Где-то была утечка. И мы решили, что никто не должен знать, куда они отправились. В тот момент все находились под подозрением. С тех пор я их не видел. И никаких контактов. Вообще.

– И я должна тебе поверить после стольких обманов?

– Я не могу тебя заставить мне верить, Этли. И в любом случае не заслуживаю твоего доверия. Но я и не должен был говорить тебе того, что сейчас сказал.

– И почему же ты так поступил?

– Потому что ты это заслужила. Ты сделала все возможное и невозможное. И я устал скрывать от тебя то, что тебе необходимо знать.

Его слова не смягчили Пайн. Она откинулась на спинку кресла и принялась стучать пальцами по деревянным подлокотникам. И смотрела в пустоту так долго, что едва не забыла, что Лайнберри и Блюм все еще находятся рядом.

– Но почему они должны продолжать убегать и прятаться? – спросила Кэрол. – Все это случилось около тридцати лет назад, неужели кто-то до сих пор желает им отомстить?

Лайнберри покачал головой.

– Я не знаю. У мафии долгая память. Тим и Аманда столько времени находятся в бегах, так долго не появлялись на радарах, что больше не могут жить иначе.

– Они бросили меня, сделав легкой мишенью, – вмешалась Пайн. – Ито похитил мою сестру и едва не убил меня. А родители сбежали, отдав меня на растерзание людям, которые за ними охотились.

– Я думаю, что к тому времени, когда ты стала взрослой, враг потерял к тебе интерес, – предположил Лайнберри.

– Ито нас нашел. Почему ты уверен, что это не смог бы сделать кто-то другой? – парировала она. – У меня прежнее имя. Я все еще Этли Пайн. Сколько в стране людей с таким именем и фамилией?

– У меня нет ответа на твой вопрос. Правда нет.

– И ты мог бы легко меня найти, если б захотел. В «Википедии» есть моя страничка, которую кто-то создал, когда я готовилась к участию в Олимпийских играх. Я стала агентом ФБР. Периодически мое имя появляется в новостях.

Лайнберри отвел глаза.

– Я… к этому моменту просто перестал искать. И твой отец не рассказал мне, где ты находишься, когда я приехал, чтобы ему помочь.

– Конечно, не сказал, – мрачно заметила Пайн. – Неведение – благо, верно, папа?

– Что… ты теперь намерена делать? – спросил Лайнберри, который с каждой минутой бледнел все сильнее.

– Я пришла сюда, чтобы отыскать сестру. Сегодня я гораздо ближе к своей цели, чем раньше. И теперь сделаю все, чтобы вернуть ее домой, даже если ты не станешь мне помогать, – заявила она.

– О чем ты говоришь? Я также хочу ее вернуть. Она – твоя сестра, но еще и моя дочь.

– Неужели? – прорычала Этли, и ее лицо исказилось от ярости. – Тебе плевать на нас обеих!

– Конечно, нет, – сказал он, ошеломленный ее реакцией. – Как ты можешь такое говорить?

Пайн закрыла глаза, а когда снова их открыла, ее взгляд устремился на окно коттеджа. Ей что-то пришло в голову, она вскочила и выбежала из комнаты.

– Куда она? – спросил Лайнберри.

Через минуту оба увидели Пайн внизу, решительно шагающую в сторону коттеджа.

Глава 78

Дождь усилился, когда Этли подошла к коттеджу. Там работали пятеро мужчин – двое на лестницах, трое на земле.

– Я прошу вас всех уйти, – сказала она.

Мужчины с любопытством на нее посмотрели, но продолжили работать.

Тогда Пайн вытащила пистолет и значок ФБР.

– ФБР, всем покинуть стройку. Немедленно! – приказала она.

Теперь мужчины прекратили работу и начали нервно переглядываться.

Этли понимала, что они принимают ее за сумасшедшую.

Возможно, так и есть.

Крупный мужчина осторожно подошел к ней.

– Мэм, у нас работа…

Пайн направила пистолет в воздух и дважды выстрелила.

– Немедленно! – крикнула она.

Мужчины быстро спустились с лестниц; остальные схватили сумки с ланчем и куртки и поспешили прочь, с ужасом оглядываясь на Пайн. Она убедилась, что они покинули территорию стройки через задние ворота, сели в машины и уехали.

Тогда она приподняла брючину, вытащила «беретту», положила оба пистолета на деревянный стол и накрыла их куском брезента. Под усиливавшимся дождем спустилась к фундаменту и посмотрела на деревянную раму.

Она прекрасно знала, зачем она здесь.

Он кое-что у меня забрал. Правду. Мою правду. А теперь я заберу кое-что у него.

Этли увидела кувалду, подняла ее, оценила форму деревянной рамы, изо всех сил размахнулась и опустила ее на столбик возле дверного проема. Дерево разлетелось на куски. Затем пришла очередь двойной доски, и та раскололась на две части. Следующая атака уничтожила опору окна, находившегося рядом с дверным проемом, и сломала подоконник. Когда Этли нанесла новый мощный удар, часть стенной панели отошла в сторону и целый ряд стоек превратился в обломки. Она не останавливалась, пока вся стена не рухнула и не упала на траву.

Пайн, размахивая кувалдой, будто бейсбольной битой, атаковала следующую секцию стены в месте соединения. После ее мощных ударов по дереву шли трещины, во все стороны летели гвозди. Потом рухнула следующая стена, но деревянная ручка кувалды не выдержала и сломалась.

Небеса разверзлись, и дождь превратился в ливень Тяжело дыша, Этли отбросила волосы с лица, подошла к третьей секции стены, подпрыгнула и нанесла мощный удар ногой, проломивший доску в нижней части. Затем прицелилась повыше и выбила короткую доску вместе с гвоздями, которые удерживали ее на месте. Гвозди напоминали серых дохлых червяков, торчавших из дерева.

Этли сосредоточилась и изо всех сил врезала ногой по следующей доске, затем локтем по поперечному бревну – и сломала его на две половины. Новая атака привела к тому, что упал еще один участок стены вместе с окном. Серия новых ударов ногами и локтями – и стена рухнула на землю. Соседняя с ней раскачивалась. Пайн продолжала наносить удары. Лил дождь, завывал ветер. Дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди, но она с пронзительными криками крушила коттедж, и вскоре на земле лежала еще одна стена.

Пайн повернулась к последней уцелевшей секции и посмотрела на нее так, словно это очередной кошмар, а она за свою жизнь перенесла их больше, чем многие другие.

Прежде чем атаковать последнюю стену, Этли повернулась и посмотрела на дом, откуда Лайнберри и Блюм за ней наблюдали.

– Я должен ее остановить, – простонал Лайнберри. – Она поранится.

Блюм крепко сжала его руку.

– Вам ее не остановить, – сурово сказала она. – Этли – ваша дочь, Джек Лайнберри. И ей необходимо это сделать. А вам ничего не остается, как стоять и смотреть.

Мышцы Пайн бесконтрольно сокращались, словно у наркомана, страдавшего от ломки. Она почти ничего не видела из-за дождя, и ей приходилось постоянно убирать с лица мокрые пряди. Кипя от ярости, она огляделась по сторонам, увидела на полу кусок мокрой тряпки, схватила ее и завязала волосы. Затем атаковала последнюю стену ударом плеча. Ее уже не поддерживали другие стены, однако она продолжала