Автор повествования отлично знает об использовании повторения в литературе, однако он будет опечален, если выяснится, что читатель думает, будто рассказчик прибегает к данному приему, исключительно чтобы развлечь его. На самом деле повторение – часть жизни и неотъемлемая часть истории о Кааврене. Посему мы поступим немного бесцеремонно, позволив себе опустить кое-какие важные разговоры или события только потому, что похожие разговоры или события уже встречались на страницах нашего повествования. А если читатель пожелает поискать особый смысл или получить удовольствие от повторений, мы бессильны ему помешать (да и не будем пытаться), хотя должны предупредить: в наши намерения это не входит.

Теперь мы можем продолжить свой рассказ, сообщив читателю, что на город опустилась ночь, и, когда экипаж, в котором находился наш храбрый (но все еще не совсем пришедший в себя) капитан, остановился на улице Резчиков Стекла, а кучер и слуга собрались внести тиасу в дом, на его жизнь было совершено еще одно покушение.

Вот как все произошло. Карета подъехала к дому. Уже окончательно стемнело. Кучер очень спешил – тут свою роль сыграла уплаченная сумма и тон, которым ему отдали приказ, – и не стал зажигать свои фонари, а соскочил на землю и открыл дверь экипажа, чтобы помочь слуге донести тиасу до двери дома. Адрес кучеру сообщил тот же гвардеец, что четко и ясно передал ему приказ его величества.

Кучер взял Кааврена под одну руку, слуга под другую и с помощью капитана – насколько он мог оказать им помощь в своем полубессознательном состоянии – они направились к двери. И тут кучер выпустил руку капитана, которую держал. Заметив это, текла сказал:

– Я не смогу один нести этого господина, прошу вас снова взять его под руку, прежде чем он упадет на землю, а моя спина не пострадает из-за того, что его не держат ноги.

Кучер ничего ему не ответил, и слуга, предприняв попытку выяснить причины его молчания, обнаружил своего спутника растянувшимся во весь рост на земле. В неровном свете ближайшего фонаря он разглядел, что на лбу у кучера красуется огромное отверстие, из которого вытекает кровь.

Надо заметить, текла (чтобы сохранить цельность нашего повествования, мы сообщим читателю его имя – Клориндерата) провел в Императорском дворце почти все свои девятьсот лет, и ему нередко выпадало работать в Крыле Дракона – чистить, бегать по поручениям, что-то приносить или, наоборот, уносить. Он слышал множество историй, в которых главной темой были война, кровь и смерть. Однако до сих пор ему ни разу не доводилось быть свидетелем насилия. И пожалуй, в свете вышесказанного реакция нашего теклы никого не удивит. Он отпустил плечо Кааврена, а сам помчался прочь по темной улице, оставив капитана на земле рядом с мертвым или умирающим кучером, который уже ничем не мог помочь тиасе. Лошади опасливо топтались на месте, словно понимали, что здесь произошло несчастье. Только их тихое пофыркивание и звон упряжи нарушали тишину ночи.

Затем от дома отделилась тень и направилась к лежавшему без сознания Кааврену. Присмотревшись повнимательнее, вы бы наверняка заметили в руке незнакомца черный жезл, примерно метр длиной. Такими обычно пользуются колдуны, чтобы сконцентрироваться, а иногда помещают в них сильные заклинания. Еще один взгляд – и вы поймете, что перед нами Ларал, которая, выставив перед собой жезл, спешит к Кааврену. Вне всякого сомнения, для него все бы закончилось в тот самый момент, если бы тишину ночи не разорвал пронзительный сердитый голос Сахри:

– Что такое? Ограбление? Да еще прямо у дома моего господина! Эй, ты что там делаешь? А ну-ка убирайся отсюда!

Сахри в сопровождении Мики вышла из-за угла и увидела вполне достаточно, чтобы понять: на улице возле их дома вот-вот свершится преступление. По большому счету она относилась к преступлениям спокойно – и сказать по правде, и сама занималась кое-какими не совсем законными делишками до поступления на службу к Кааврену. А посему она ни в коем случае не осуждала преступников вообще. Однако Сахри считала, что пространство возле дома ее господина не должно стать местом, где творится насилие. Ведь здесь живет капитан Императорской гвардии!

Она была исполнена неистового негодования и подскочила к изумленной Ларал, которая не могла поверить в то, что текла будет вести себя столь глупо, не говоря уже о наглости, и не побоится связаться с джарегом. Впрочем, следует заметить, Сахри не имела ни малейшего понятия, кто перед ней, и повела бы она себя иначе, если бы знала, нам неизвестно.

Внутри волшебного жезла Ларал заключалось заклинание «Быстрая дорога», названное так джарегами, широко практиковавшими колдовство с целью убийства. Это имя заклинание получило потому, что являлось одним из самых коротких путей в загробную жизнь: оно мгновенно замораживало все жидкости в радиусе своего действия. Нужно было лишь направить жезл в сторону сердца жертвы, и человек умирал, не успев понять, что с ним произошло.

На короткое мгновение жезл был направлен прямо в сердце Сахри, но тут Ларал сообразила, что неразумно тратить заклинание, которое она старательно готовила для Кааврена, на какую-то глупую теклу. Однако текла наверняка видела ее лицо, а следовательно, должна умереть, и безотлагательно. Достав из кармана камень-вспышку, Ларал подняла его и разрядила в лицо Сахри.

Но вместо того чтобы попасть в лицо Сахри, заряд угодил туда, где секунду назад оно находилось. Мика видевший это устройство множество раз и мгновенно узнавший его, бросился к Сахри и оттолкнул ее в сторону, а камень-вспышка разрядился в воздухе над головой Мики. Ему даже хватило ума пригнуться. Лошади, которые и так уже нервничали из-за поднявшегося шума и запаха крови, рванули с места и помчались по улице прочь от дома Кааврена.

Избежав смертоносного разряда камня-вспышки, Мика выпрямился и, постаравшись в точности повторить интонацию своей хозяйки в подобных ситуациях обратился к Сахри со следующими словами:

– А теперь, моя дорогая, ты увидишь, как я использую мою любимую табуретку, и мы оба возблагодарим судьбу за то, что смогли отыскать ее на помойке. Конечно, от нее пахнет остатками клявы, овощными очистками и рыбьими потрохами, но это не страшно! Ведь отбросы лучше себя чувствуют, когда оказываются вместе, – так доставим удовольствие тому, что перед нами.

Затем, повернувшись к Ларал, он заявил:

– А теперь защищайтесь, поскольку я отлично владею оружием, которое держу в руках, и если вы не так умело обращаетесь со своим – проклятье на вашу голову, считайте, вы уже мертвы!

Ларал, со своей стороны, не испытывала никакого желания вступать с ним в переговоры; более того, она просто потеряла дар речи – одна мысль о том, что она натолкнулась на двух текл, помешавших ей довести до конца столь тщательно продуманный план, приводила ее в ярость. Она была могущественной колдуньей и безжалостным убийцей. Ларал не собиралась терять время на жалких текл – она желала разобраться с ними как можно скорее. Кроме того, после прогремевшего на ночной улице взрыва камня-вспышки не было необходимости соблюдать тишину, и она, не мешкая, прицелилась камнем во второй раз.