивала таким безумием, что я не осмелился ее опровергать, не желая ставить супругу в неловкое положение. За что и схлопотал приквел про саму ящерицу и предка-поджигателя-пиромана, к которому, каким-то невероятным образом была еще и приплетена моя фотография на пропуске. Звучало все это настолько фантастично, что сподвигло меня, осторожно поинтересоваться у Неевии, уже потом, когда мы остались наедине, не увлеклась ли она тут от скуки собиранием и готовкой грибов, воскурением сушеных трав, или вдыханием каких-нибудь порошков? Мое предположение вновь было признанно странным, а его появление отнесли к тяготам пиратской жизни и долгому пребыванию на море, ибо, как всем известно, долгая качка способствует застою проистечения гуморов[9] в организме, нарушению кислотно-щелочного баланса и появлению странных мыслей и фантазий. …Как-то так. Но в любом случае — все это говорит о мудрости моей жены, которая знала и предупреждала обо всем заранее, а я, ее не послушал, и вот — результат налицо! Так что впредь мне бы лучше… А вообще — она дама приличная, и ей даже не интересно в каких борделях и притонах Южных земель я набрался всех этих идей с грибами и воскурением трав, но она требует чтобы возвращаясь домой, я оставлял все эти неприличности снаружи, ибо она дама приличная и…, дальше по тексту. В общем, нарвался я со своей заботой на небольшой скандал, правда устроенный больше для профилактики, чем от души. — Неевиия соскучилась по…, нашему общению, не меньше, чем я, и выгонять меня из супружеской постели в первый же день, (или неделю) после возвращения, явно не собиралась.

* * *

…Но все это было уже потом, а пока, я стоял под пристальным прицелом семи пар глаз, включая глаза слуг, и чувствовал себя какой-то моделью на подиуме, на показе передовых извращений современной моды. Но как я уже и говорил — никто не ржал, и я сначала даже было вздохнул с облегчением, и тут Лиита бросила фразу типа — «…Когда вы пойдете на променад по пристани, все сдохнут от зависти». И вот тут-то мне и поплохело реально. Начни все ржать, — это было бы десять…, ну пусть двадцать минут позора, и еще несколько лет затухающих воспоминаний о нем. А теперь, чувствую, эта пытка закончится еще