— Если бы Харпер набросился на тебя, пока ты говорила с Мерсером, то независимо от того, как далеко тот находился, он позвонил бы в службу спасения, и полиция приехала бы раньше, чем Харпер успел бы тебя убить и покинуть здание. Наверное, он решил, что, если избавится от тебя после телефонного разговора и унесет последний экземпляр бумаг Доген, будет только слово Мерсера против его слова, и никаких доказательств.

— Мы полагаем, что именно переодетый Харпер прошел тогда мимо твоего привратника и подсунул записку тебе под дверь, — продолжил Мерсер. — Возможно, он и не знал всю историю Жана Дюпуи, но, как и Джемма, понимал, что у того с прошлым нечисто. Слишком уж все было у него хорошо, слишком гладко. И не забывай, они оба приехали с Юга. Полагаю, Харпер знал что-то о настоящем Джоне Дюпре и поэтому начал копать. В любом случае ни он, ни Дюпуи не хотели быть замешанными в это расследование, вот почему они переводили стрелки друг на друга. Наверное, они были просто счастливы, обнаружив в рентгеновском кабинете перепачканного кровью бродягу, и наперегонки помчались сдавать его нам. А мыто спрашивали себя, кто нашел его первым.

— Думаете, это Харпер хотел сбить меня? — спросила я, вспоминая прогулку с Закой, когда мы чудом избежали смерти.

— Он самый, — уверенно отозвался Майк. — Видимо, у него сдали нервы. За два дня до этого он лично сдал тебе перепачканного в крови психа, который вполне сошел бы за убийцу. А затем узнал, что в пятницу вечером Алекс Купер отпустила бродягу. Мерсер думает, что в тот вечер, когда Харпер провел несколько часов в участке, ожидая допроса, он слышал, как Петерсон просил патрульных отвезти тебя домой и продиктовал твой домашний адрес. Наверное, Харпер был в бешенстве, когда узнал, что Попса отпустили. Он пошел к твоему дому, но вряд ли рассчитывал увидеть тебя. Но тут ему повезло — ты вышла с собакой в одиннадцать вечера. Я думаю, в тот раз он напал без всякого плана. Просто от отчаяния.

Мы снова помолчали. А вокруг нас люди продолжали веселиться.

— Знаете, что бесит меня больше всего? — спросил Майк. — Даже не то, что эти ублюдки не хотели помогать нам, когда на их территории произошло убийство, а то, что, когда дело раскрыто, они тут же бросаются к репортерам и заявляют, будто всегда знали, кто настоящий убийца и каковы его мотивы. Видели эти статьи?

— Мне никто ничего не показывал. Не забывайте, я теперь свидетель.

— В какой-то газетенке есть интервью с его бывшей женой, — сказал Мерсер, — она заявила, что Харпер всегда считал Джемму Доген единственным препятствием на пути к блестящей карьере нейрохирурга. Еще один врач, работавший с ним несколько лет назад, сказал, что Харпер был просто одержим Джеммой Доген и совершенно свихнулся на желании стать нейрохирургом — это было единственное, чего ему никак не удавалось достичь в жизни. Он даже полагал, что именно Доген — источник всех его неприятностей за последние десять лет.

— Да, это наш большой недостаток, Мерсер. Полиция не может платить этим придуркам столько же, сколько желтая пресса. Никто не жаждет поделиться со мной информацией о подозреваемом. Но подсуньте им камеру или микрофон, предложите сто баксов за их историю, и тут же они преподнесут вам убийцу на блюдечке.

— Только не шишки. В понедельник я читал, что Спектор заявил «Пост». Он не может поверить, что это Харпер. «У него блестящий ум. Он оказал мне неоценимую помощь в медицинских исследованиях».

— Ага, теперь у Харпера будет возможность поизучать влияние тюремного заключения на психику. От двадцати пяти лет до пожизненного. Ладно, блондиночка, хватит о грустном. Мы же не на дежурстве, и это не наш участок. Пошли, открой мой подарок первым, — Майк дотянулся до коробок и передал мне одну. Это была кожаная коробочка для ювелирных украшений, обернутая лентой с большим белым бантом. Я открыла ее и не удержалась от восклицания — внутри лежала сверкающая тиара. Нина выхватила ее у меня из рук и водрузила мне на голову, а Майк тем временем заверил меня, что это подделка и он заплатил за коробку больше, чем за фальшивые бриллианты.

— Слушайте все, — громко произнес он. — Мы с Джоан организовали на этот день рождения гастрономический тур по Мартас-Виньярду — я выбрал маршрут, она его оплатила. Начинаем мы, разумеется, отсюда, из «Самого», где я рекомендую вам закусить крабовыми пирожками, а затем отведать омаров и домашнего мятного мороженого. Завтра нас ждет завтрак в «Примо» — кофе и рогалики на террасе «Чилмарк». Отличная еда и свежие сплетни. Ланч будет в «Байте» у сестренок Куинн, где можно отведать самую лучшую похлебку из моллюсков. Обед — у Тони и Дэвида в ресторане «Пир», и не пропустите pasta fra diavolo.

Я сняла туфли и спустилась по ступенькам на широкий газон, за которым расстилался Виньярд-Саунд.

Майк все продолжал расхваливать завтрак в этом баре, пиццу в «Примо» и прощальный ужин в «Красной кошке» — филе под луковым соусом. Он хорошо изучил местную кухню.

Брат Хью, Джеймс, тихо напевал про огонь и дождь, и я слышала его, хотя Майк громко развлекал гостей. Он сообщил, что у всех на эти выходные есть одно специальное задание: отыскать самую высокую лестницу на острове, если они хотят увидеть, как я изображаю Тину Тернер.

Я спустилась по холму вниз и зашла по щиколотку в холодную воду, глядя туда, где, не так уж далеко от берега, местный залив вливался в Атлантику. Пахло океаном. Я посмотрела на огромный маяк — как и двести лет назад, он подавал кораблям сигнал обходить опасные скалы Моста Дьявола. Звук волн, разбивающихся о берег, успокоил меня почти так же, как смех людей на вечеринке. Позже я смогу задуть свечи на торте, и все станут спрашивать меня, что я загадала. Но пока, стоя на берегу в полном одиночестве и глядя на звезды, усеявшие небо над моей головой насколько хватало глаз, я втайне от всех загадала самое сокровенное желание на предстоящий год.

Все преступления, описанные в этой книге, основаны на реальных событиях.

И снова я благодарна всем обычным подозреваемым за их любовь, дружбу и терпение, что они выказывали, пока писалась эта книга.

Александра Купер не смогла бы существовать без поддержки друзей, некоторые черты которых, такие, как чувство юмора, мудрость и верность, я беру у своих собственных друзей. Александра Денман, Лайза Фрайл, Джоан Стэнтон Хитчкок, Морин Спенсер Форестер, Карен и (другой) Алекс Купер, Сьюзан и Майкл Голдберг, Сара и Митч — и Кейси — Розенталь — без них не было бы этой книги. Джоан и Берни Карл любезно предоставили мне описание Кливдена. Настоящий доктор Роберт Спектор, которого я знаю и очень уважаю с тех пор, как нам было по пятнадцать лет, не является прототипом моего персонажа и не имеет с ним ничего общего, кроме имени.

Роберт Моргентау продолжает вдохновлять меня как в профессиональной сфере, так и в качестве героя книг. Этот двадцать пятый год, что я работаю в офисе окружного прокурора Нью-Йорка, был таким же напряженным и интересным, как все предыдущие. Мои коллеги и партнеры — это настоящие профессионалы, и они продолжают бороться на стороне добра против преступности.