— Этот этаж для аристократического сброда, — просто ответил он, — нам стоит подняться выше.

Вот так, даже тут, на балу для высших, существовала иерархия, кому и с кем проводить время. Я осмотрелась вокруг. Зала была огромной и забита разномастной публикой, и каждый из гостей внимательным взглядом провожал наши фигуры, и не было в этих взглядах ни толики радушия, которое цвело на улыбках гостей, а лишь колкий лед и расчет. Было весьма неуютно под таким количеством холодных взглядов. Точно я оказалась в бассейне с голодными бездушными рыбами.

— Как ты мог пропустить игры вчера? — наигранно обиженным голосом говорила одна из женщин, мимо которой мы проходили.

— Там было не на что смотреть, — скучающе отозвался ее собеседник. — Опять ящеры и опять кого-то сожрали, в самом деле, это так скучно, — отмахнулся он.

— Нет-нет, — поспешила возразить женщина, — устроители игр превзошли себя на этот раз, ты не представляешь…

Слушать дальше я не стала.

Тем временем мы вышли к широкой лестнице и довольно неспешно поднялись наверх, опять. И вот тут-то было уже все несколько иначе. Очередной зал, но количество допущенных — уже гораздо меньше. Дороговизна нарядов и тонкость витающих ароматов на порядок выше классом, если такое вообще возможно?! Даже среди слуг — только аланиты и оборотни, никаких людей. Рэйн шел впереди, я, как и положено слугам, позади. Ведь я же обещала не позорить его, потому с того самого момента, как мы оказались под сводами дворца, не произнесла и слова. Правда, и сделать этого было особенно не с кем. Тут на наше появление никто не реагировал так, как этажом ниже, лишь на меня пялились с неподдельным интересом. Но мне как раз было совершенно все равно.

— Рэйнхард, — тонкий мелодичный голос заставил невольно обратить внимание на его хозяйку.

Стройная высокая блондинка была похожа на небесное создание, укутанное в легкую, развевающуюся при каждом шаге тогу нежно-розового цвета. В ее волосы были вплетены жемчужные нити, а голубые глаза казались необыкновенно яркими и ясными, точно на самом их дне жило два крошечных солнца.

— Рэйнхард, — вновь повторила она, когда подошла к нам и остановилась на расстоянии протянутой руки. Девушка улыбнулась, и даже меня эта улыбка невольно зацепила, несмотря на мою устойчивость к флеру.

— Елена, — в отличие от собеседницы, голос Рэйна был холодным и бесстрастным.

— Я так рада видеть тебя в добром здравии, — все еще улыбаясь и не подав вида, что заметила отстраненность собеседника, продолжила она. — Возможно, мне стоило нанести тебе визит раньше, но мне казалось, что это может быть не слишком уместным… в свете последних событий…

Хоть девица и выглядела как небесный одуванчик, дурочкой, судя по всему, не была. Во всяком случае, диалоги строить умела, как и ступать по тонкому льду в беседе.

— Не стоило, — ответил Рэйн, и на краткий миг в глазах девушки промелькнул лед, хотя улыбка так никуда и не исчезла.

— Конечно. Нам ведь некуда спешить? — она точно давала ему второй шанс. Словно это не было вопросом, а лишь повторно кинутым концом веревки, за который он должен был ухватиться, по ее мнению.

Некоторое время Рэйн молчал, и мне уже стало казаться, что, может быть, он нашептывает ей ответ одними губами, чтобы я не слышала, потому эта дамочка все так же улыбается, несмотря на затянувшуюся паузу. Кто знает, может, он и строил ей рожи все это время, но вслух сказал нечто такое, чего даже я не ожидала от него.

— Нам и впрямь уже некуда спешить, — после этого он слегка кивнул ей, обошел девушку по дуге и пошел вперед, я посеменила следом. Хотя от льда, сквозившего в его словах, даже мне стало не по себе. Я бы не хотела услышать от него подобные интонации в свой адрес.

