Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ален вытащил ключи:
— Я не знаю, что будет завтра, — он помолчал, потом продолжил, — возможно, что-то не сработает или Диаблери не поможет, я хочу попросить тебя позаботиться о Лии. Это ключи от моего дома в Альпах во Франции. Увези ее туда. Пообещай мне сделать это, Визард?
Мариан помолчал, смотря на протянутые Аленом ключи:
— Ты спятил? Я даже не буду этого слушать.
Ален улыбнулся и вложил ключи ему в руку:
— Ты не знаешь, что нас ждет завтра, никто не знает. Марк силен и опасен. Он будет вихляться за Лией как хвост. Вам надо будет уехать сразу же, если что-то пойдет не так. Не слушай, что она будет говорить тебе, умолять, плакать. Твоя задача — увезти ее как можно быстрее и дальше. Пройдет достаточно времени перед тем, как Вольф обнаружит вас, но этого времени хватит, чтобы ей отходить беременность и родить. Потом поезжайте в Бран. Кроме отца, ее никто не защитит.
Мариану показались эти слова как из безумного страшного сна. Но Ален был прав, не даром он был стратегом, он все предусмотрел.
— В том доме ты найдешь такой же камин. Там лежат деньги. Вам хватит на какое-то время. В полу на кухне есть тайный погреб, я храню там замороженную кровь. Запас небольшой, но год протянете.
Алену не верилось, что он это все говорил. Но какой-то страх сидел колом у него в груди после сегодняшнего дня. Он будет до последнего бороться за жизнь Лии, даже ценой своей.
— Если не получится жить в Бране, вези ее в Париж. — Ален протянул еще одну связку ключей, — это от квартиры.
Мариан взял их и удивленно взглянул на Алена:
— Ты грабишь банки?
Ален грустно усмехнулся:
— Я имею акции, приносящие доход. У меня был бизнес на Востоке. Еще я работаю. Много работаю.
Мариан взглянул на ключи и убрал их в сумку.
— Мне не нравятся твои слова, но я сделаю, как ты просишь, увезу ее. Хотя надеюсь, мне не придется это делать.
Ален глотнул виски из бокала:
— Я прошу это тебя, Визард, потому что своими словами не хочу ее расстраивать.
Мариан понимал это, Лия упала бы в истерике от такого заявления. Это получается как прощание. Если что-то случится с Аленом, она вряд ли такое вообще переживет. И уж уезжать она точно не станет, скорее наоборот, сама вырвет свое сердце и отдаст Марку. Вот только ребенок в ее животе простит ли ей такое?
Глава 29.2
— Почему Лия так долго? — Занервничал Мариан, — что она там делает?
— Я одевалась. Кажется я сейчас выйду замуж. — Девушка спускалась по лестнице, и увидев ее, Ален встал с кресла.
Ступая аккуратно на ступеньки, она слегка приподняла подол платья, оголяя белые туфельки. Спустившись вниз, она встала напротив Алена, смотря в его наполненные желанием глаза. На ней было надето то самое белое платье, в котором она была в тот самый вечер в ресторане, когда он чуть не выдал вампира внутри себя, прижимая ее к стене возле картины. Кто был изображен на той картине? Ален и не помнил. Он видел только девушку, которая высказала ему столько всего, вряд ли сам доктор Бьюрд был способен на такое. Она смотрела на него сердитыми голубыми глазами, ее губы произносили слова, за которые можно было уволить. Но в тот вечер Ален любовался ею, он слышал ее речь в свой адрес, но не думал, что слова этой девушки вызовут столько страсти и желания. Он хотел заставить ее замолчать своим поцелуем и понял, что вампир вырывается наружу. Визард успел вовремя. Теперь Ален это понимал как никогда.
— Я такой, какой есть. Вам этого не понять. Таким сделала меня жизнь. — Прошептал Ален, и Лия поняла его. Она помнила эти слова. Теперь смысл этих слов звучал для нее по-новому. Эти слова произносил не человек, их произносил вампир, прошедший ад и войну в одиночестве. Его характер формировался в боях. Смерть, боль, кровь, стоны, скрежет мечей друг о друга, стук копыт лошадей — вот что сделало его таким.
— «Однако вы ошибаетесь в одном, в границе «никто и царь». Если вы смогли переступить ту границу, значит ее могу переступить и я». — Повторила она его слова. — Ален. Я даже не знала, как тебе было тяжело. Прости меня.
Она кинулась в его объятия, и он обнял ее:
— Не тяжелее чем тебе, — вздохнул Ален.
— А потом пришел я и все испортил, — вмешался в их разговор Мариан, и все засмеялись.
Ален любовался Лией еще больше, потому что теперь он может прикоснуться к ней, поцеловать, она беременна его ребенком. А мог ли тогда, тот Ален Дандевиль, надменный, гордый, высокомерный и самоуверенный думать об этом? Мечтать о ней? У него было все, но не было ее. А значит, у него не было ничего. Жизнь без нее не имеет смысла.
В его памяти всплыл образ той картины, висящей в ресторане. С нее все началось. Кто автор? Изображенная царская леди в белом одеянии возлагающая меч на правое плечо молодого рыцаря, который склонился перед ней на колено.
— Картина. Ты помнишь ее?
— «Аколлада» Эдмунда Блера Лейтона. Написана им в 1901 году. — Лия взглянула в его глаза и улыбнулась, — ты мне наврал?
Ален хитро улыбнулся в ответ. Тогда он мог сказать ей что угодно, лишь бы привлечь внимание. Но он не наврал.
— Королева и рыцарь. — Прошептал он и встал на колено перед ней, склонив голову, — она посвящала мужчин в рыцари. А я просто прошу у королевы ее руки. Не знаю, достоин ли я тебя? Ведь я простой рыцарь. — Он поднял голову и посмотрел в ее глаза, — Лия Цепеш, согласны ли вы стать моей женой?
Растерянная девушка в белом платье не могла ответить, она лишь закрыла рот рукой и разревелась. Ален поднялся с колена, вытирая ее слезы, и наконец слыша признание:
— Ты достоин большего. Ты достоин нас обоих.
Мариану пришлось сесть, иначе бы он упал. Теперь он был уверен в Алене больше чем когда-либо. Между ним и Лией существует некая связь, Диаблери ее только усилит. Они пройдут вместе вечность. И он был уверен, что они не пожалеют об этом.
