до сего момента считали его существование вымыслом. Войка же с детства помнил рассказ старого Яна, как тот будучи еще мальчонкой, заблудился в горах, и как наткнувшийся на него огромный белый вой посадил мальчишку на плечо, дал ему большую сочную лесную грушу и отнес к ближайшему селению. И таких рассказов о спасении людей горным великаном в казимирских селениях ходило не мало. Правда, кроме старого Яна Войке удалось пообщаться только с одним охотником из города делегата пана Яцкеля, который утверждал, что лично видел, издали бредущего по горной тропе белого воя.

- Точно этот вой не причинит вреда девушкам? – обеспокоенно обратился к казимиру выслушавший его рассказ Михаил.

- Я никогда не слышал, чтобы он причинял вред человеку. Наоборот, есть много рассказов о том, как он спасал охотников от черного воя или других опасных тварей. Говорят, в наших равнинах нет тех огромных хищных тварей, что обитают у вас потому, что белые вои не пропускают их через перевалы.

Слова Войки укрепили надежду и в душе попаданца. Парень заметно воспрял духом. Теперь ему хотелось быстрее вернуться на Холм, чтобы убедиться, что новый знакомый прав, и горный гигант доставил его любимую домой. А то, что Машка способна найти общий язык даже со снежным человеком, будь он трижды белым воем, парень не сомневался. Главное, чтобы тот не сожрал ее сразу…

Игнат не особо доверял рассказам казимира и не разделял оптимизм Михаила. Однако, понимая бесперспективность поисков затерявшихся в полных опасных монстров горах двух девушек, поддержал веру пришельца в то, что легендарный великан может доставить Марию на Холм. Теперь их общие цели совпадали, и старшину больше не беспокоили метания парня, из-за которого их отряд и отправился в столь опасное предприятие. И как выяснилось, отправились они не зря. Трудно даже представить, что станет с росскими поселениями, появись под их стенами столь многочисленное войско, да еще и имеющее в своем оснащении камнеметательные машины…

Теперь, обогнав казимирское войско, отряд уже не двигался короткими тропами, а исследовал предполагаемый путь, по которому с большей долей вероятности двинется вражеский обоз. И вскоре они обнаружили удобное для засады место. Двигаясь в казимирские земли, росы прошли мимо этого ущелья по тропе, ведущей через тот самый карниз, над которым грелся на солнце гигантский горный удав. Но для обремененного телегами войска эта тропа не подходила. Единственным подходящим путем для обоза было ущелье, с одной стороны которого казимирам придется двигаться вплотную к почти отвесной скале. Кое - где придется разбирать каменные завалы, но для того завоеватели и взяли с собой полсотни смердов.

Увидев столь удобное для засады место, росы немедля отправились разведывать тропы на верх скалы, откуда намеривались безнаказанно расстреливать втянувшееся в ущелье войско. Но доступную тропу смогли обнаружить, только снова пройдя по памятному карнизу. Благо на сей раз его не охранял ползучий гигант. И все же росом предстояло встретиться с ним позже. А пока им нужно было решить проблему с карванами. Подняться на скалу верхом не было возможным.Оставить верховых животных одних в местах кишащих хищниками опасно. А оставить на охране некого, ибо каждый лучник на счету. Луков не было только у Войки и Михаила. Но Войка нужен был, как целеуказатель. Да никто не доверил бы пришлому казимиру охрану ценного имущества. Ну а от одного Михаила, как от охранника, толку было не много. Он и сам-то, по большому счету, нуждался в охране. Да и не остался бы парень внизу, когда товарищи реализуют предложенный им же план по деморализации вражеского войска и сокращению его численности. К тому же у Михаила была еще задумка по организации камнепада.

В общем, решили оставить половину отряда с карванами, пока остальные поднимутся наверх, разведают лучшие позиции для стрельбы и по возможности подготовят обвалы.

Позор и планы Поросяцкого

Эдмонд Поросяцкий клял себя за то, что повлиял на решение суда, и вместо утопления в выгребной яме выродка Войку приговорили к участи обозного смерда в походе на росов. Но очень же ему хотелось больнее наказать москальского выкидыша Вадима и его головозадую жинку Фриду. Пан Поросяцкий даже представить не мог, что было бы с ним самим, выйди его Ганька за этого Войку. А ведь все к тому шло. Благо Создатель отвел беду, не позволил свершиться неправильному. Ну и что, что Ганьке нет достойной пары. Зато его, пана Поросяцкого делегата Верхней Палаты, голова не покрыта позором. Ну да, у остальных делегатов сыновья либо слишком малы, либо уже женаты, а у других и вовсе дочери. Но не выдавать же Ганьку за простолюдина. Вон у пана Бжезинского, делегата от Черепашьего Зоба, жинка вот-вот представится. Вот и будет для Ганьки знатный жених. Плохо, что с таким престарелым зятьком внуков пану Поросяцкому не видать. Но за кружкой крепкого пива можно будет и намекнуть зятьку, буде он таковым станет, подложить молодую жинку под какого-нибудь здорового хлопца из дальних селений. А как дело будет сделано, так снести осеменителю голову с плеч, да утопить тело в крепостном рву. Главное, подыскать хлопца ликом на пана Бжезинского похожего.

Ну, да то все пока еще далекие планы. А сейчас Эдмонд продолжал укорять себя за желание всласть поиздеваться в походе над отпрыском Дзенько, после чего преподнести Вадиму и Фриде голову их выродка на блюде. Теперь вот приходилось ехать, нацепив тяжелый стальной панцирь, который до сих пор надевал лишь на торжественные парады, возглавляя собственную дружину из двух с половиной десятков драгун. А что делать, если за каждым кустом чудится притаившийся Войка, целящийся в пана Поросяцкого из лука?

Казимирское войско втянулось в ущелье, левая пологая сторона которого поросла густым лесом, а правая возвышалась отвесной скалой. Казимиры машинально жались к скале, ибо густые заросли могли таить в себе неведомую опасность. И кто знает, почему из них не доносится никаких звуков, кроме щебетания мелких птах, то ли от того, что двигающееся войско распугало всю окрестную живность, то ли оттого, что в зарослях затаился неведомый монстр.

Эдмонду Поросяцкому в ущелье ехалось спокойнее, ибо выпущенной стрелы приходилось ожидать только с одной стороны. Он направил карвана ближе к скале, чтобы прикрыться драгунами.

Вдруг сверху