— Мне не отказывают, — сквозь зубы шепнула названая Елена, когда я проходила мимо нее. Не знаю, слышал ли Рэйн, но я точно слышала, и за него мне стало обидно. Столько пережил мужик, а она даже ни разу не навестила, стерва! Обычно я так не делаю, чтобы вы знали, но тут уж не сдержалась. И вообще, нечего так много косметических препаратов наносить, кожу лишний раз травмировать. Да и есть какую-то дрянь, организм же устает все это из себя выводить. А я вот ему помогла, подумаешь — почешется пару дней да на горшке посидит, так оно же для здоровья, и почистится заодно! Потому когда я случайно коснулась кончиков ее волос, проходя мимо, механизм был запущен и красотке следовало начинать уже спускаться вниз. Через пару часов все лишнее полезет вон.

Но если я думала, что на этой зале наш подъем наконец-то закончится, то я жестоко ошибалась. В конце него была еще одна лестница, по которой нам предстояло подняться. И что-то мне подсказывало, что уже этот подъем приведет нас туда, куда нужно. Стоило мне ступить на лестницу, как Рэйн сказал едва слышно:

— Вы должны помнить, Соль: вы пришли сюда под моим крылом — и вы уйдете отсюда под ним.

Его слова были слабым утешением. Моя безопасность меня, конечно же, волновала, но больше всего я переживала из-за предстоящей встречи. Еще немного, еще чуть-чуть — и я пойму наконец-то. Узнаю.

— Тебе следует поприсутствовать на одной встрече, сегодня, — голос врага, ненавистный и такой привычный, заставил обратить внимание на вошедшего. Киран посмотрел в глаза Трайса и не без удовольствия отметил, как тот поспешно отвел взгляд. Теперь его глаза не принадлежали целителю, они не дарили тепла и сочувствия. В них жила смерть. Холодная, далекая, безразличная ко всему. Он смотрел на всех одинаково, и многих это пугало.

— Если это так необходимо, — кратко ответил он, вернувшись к книге, что лежала на его столе.

— Это необходимо. Ариен приведет того, кто выдает себя за первородного…

Киран холодно усмехнулся, но глаз больше не поднимал.

— Я уже говорил тебе — они все мертвы. Кто бы это ни был, тебе не о чем переживать. Мой дар утрачен, и таких, как я, больше нет.

Он был уверен в своих словах. Его сердце больше не дрожало от надежд, которым не суждено сбыться. Оно не болело и не кровоточило, как раньше. Глухая тоска, что все еще жила там, точно диковинный зверь уснула под толстыми водами спокойствия и безразличия ко всему. Все, что у него осталось, — это его последняя цель. Все, что он хотел сделать, казалось невозможным, и именно поэтому он пошел на это.

— Ты так уверен в этом? Тогда тем более тебе не составит труда это подтвердить в присутствии императора и Ариен.

— Не составит. Кем бы ни был тот человек, что вытащил Рэйнхарда Эль Ариен с того света, он точно не один из нас. Должно быть, он и впрямь лучший целитель этого времени, но не больше.

— Жаль, — скупо отозвался Трайс, и впрямь жалея, что такой материал для его исследования так никогда и не будет найден. Неужели бессмертие так и останется чем-то невозможным для него? — Хотя бы приоденься согласно случаю, твой балахон наводит на меня тоску, — перед тем как уйти, добавил мужчина.

Некоторое время Киран и не думал делать то, что попросил от него Трайс. Бал аланитов, плевал он на это. Но в какой-то момент, когда солнце начало клониться к земле, он вдруг почувствовал странное волнение. Словно предвкушение чего-то очень важного, странное чувство стало теплеть в груди и причинять дискомфорт. Вопреки своему желанию он встал, подошел к зеркалу и долгое время всматривался в собственное отражение. Распустил густые кроваво-красные волосы, собранные в тугую косу, взял ножницы, а дальше руки уже сами делали то, от чего, казалось, он уже и отвык, чтобы увидеть в отражении того, кем когда-то был. В недрах гардероба он нашел куртку, брюки и даже высокие сапоги. Старомодные, но привычные для него. Почему он решил этим озаботиться именно сегодня, он так и не мог понять. Разве может сердце донести то, что оно все еще чувствует, даже если его перестали слушать.