тем подошёл к Сэбконту и начал что-то с ним обсуждать; на террасу вышла и Тамия Нобилиа, немедленно вступившая в диалог. Всё время тренировки она наблюдала за ними с тревогой из кухни.

По тому, с какой скоростью сменялись эмоции на лице матери, Лания понимала, что между родителями и учителем шёл ожесточённый спор, точнее спорила мама академки. Она гневно, но сдержанно жестикулировала и кидала мужчинам предостерегающие взгляды. Взволнованная поведением матери, Лания напряглась и почувствовала что-то недоброе в том разговоре.

— Кажется, сейчас я смогу помолотить и тебя, — хищно прошептал Валтис, повернувшись к сестре.

Его искрящиеся предвкушением глаза, ввергли Ланию в панику. Она изо всех сил сдерживала истерику и неимоверный страх, объявший её мерзкими коликами по спине.

«Нет. Это неправда. Папа с мамой не позволят… они не позволят… не позволят же?» — она посмотрела с опаской на всё ещё спорящих учителя и родителей.

Сэбконт что-то сказал и Тамия, поджав губы, посмотрела на мужа с явным осуждением и злобой. Замолчала.

Сэ́вита кивнул Сэбконту и пошёл к подопечным. Он остановился рядом и холодно осмотрел каждого из учеников, а после заговорил нарочито спокойным и даже несколько ласковым тоном:

— Валтис. — Он перевёл взгляд от брата к сестре. — Лания. Как вы уже знаете, изначально вам нужно будет проходить службу в рядах гвардейских орденовцев и начнётся ваш путь с четвёртой группы, которая напрямую сотрудничает с прилегающим к Арбе орденом, что наводит порядок за пределами Кортаса. — Преподаватель сделал паузу, наблюдая за напряжёнными подопечными. — В таком случае, вам придётся сражаться не только с тенадасерами, но и тебрарумами, а о их расправах много говорить не нужно, вы и сами всё понимаете.

— К чему вы ведёте? — спросил Валтис, сделав притворно заинтересованный вид. — Хотите, чтобы я дрался с сестрой? — Крадман играл так, что в его движениях можно ошибочно считать «искреннюю» обеспокоенность за предстоящий бой.

Лания же видела его дьявольски блестящие глаза, заполнившиеся неистовым ликованием. Они оба уже знали к чему ведёт учитель, но академка хорошо понимала, чего пытается добиться брат — он хочет видеть больше страха в её глазах, чувствовать его присутствие в воздухе и наслаждаться своим превосходством. Внутри Лании что-то оборвалось, сердце сжалось от боли и страха. Она готова была плакать навзрыд. Хотела убежать в комнату, спрятаться под одеялом и больше никогда оттуда не вылезать. Или же оказаться рядом с Малером, укрыться в его объятьях и на за что от него не отходить; но сколько не думай, на третье она просто не способна, да и не рассчитывала. Вовсе не из-за расстояния, разделявшего их, а потому что не смела так обременять друга, не смела жаловаться и не желала выглядеть ещё никчёмней, чем уже есть.

— Это спарринг, юноша. Так вы будете иметь гораздо больше опыта, нежели от сражения с боевым тренажёром. — Учитель перевёл взгляд на Ланию. — Ещё я затеял это, потому что вижу в вас страх, который неприемлем для кастодов. Так что этим боем вы бросите страху вызов, чтобы преодолеть его. Служба при Труларте всегда будет опасна, даже если вы будете служить, занимая уже более высокий пост. Поднимайтесь, вставайте друг напротив друга и занимайте позиции. Я дам вам отмашку.

Учитель развернулся и пошагал в сторону родителей.

Дрожащие ноги Лании так ослабли, что подняться она смогла не сразу и с большим трудом, а когда ступала по земле, то казалось, что-либо земля провалится под ней, либо она сама. Кинув тревожный взгляд на веранду, Нобилиа увидела не менее беспокойную мать, обхватившую себя одной рукой, а второй — прикрывала рот. В её ясных зелёных глазах переливались подступающие слёзы, которые женщина усердно сдерживала, а рядом с ней стоял непроницаемый Сэбконт, важно наблюдающий за детьми.

На лбу Лании проступила испарина, отчего рыжие волоски прилипли к коже. Она прямо-таки представляла, как рассыпается на кусочки лишь от одного удара Валтиса, кидающего только ей понятные «доброжелательные» улыбки, которые на деле представляли из себя злорадный оскал. Кому-кому, а брату лучше всего подходило выражение — волк, скрывающийся под личиной овцы.

Опустив взгляд в землю, Нобилиа встала на исходную позицию, ожидая отмашку, означающую для неё приговор. Подбородок подрагивал, пальцы кололо от бессилия и жгучего страха, съедающего последние силы.

— Лания, подними глаза! — твёрдым, требовательным тоном скомандовал учитель.

Органы, точно перевернулись и скрутились между собой. Она никак не могла пересилить себя и взглянуть в лицо мучителя, который столько раз карал её за такую непозволительную наглость. Учитель снова повторил, но уже жёстче и напористее. Готовая расплакаться, Лания зажмурилась, нервно подняла голову и лишь потом разлепила веки. Она встретилась с торжествующим и кровожадным взглядом брата. Дыхание перехватило, в лёгких стало катастрофически мало воздуха, но она изо всех сил сдерживала себя и мысли.

Точно лопнувшая ветвь дерева, прогремела отмашка. Лания не успела даже опомниться, как на неё накинулся Валтис. Не жалея силы, он проводил атаку за атакой, от которых сестра оказалась не в состоянии уклоняться, пыталась защититься, но это больше походило на бестолковые и несуразные попытки.

Крадман хоть и налетал, подобно коршуну, бил лишь в пол силы, как никак на него смотрели оба родителя и дать себе разгуляться он не мог, но Нобилиа чувствовала, что он желал этого как ничего другого. Взгляд поплыл, его застлала пелена слёз, дрожь переросла в импульсы по всему телу, ноги в конце концов не выдержали его веса и сложились. Закрывая голову руками, Лания почувствовала, как капли срываются с её глаз и оставляют за собой обжигающие дорожки. Зажмурившись, она перестала чувствовать и слышать вообще всё, начиная с атак брата и заканчивая звуками. В ушах стоял шум буйно бьющегося сердца и бегущей по венам крови.

— Хватит! Я сказала хватит! — взревела Тамия.

— Лания, вставай и дерись! — Тренер старался перекричать женщину.

Тамия, воспылав от гнева и сама заметить не успела, как оказалась рядом с учителем и влепила ему такой силы пощёчину, что на коже тотчас начал алеть след от ладони.

Валтис остановился, только заслышав крик матери; замер, как вкопанный. Лания осмелилась открыть глаза, хоть и продолжала захлёбываться слезами и ужасом. Кинув беглый взгляд на маму, она застыла. Нобилиа ещё никогда не видела такого бешенства. Из глаз Тамии проделывали дорожки солёные капли, слетающие с подбородка. Они падали вниз, походя на осколки стекла.

— Убирайтесь из моего дома! Чтобы ноги здесь вашей больше не было! — Голос её взлетел точно хлыст, стремящийся обмотаться вокруг шеи Сэвита и задушить его на месте.

Предупреждая преподавателя убийственным взглядом, женщина