В подтверждение его слов Марлен томно застонала.

— Вот видишь?

— Да, таксы от тебя без ума. Но что будет с любовью, когда кончится цыпленок? — осведомилась Сюз.

— Так молода и так цинична, — вздохнул Райли и вернулся к себе.

Марлен потрусила следом.

Джек, как и ожидалось, несколько переоценил степень признания талантов Нелл администрацией своей фирмы. Кроме того, он, очевидно, не посчитал нужным уведомить референта о скрытых мотивах, которыми руководствовался, принимая на работу бывшую родственницу. Он ограничился следующим: представил Нелл, тепло ей улыбнулся, поцеловал ее в щеку и отбыл.

Элизабет, смерив Нелл пренебрежительным взглядом, процедила:

— Мы нашли вам идеальное место.

«Ого!» — подумала Нелл, ранее прикидывавшая, не стоит ли использовать референта для раскрытия коварных замыслов Джека. Но фанатичный свет в глазах Элизабет мигом лишил ее иллюзий. Нелл промямлила: «Великолепно» — и отправилась за референтом в комнатушку без окон, забитую разнокалиберными каталожными шкафами и картонными коробками, среди которых с трудом умещался обшарпанный стол с компьютером начала девяностых.

— Это хранилище информационных бюллетеней, — торжественно сообщила Элизабет, встав под единственной работающей лампой дневного света. — Нам требуется систематизировать материал. Насколько я поняла, вы прекрасный организатор. Поэтому я попросила бы вас подшить бюллетени, составить каталог и указатель.

— Указатель, — повторила Нелл.

— Займитесь этим. И не забудьте списки имен с номерами страниц. По-моему, несложно.

«Еще бы! Любой третьеклассник со средними способностями справился бы одной левой!» — мысленно согласилась Нелл.

— Прекрасно, — улыбнулась она. — Работа как раз по мне. Э… нельзя ли починить лампы?

— Сейчас распоряжусь, — пообещала Элизабет.

Ровно час ушел на то, чтобы разобраться в ситуации и понять: каталог с указателем никому не нужен, потому что никто в здравом уме не станет читать дурно составленные тексты и рассматривать нечеткие снимки людей, застывших в неестественных позах с фальшивыми улыбками на устах. Все мечты Нелл порыться в архивах фирмы оказались похоронены под шестидесятилетней грудой приказов и распоряжений о награждениях за беспорочную службу и об устройствах ужинов в честь ухода на пенсию. Учитывая полный идиотизм задания, Нелл сделала вывод: единственная причина, по которой Тревор взял ее сюда, — желание изолировать от «Маккена инвестигейшнз».

А свет по-прежнему мигал.

— Я насчет ламп, — напомнила Нелл, разыскав Элизабет.

Та оторвалась от крайне важного дела и с нетерпеливым презрением взглянула на нахалку:

— Я звонила электрикам.

Нелл, рассудив, что пробудет в «О и Д» самое большее две недели, а следовательно, Элизабет ей не нужна, решила добиться своего:

— Нужно починить освещение. Иначе я не могу работать.

Элизабет величественно выпрямилась:

— Я сказала вам, что звонила электрикам.

— И я крайне благодарна, но, боюсь, они вам не подчинились.

Глаза Элизабет сверкнули. Тем не менее Нелл спокойно обошла ее и постучалась к Джеку.

— Туда нельзя! — вскинулась Элизабет, но Нелл уже открыла дверь.

— Джек, в моей комнате нет света, — сообщила она. Джек, занятый беседой с неким господином, резко поднял голову. — Нельзя ли…

— Обратись к Элизабет, — ответил Джек, явно стремясь побыстрее избавиться от Нелл.

— Но она ничего не хочет делать. Я слепну! У Маккены по крайней мере было светло.

— Элизабет! — крикнул Джек, и через четверть часа в активе Нелл числилось не только освещение, но и вечная ненависть Элизабет.

До конца недели Нелл раскладывала, подшивала, приводила в порядок разные документы, создавала систему индексации и печатала одно корявое название за другим. Она нашла выпуски бюллетеней за семьдесят восьмой год. Но в них не было ничего интересного, кроме длинного некролога, посвященного Хелене Огилви. Должно быть, трагическая смерть подогрела воображение автора, поскольку событий в жизни Хелены вряд ли хватило бы на целую страницу. Нелл проглядела бюллетени за девяносто третий год, выискивая упоминание о хищении, совершенном Стюартом Дайсартом, сбежавшим к тому же от дочери старшего партнера, но ничего не нашла. Видно, в бюллетени попадали только пристойные новости, придется прочесть все.

«Может, Гейб научится идти на компромисс? — размышляла она между делом. — А мне, в свою очередь, стоит капитулировать и смириться со старыми карточками?»

Идея капитуляции звучала восхитительно. Прямо в офисе, на его столе…

В понедельник прибыли новые визитки. Сюз распечатала одну коробку, просмотрела содержимое, подхватила другую коробку и отправилась к Гейбу, где тот совещался с Райли.

— Вот, — объявила Сюз, — ваши новые карточки, на мой взгляд, они просто идеальные. Неброские, стильные…

— Послушайте, — перебил ее Гейб, — нам не нужны…

— Но вы их даже не видели, — перебила его Сюз. — Нелл ушла, так что теперь не с кем спорить, кто главнее. Речь идет, заметьте, о визитках, прежние с этими не сравнить. Будьте же объективны.

— Давай посмотрим, — предложил Райли.

Сюз вручила ему коробку с его именем на крышке. Он вынул карточку, рассмотрел и довольно кивнул:

— Она права.

Сюз молча поставила другую коробку на стол и вышла, надеясь, что Райли дожмет Гейба.

— Ну? — спросила она, когда Райли появился в приемной.

— Он привыкает. Главное — они совсем не раздражают.

— Главное — Нелл отсутствует, — уточнила Сюз. — Он намеренно отвергает все, связанное с ней.

— Нет. Предыдущие визитки были и впрямь кошмарными. Это ее первая ошибка с тех пор, как она здесь оказалась.

— Она хотела как лучше.

— И это худшее, что можно сказать о любом человеке, — заключил Райли.

Чуть позже, когда Сюз наводила справки по телефону, неожиданно возник Джек. Сердце Сюз ушло в пятки, но она спокойно кивнула и подняла палец, прося немного подождать. Джек вальяжно раскинулся на диване. Значит, дело плохо. Чем он раскованнее внешне, тем напряженнее внутри.

Сюз закончила разговор, поблагодарила собеседника, положила трубку и внесла изменения в файл. И только потом сухо поздоровалась.

— Выглядишь настоящей профессионалкой, — шутливо заметил муж.

— Я и есть профессионалка, — отрезала она. — В чем дело?

Он только поглядел ей в глаза.

«Размечтался, приятель! Так тебе и обломилось!»

Почему раньше это неизменно срабатывало? Возможно, потому, что она его любила.