голова двигающегося войска. И вот уже росы взирали на вытянувшуюся по долине колонну.

-- Экая тьмуща народу-то! – тихо пробасил пораженный Бурелом.

Михаил снисходительно хмыкнул в ответ на удивление роса, но вспомнил, что все население Росской равнины по численности равнялось двигающемуся внизу войску.

- Напустить бы на них черных мурашей, вот была бы потеха, - подал голос Филька.

- Экий ты злыдень, - отозвался Емеля.

- Я-то? Не забыл ли ты, друже, Войкин сказ про то, как они, - Филька указал взглядом вниз, - своих же казимиров вниз головой в яму с жидким дерьмом опускают?

Емеля не ответил, но судя по тому, как передернулись его плечи, рассказ сбежавшего казимира он помнил, и с воображением у него был порядок.

- Меньше балабольте, сороки, - цыкнул на парней старшина, - больше примечайте, как да что в войске, сколь верховых, сколь да с чем повозок, сколь еще чево.

- А вон то, что за ложки такие большие? – удивленно вскинул брови Бурелом, - Нешто черного татя кормить собрались? Дык они и ему, мыслю, в рот не влезут.

Вопрос тут же переадресовали беглому казимиру, который ухитрился задремать, пригревшись на утреннем солнышке. Вымотавшийся за беспокойную ночь парень с трудом сообразил, кто он, где он, и что от него хотят бородатые мужики. Наконец, придя в себя, пояснил, что ложки являются деталями метательных машин, предназначенных для осады крепостей. Каждый камнемет способен забросить на полторы сотни шагов три булыжника размером с человеческую голову. Наличие двух таких машин всерьез обеспокоило росов. А когда Войка рассказал, что булыжники нередко оборачивают промасленными тряпками ,и прежде чем метнут, поджигают, беспокойство переросло в серьезную тревогу. Если ранее была надежда защититься от значительно превосходящего численностью врага за стенами крепостей, то теперь техническое превосходство казимиров разбило ту надежду.

Необходимо было как можно скорее возвращаться и предупредить Круг о серьезной угрозе. Тут уже не до поисков следов пропавшей пришелицы. Приняв такое решение, Игнат распорядился о возвращении к остальному отряду. Росы начали отползать от края площадки.

- А ведь если устроить засаду в узком ущелье, то полсотни хороших лучников могут все это войско на ноль помножить, - неожиданно высказался не спешивший отползать от края площадки Михаил.

Росы застыли на месте. Игнат, а за ним и Бурелом вернулись и посмотрели вниз на хвост колонны казимиров.

- Если казимиры пойдут по прямой, а не через ущелье Лесных духов, то их путь будет лежать как раз через такое узкое место, - высказался Бурелом. – А на Холме наберется полсотни хороших лучников. Не всем будет по нраву стрелять в людей, но…

- Такому великому войску не страшны любые горные твари, и потому они наверняка двинутся прямой дорогой, - прервал здоровяка старшина. – Но нам не успеть добраться до Холма и вернуться назад, даже если будем скакать без остановок. А в предгорьях таких узких мест нет.

- Значит нужно действовать тем числом, которое имеем, - решительно заявил попаданец. – Из меня-то стрелок никакой, но если каждый из вас положит или хотя бы ранит пяток врагов, то численность казимиров уже сократится на полсотни.

- Я с пятидесяти шагов попадаю в яблоко, - вскинулся Войка, но тут же смутился: - только у меня нет лука.

- Вот, - указал на него Михаил, - а он укажет командиров и лучших воинов, которых следует выбивать в первую очередь. А войско без командования все равно, что стадо без пастуха.

Глаза беглого казимира прищурились, губы растянулись в хищной улыбке.

- Да, я покажу, кого надо выбивать в первую очередь. С войском едут четыре делегата Верхней палаты. Вы видели их в красных штанах на росских карванах. И я покажу мастеров метательных машин. Без них никто не сможет собрать механизмы. А если и соберут, то не смогут установить дальность полета снарядов.

- Да и вообще, эти метательные ложки сжечь не мешает, - разгорячился Михаил.

- Погоди, Михаил, - окоротил его Игнат. – Ты откуда все такое эдакое знаешь? Нешто и про то в ваших мудреных книгах пишут?

- Да в книгах еще не о таком пишут. Был бы тут Серый, вот он бы точно выше крыши всяких воинских премудростей из прочитанных книг нарассказывал. А я только из фильмов про индейцев и белорусских партизан кое - что помню. Тебе бы, Игнат, фильм про зооспартанцев посмотреть. Там они небольшим числом целую армию неприятеля несколько дней в узком ущелье сдерживали.

- Такую армию, как у казимиров? – влез с вопросом Филька.

- Да у твоих казимиров максимум половина батальона наберется, - презрительно отмахнулся попаданец. – Короче, предлагаю сделать так…

Послушав минут пять разошедшегося Михаила, Игнат почувствовал, что его мозг начинает закипать. Потому решил больше не медля выдвигаться в обход войска казимиров. А уже по пути, в зависимости от того, куда свернут казимиры, думать о дальнейших действиях. Но с одним пунктом из предложенных пришельцем он был полностью согласен. Необходимо было любой ценой, вплоть до собственных жизней, не допустить доставки метательных машин к росским оборонительным укреплениям.

Когда росы, уже обогнав неприятельское войско, вновь добрались до ущелья, где валялись обглоданные львами кости двух карванов, сердце Войки наполнилось надеждой. Будучи неплохим следопытом, он сам убедился, что среди карваньих костей не было ни одной человеческой. А значит Тоська, а судя по остаткам знакомой упряжи и некоторых других брошенных вещей, здесь побывала точно она, избежала зубов хищников и возможно до сих пор жива. А уж его-то сестра не какая-то там изнеженная панночка. Она сможет о себе позаботиться. Тем более, с ней зеленоглазая колдунья, способная приручать диких зверей. Вспомнив о Марийке, беглый казимир даже подумал, что это благодаря ей львы не тронули девушек. Мелькнула даже и вовсе невероятная мысль, что в дальнейший путь Тоська с Марийкой отправились верхом на львах. Ведь, судя по следам, прирученный ею лосенок явно хромает на одну ногу. Но высказывать свои предположения росам он не стал. Тем более, что в ущелье имелись и другие следы, один из которых заставлял беспокоиться его новых товарищей, а в Войкину душу вселял дополнительную надежду. Это был след белого воя.

Росы называли белого воя снежным человеком и, в отличие от черного татя,