Потому что я выросла в нём.

— Это Логово? — пробормотала Серена. Она была здесь всего один раз, но это место слишком своеобразно, чтобы его забыть.

Я медленно киваю. Оглянувшись, я увидела, что дверь, из которой мы только что вышли, выкрашена в тот же цвет, что и стена. Почти идеальная маскировка.

— Не понимаю.

— Боб ведь оборотень, верно? Я не ошиблась?

Я качаю головой. Кровь Боба перекачивалась гораздо быстрее, чем у человека, и он точно не был вампиром.

— Значит, у нас были охранники-оборотни, и Мик привёл тебя сюда, но мы на территории вампиров. Как?

— Не знаю.

Серена встряхивается. — Разберёмся потом. Нам нужно выбираться отсюда поскорее, пока нас не поймали.

Я киваю и начинаю спускаться по лестнице. Примерно на середине первого пролёта Серена берет меня за руку. Когда мы достигли конца лестницы, я переплела свои пальцы с её. Понятия не имею, что происходит, но Серена здесь, и всё будет хорошо, если…

— Остановитесь, — раздаётся голос позади нас. Очень знакомый голос.

Страх пробежал по моей спине. Я резко оборачиваюсь и вижу улыбающуюся мне Ваню.

— Мне нужно, чтобы ты пошла со мной. В последний раз, Мизери.

Глава 28

Он думал, что сильнее любить её уже невозможно, но она постоянно преподносит ему сюрпризы.

Мы с Сереной хоть и неплохо обучены самообороне, но Ваня — самый опытный головорез моего отца. У неё в руках не один, а целых два ножа, да ещё и двое охранников по бокам — те самые, что сопровождали меня на территорию вампиров несколько недель назад. Лезть на рожон было бы сущим идиотизмом, а у нас с Сереной, к счастью, ума хватает. Поэтому мы послушно зашагали вперёд, подняв руки над головой, выполняя все её указания. При этом не забывая, что если кто-то из нас попробует сбежать, то у другой мигом окажется нож в спине.

Будем честны: в случае чего, нож в спину воткнут именно Серене. А меня, скорее всего, просто оттащат за ухо к отцу.

Потому что мы в Логове. А Ваня отвечает только перед ним, и больше ни перед кем.

— Если они убьют меня, отомсти за меня, — шепчет Серена.

Приятно, что она так в меня верит.

— Есть пожелания относительно способа?

— Прояви креативность.

Отец, как и прежде, восседал в своём кабинете на высоком кожаном кресле за массивным деревянным столом в окружении ещё четырёх охранников. Улыбка не достигала его глаз, он не встал и не предложил нам сесть. Вместо этого он оперся локтями о тёмное красное дерево, сцепив кончики пальцев перед лицом, ожидая, что я что-нибудь скажу.

Но я молчу.

Мне больно, я чувствую себя преданной, шокированной причастностью отца к чему-то столь чудовищному. Но в то же время… нет. Не было смысла удивляться тому, что отъявленный безжалостный и эгоистичный убийца всадил тебе нож в спину, даже если он твой родственник. Совсем другое дело, когда удар наносит тот, кого ты считаешь добрым, порядочным человеком. Тот, кого ты считаешь другом.

Мой взгляд падает на Мика, который стоит у стола отца, как один из его головорезов. Я смотрю на него до тех пор, пока Мик не опускает глаза. Он выглядит пристыженным, и меня это устраивает.

— Почему? — сухо спрашиваю я. Когда он ничего не отвечает, я добавляю: — Это были вы, не так ли?

Складки по бокам его рта углубляются.

— Эмери вообще в курсе? Или вы просто убедили всех вокруг, что она нацелилась на Ану, потому что Лоялисты — удобный козел отпущения?

Он отводит взгляд, что можно расценить только как подтверждение, и мои кулаки сжимаются от страха и гнева. «Ты никчёмный, — хочу сказать я, — я тебя ненавижу». Но, похоже, он и так уже преисполнен отвращения к себе.

— Почему? — снова спрашиваю я.

— У него мой сын, — шепчет он, глядя на отца. У того самодовольное выражение лица, словно он поставил всем мат в игре.

— Тогда вы должны были рассказать Лоу!

Мик покачал головой. — Лoу не смог бы…

— Лоу сделал бы всё ради вас, — шиплю я, тошнотворная ярость клокочет во мне. — Лоу сам бы умер, прежде чем допустить, чтобы с членом стаи что-то случилось. Вы знаете его с детства — он ваш Альфа, и всё же вы совсем его не понимаете. — Во мне закипел гнев. Не помню, когда я в последний раз так грубо разговаривала с кем-то. — Яд, это ведь были вы, не так ли? И вы же послали Макса за Аной?

— Мизери, — прерывает меня отец. — Ты неиссякаемый источник разочарования.

Моя голова резко поворачивается в его сторону. — Да? Ну, учитывая, что ты берёшь людей в заложники и шантажируешь их, я могу сказать то же самое, но планка и так была чертовски низкой.

Его глаза сверкнули сталью. — Вот чего тебе не хватает, Мизери. Почему ты никогда не сможешь стать лидером.

Я фыркнула. — Потому что я не занимаюсь похищением людей.

— Потому что ты всегда была эгоистичной и недальновидной. Упрямо не желаешь понять, что цель оправдывает средства, и что такие вещи, как справедливость, мир и счастье, важнее, чем один конкретный человек или горстка людей. Общее благо превыше всего, Мизери, — его плечи поднимаются и опускаются. — Когда вы с братом были маленькими, и возникла необходимость в Залоге, мне пришлось решать, у кого из вас хватит силы занять моё место в Совете. И я рад, что выбрал Оуэна, а не тебя.

Я закатываю глаза. Вполне возможно, что меня не будет в живых, когда Оуэн совершит переворот, но как бы мне хотелось увидеть, как отец обделается.

— Как ты думаешь, Мизери, почему вампиры до сих пор удерживают власть? По всему миру наши сообщества распадаются. Многие из них не владеют своими территориями и вынуждены жить среди людей. И всё же, несмотря на сокращение численности, здесь, в Северной Америке, у нас всё