— Потому что ты так бескорыстно убиваешь всех, кто встаёт на твоём пути?

— Как я уже сказал: источник разочарования.

— Благодаря вашим стратегическим альянсам в этом географическом регионе, — спокойно отвечает Серена вместо меня. Все удивлённо оборачиваются к ней, словно забыли о её присутствии.

Только не мой отец. — Мисс Пэрис, — он учтиво кивает. — Вы, конечно же, правы.

— За последние сто лет люди и оборотни то игнорировали друг друга, то оказывались на грани войны из-за пограничных споров. И у тех и у других есть физическое и численное преимущество перед вампирами, но они никогда не задумывались об их использовании. Потому что вампирам каким-то образом удалось… ну, не каким-то, — объясняет Серена, с ноткой горечи в голосе. — С помощью системы Залога вы заключили весьма выгодный политический альянс с людьми. И оборотни знали об этом, так же как и о том, что любое открытое нападение на территорию вампиров приведёт к тому, что на них обрушится военная мощь людей. Вот как вы обеспечивали свою безопасность на протяжении десятилетий, несмотря на то, что являетесь самым уязвимым видом из трёх.

— Очень детально, — отец удовлетворённо кивает.

— Думаю, есть кое-что ещё. Например, я уверена, что если бы мы внимательно изучили пограничные стычки между оборотнями и людьми за последние пару десятилетий, то обнаружили бы, что они были спровоцированы вампирами. Точно так же, как я уверена, что в этом замешаны крупные взятки. Губернатор Дэвенпорт, несомненно, не гнушается их принимать.

Отец не отрицает этого. — Вижу, недели, проведённые за чтением, улучшили ваши логические способности, мисс Пари.

Серена вскидывает подбородок. — Мои логические способности всегда были на высоте, ублюдок.

Должно быть, это первый раз, когда отца так называют. Это единственное объяснение тому слегка возмущённому, по большей части озадаченному замешательству, которое охватило комнату: никто не знает, как реагировать на открытое оскорбление. Ведь в отличие от колких шуток и попыток убийства, в мире отца это не принято. В конце концов, после нескольких неловких секунд Ваня делает шаг вперёд и поднимает руку, чтобы ударить Серену.

Инстинктивно я встала между ними, словно щит, что, естественно, вызвало у Серены желание защитить меня. Но отец пресекает это, приказав: — Оставь их. Они нужны нам живыми, пока что.

Ваня бросает на Серену сердитый взгляд. По одному взмаху руки отца двое охранников подходят и встают рядом с нами. Скрытая угроза предельно ясна.

— Я мог бы убить твою подругу, Мизери. Много раз. Знаешь, почему я этого не сделал? — спрашивает он меня.

— Чтобы не ранить мои чувства? — отвечаю я, сомневаясь.

— Это было приятным бонусом, согласен. Потому что, что бы ты ни думала, мне не нравится причинять тебе боль или отнимать у тебя что-то. Мне не понравилось отсылать моего ребёнка, хотя сомневаюсь, что ты когда-нибудь в это поверишь. Но в конечном итоге, нет, причина была не в этом. Я могу только предположить, что мисс Пэрис забыла рассказать тебе, почему я был вынужден похитить её.

— Она не обязана была мне ничего говорить. Я уже знаю, что произошло, — но когда я смотрю на Серену, она отводит взгляд. И вот тут мой желудок сжимается. — Она работала над статьёй, — добавляю я, хотя она так и не смотрит на меня. — И узнала то, чего не следовало.

— Так ты и правда понятия не имеешь. — Мне так и хочется стереть кулаком эту самодовольную, самоуверенную улыбку с лица отца. — Позволь мне просветить тебя: несколько лет назад мой дорогой друг, губернатор Дэвенпорт, рассказал мне кое-что, что, как он думал, могло меня заинтересовать.

— Конечно, губернатор замешан, — презрительно фыркаю я.

— О, ты слишком его переоцениваешь, — отец отмахивается. — Он замешан в этом… иногда. За эти годы я хорошо познакомился с его разумом. Подчинить его, манипулировать им, становилось всё легче и легче. Практически бесследно. Он давал мне много полезной информации, кое-что особенно интригующее. Например, когда он рассказал мне о маленьком ребёнке, рождённом от оборотня и человека.

Ана. Разумеется. Губернатор должен был узнать об этом, возможно, от Томаса, или, может быть, от… Я снова поворачиваюсь к Мику. — Вы рассказали губернатору?

— О, нет, — перебивает отец. — Ты ошибаешься, Мизери. Мик не участвовал в этом до недавнего времени, и именно я его разыскал. Я припишу себе эту заслугу, даже если ты обвинишь меня в том, что я бессердечный монстр. Это была моя идея использовать его сына, как только мы поняли, что мальчик, которого мы схватили во время рейда, связан с видным оборотнем. Подчинить его разум было достаточно легко. Он даже помогал охранять мисс Пэрис.

— Нечем тут гордиться, отец.

— Действительно. Но губернатор рассказал мне о ребёнке-полуоборотне, получеловеке довольно давно. На самом деле, больше двух десятилетий назад.

Я напрягаюсь. Волна ужаса захлёстывает меня.

— Истории были и раньше. Слухи о репродуктивной совместимости. Если люди на что-то и годятся, так это на размножение, — отец встаёт, скривив губы в лёгком отвращении, и неторопливо обходит свой стол. — Но эти истории приходили из других стран, и доказательств никогда не было. Здесь оборотни замкнуты, а люди трусливы. Как сказала мисс Пэрис, они просто недостаточно взаимодействуют. Но этот ребёнок был очень мал. Его не воспитывали биологические родители по нескольким причинам. Он не знал о своём происхождении или сомнительной генетике, но, похоже, пошёл в отца. С виду он выглядел обычным человеком, что, признаюсь, не вызвало у меня особого интереса — его существование не представляло для меня никакой угрозы. И всё же, случай был уникальным, и я решил следить за ситуацией. Это казалось разумным, — он облокотился на стол, барабаня пальцами по деревянному краю. Нечто похожее на панику сдавливает мне горло. — Где вампир может утаить ребёнка-полуоборотня, похожего на человека? Территория людей казалась лучшим вариантом. Но как? Это казалось невыполнимой задачей. И тут я вспомнил, что у меня самого есть ребёнок, утаённый на территории людей. И возможно, ей бы не помешала компания.

Моё сердце громко колотится о рёбра. Я отрываю взгляд от отца и медленно поворачиваюсь направо. Застаю Серену уже смотрящей на меня. Её глаза наполняются слезами.

— Ты знала? — спрашиваю я.

Она не отвечает. Однако слёзы начинают