Я чувствую, как маленькая ладошка дергает меня за подол:

— Леди?

Брауни смотрит на меня жалобно. И нервно теребит и без того изрядно полысевшую кисточку на хвосте.

— Чего тебе, Скриблекс?

— Не забирайте Хейдрун, леди.

Одобрительный шепоток и выкрики «Не забирайте!», «Оставьте!», «Пожалуйста, леди!» проносятся над остальными брауни.

— Это не мне решать, а лорду.

Брауни качает головой и смотрит на меня — доверчиво, как ребенок.

— Пожалуйста, леди.

Я беспомощно поворачиваюсь к Элвину, который как раз в это время пытается заставить козу сделать первый шаг.

— Ты серьезно? — с веселым изумлением отзывается маг. — Чтобы я поселил это божье наказание в своей башне? Никогда в жизни!

— Пожалуйста, леди, — канючит Скриблекс, а рядом тихонько всхлипывает Тасситейл, утирая слезы пушистой кисточкой.

— Элвин, послушай…

— Нет, ну что за ерунда, Фран?! Сама подумай: коза — совершенно неподходящая зверушка для дома. Если хочешь, заведем кошку. Или попугайчика. Да к грискам все, ради тебя я согласен даже на собаку! Но коза…

Хейдрун протестующе мемекает и делает несколько шагов к лестнице. Явно не по своей воле.

Я вздыхаю и решаюсь:

— Послушай… помнишь, о чем мы говорили, когда ты выгнал Риэна? Ты просил дать тебе шанс…

— Та-а-ак. Уже интересно, — он останавливается и смотрит на меня.

Опять, как совсем недавно, когда мы стояли в объятиях, сердце начинает бешено колотиться. Я закрываю глаза, сглатываю и наконец произношу это вслух:

— Я дам тебе шанс, если ты позволишь ей остаться.

Рэндольф

Зал бесновался. Волны человеческого негодования захлестывали трибуны. Неотесанные вилланы из соседних деревень, бородатые мастеровые, чисто одетые горожане — все вскакивали в едином порыве, чтобы потрясти кулаками и проорать что-то нецензурное. И даже одинокий баронет, единолично занявший всю ложу для аристократии своей сиятельной персоной, матерился сквозь зубы, наблюдая, как Рэндольф Смертельная Тень теснит опытного бойца Арены.

Поединок длился уже десять минут. Фламберг ветерана почти в три раза превосходил по длине короткие клинки его противника, да и обращался со своим оружием Скотти Кровавый Пес весьма ловко. Тем не менее прыткий новичок раз за разом умудрялся уклоняться от атак. Волнистое лезвие ни разу не коснулось даже его доспеха, в то время как на бедре Скотти красовалась неглубокая, но длинная царапина. Кровь пропитала штанину и никак не желала униматься. Песок вокруг покрывали темные пятна.

Пахло потом, брагой и кровью.

Слухи о новом приобретении Чарльза Бруизера поползли по Братсмуту еще неделю назад. Возможно, не последнюю роль в их распространении сыграл невзрачный человечек с обезьяньим личиком, который прекрасно знал, кому и что нужно шепнуть, чтобы привлечь внимание любителей кровавых зрелищ.

Шептались, что новый боец благородных кровей и чуть ли не герцогский отпрыск в изгнании, оттого и скрывает постоянно лицо под капюшоном или маской. Слухи о несравненной ловкости и воинских умениях новичка вызывали у бывалых завсегдатаев Арены лишь скептическую усмешку. Известный своей любовью к шумихе Бруизер прочно приобрел среди знатоков боев репутацию пустозвона и неудачника. Однако своего Чарли и человечек с обезьяньим личиком все же добились. Бой собрал полный зал и немалое количество ставок.

На темную лошадку ставили только совсем рисковые или отчаявшиеся. Оттого и бесновались на трибунах игроки, вскакивали, сопровождая всякий удачный удар Скотти слаженным ревом сотни луженых глоток, оттого и матерились, глядя, как вчерашний чемпион медленно сдает под натиском прыткого новичка.

Рэндольф отбил удар и покосился на песочные часы под входом на арену. Почти весь песок просыпался из верхней колбы.

«Не затягивай слишком сильно, — вспомнил он слова Чарльза Бруизера. — Пятнадцать минут, больше не надо. Народ начнет утомляться».

Пожалуй, пора.

Он не стал уклоняться от очередного удара. Вскинул оружие, пропустил меч противника меж скрещенных клинков и дернул в сторону, заставляя рукоять вывернуться из рук.

Не давая противнику опомниться, Рэндольф ударил, метя в стык меж полосками кожи доспеха. Туда, где прятался наполненный кровью бычий пузырь. И скользнул чуть в сторону, уходя от плеснувших в лицо красных струй.

На лице гладиатора отразились изумление и детская обида, однако роль свою Скотти помнил хорошо, поэтому не сделал попыток поднять фламберг. Добросовестно зажал руками живот и рухнул на колени.

От слаженного вопля сотни глоток заболели уши. Рэндольф поморщился, вложил клинки в ножны и поправил черную полумаску — неизбежное, но неприятное зло. Кожа под ней потела и чесалась. К тому же маска отчасти перекрывала обзор, лишая бокового зрения.

Фэйри выждал, пока в продолжение спектакля на арену выскочили медики с носилками, чтобы унести поверженного бойца, и торжественное славословие в свою честь.

Первый бой. Осталось еще два, а потом можно будет получить деньги и заняться тем, что действительно важно.

* * *

Девица, должно быть, полагала, что подкралась неслышно. Но Рэндольф различил ее осторожные шаги, еще когда она поднималась по лестнице.

— Здравствуй, Смертельная Тень, — голос грудной с еле слышным придыханием. Волнующий.

Она вошла в раздевалку кошачьей походкой. Аккуратно прикрыла за собой дверь, бросила взгляд из-под длиннющих ресниц. От вздоха чуть приподнялась пышная грудь под тонким батистом, поманив соблазнительной ложбинкой, на полных чувственных губах расцвела улыбка. Озорная улыбка красивой, уверенной в себе женщины.

Опровергая слухи о стыдливости человеческих дев, она рассматривала его, совершенно не смущаясь того факта, что Рэндольф обнажен и сидит в бочке с теплой водой.

— Это мужская раздевалка, — Рэндольф нахмурился, пытаясь понять, как лучше поступить. Не начнет ли она визжать, если он сейчас вылезет?

— Я знаю, — она подошла ближе, покачивая бедрами.

При всей развязности поведения девушку нельзя было назвать вульгарной. Слишком юным, свежим и хорошеньким было личико. Платиновые локоны, обрамлявшие округлые щечки, делали ее похожей на дорогую фарфоровую куколку.

Она медленно повернулась к нему спиной, разглядывая лежащие на лавке клинки.

— Бой… это было впечатляюще, — все тем же чарующим низким голосом сказала девица.

Рэндольф молчал, наблюдая, как тонкие пальчики приспускают батист, как ткань скользит по жемчужно-белой коже, открывая взгляду красивые покатые плечи, волнующую ложбинку меж лопатками. На левом плече девушки была вытатуирована золотая хризантема.