Она снова взглянула на него и сказала.

— Давай дойдем до следующего дерева.

Тави посмотрел на вечернее небо и состроил недовольную рожу весело сверкающим звёздам. Для вылазки он бы предпочёл кромешную тьму.

При таких условиях любой вид организованной деятельности стал бы практически невозможным, но, учитывая, что Китаи могла видеть в темноте, его собственная небольшая группа оказалась бы в гораздо более выгодном положении, чем силы гражданского легиона, Серая гвардия, и любые другие войска, которые могли нести службу в столице.

Правда, обманчивые тени и слабое сияние звезд могут быть хуже, чем непроглядный мрак, когда нужно целиться, но Тави предпочёл бы кромешную ночную тьму, чтобы в первую очередь самому не превратиться в мишень.

— От того, что ты пялишься в окно, время быстрее не пойдёт, — заметил Эрен.

Тави отвернулся от окна своей комнаты в пансионе и окинул Эрена очень строгим взглядом.

— Я просто болтаю, — сказал Эрен, разведя руками.

Тави вздохнул и зашагал к своей кровати. Было за полночь и остальная часть дома уже несколько часов спала. Арарис, полностью одетый, растянулся на кровати и дремал.

Эрен, в своем кресле у двери, терпеливо зашивал одно из вечерних маскировочных одеяний, его игла двигалась плавно и монотонно.

Тави сел на кровать, вытащил меч из ножен и достал точильный камень. Он смочил его слюной, и неторопливыми, сосредоточенными движениями стал править кромку меча.

Чуть погодя, Арарис повернул голову, приоткрыл один глаз и произнес Тави:

— Прекрати, парень. Если он сейчас не остр, то уже никогда не будет.

— Вся эта критика не делает вечер лучше, — прорычал Тави.

Арарис повернулся к Эрену и сказал:

— Не разменивайтесь на ругань, сэр Эрен. Он всегда был из тех людей, что не могут закрыть рот, когда о чем-то беспокоятся. Обычно это его от одной неприятности приводит к другой.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — поддержал Эрен, — Как-то раз в классе на финальном экзамене..

Тави вздохнул с отвращением и поднялся.

— Пойду-ка посмотрю, не нужно ли чего нашим дамам. — Он шагнул к двери, не обращая внимания на усмешку Эрена, и прошел дальше по коридору до следующей комнаты. Он тихонько постучал, и сказал — Это я.

Исана, улыбаясь, открыла дверь.

— Заходи, дорогой.

Тави вернул улыбку, надеясь, что удастся скрыть за ней, насколько напряженно он себя чувствует.

— Спасибо.

В комнате, скрестив ноги, на полу сидела Китаи, одетая в темную и весьма обтягивающую одежду, и аккуратно сматывала тонкую веревку. Она взглянула на Тави и тоже улыбнулась.

— Чала. Уже пора выходить?

— Еще нет, — признался, Тави.

— Тогда почему ты здесь? — вопросила она.

Тави насупился.

— Эрену и Линялому не наравится мой длинный язык.

Китаи опустила веревку и секунду смотрела на него. Затем повернулась к Исане. Еще один момент тишины и они обе начали…

Хихикать.

Китаи и Исана — его мать — хихикали.

Он мгновение моргал. Затем еще больше нахмурился и спросил:

— Что?

Их хихиканье перешло в переливы булькающего смеха и Исана практически упала на кровать.

Тави почувствовал, что становится мрачен, как туча.

— Сегодняшняя ночь не располагает к шуткам.

Они задыхались от смеха и, в то время как Тави становился мрачнее, им хватало одного взгляда на него, чтобы разразиться новым приступом веселья. Это продолжалось, пока Исана не прижала руки к животу и на ее глазах не выступили слезы. Тогда смех начал стихать.

— Я рад, что кто-то веселится сегодня вечером, — сказал Тави, — Все готово?

— Думаю, что да, — ответила Исана и ее голос все еще немного дрожал.

— Все составляющие твоего плана готовы, Алеранец, — кивая проговорила Китаи, — Но большого смысла во всей этой подготовке нет.

— Да? — спросил Тави, — Почему нет?

— Потому что все сработает не так, как ты ожидаешь, — спокойно ответила Китаи.

Тави хмуро глянул на нее.

— Ты видела планы, посты охраны, защитные меры. Если ты считаешь, что это не сработает, почему ты вчера ничего не сказала?

— План хорош, — сказала Китаи, — ты все учел.

— Тогда почему ты думаешь, что что-то пойдет не так?

— Потому что так всегда случается, — улыбнулась ему Китаи, — В этом суть жизни. Происходит что-то неожиданное. Что-то идет не так, и план должен быть изменен.

— Если такое произойдет, — парировал Тави, слегка выделяя первое слово, — тогда мы адаптируем наш план.

— Скажи мне еще, — спросила Китаи, — В твоих планах, почему ты не сказал нам, что должен будет делать Варг?

Тави скривился.

— Способа узнать нет, — сказал он, — я думаю он будет сотрудничать, но…

Китаи удовлетворенно кивнула головой, собрала моток веревки и уложила его в кожаный чехол на поясе.

— Ты не хуже меня знаешь, что сегодня вечером не все пойдет по плану.

— Пессимистка, — ответил Тави.

— Тави, — вмешалась Исана, — холодильных камней достаточно?

Он все еще не мог поверить, что его мать помогла Китаи ограбить дюжину ресторанов глубокой ночью.

— Должно хватить, — ответил он, — Я больше беспокоюсь за броню. Это почти то, что нужно, но не идеально.

— Вряд ли можно было рассчитывать изготовить поддельные доспехи за два дня, — ответила Китаи, — даже в столице.

— Я понимаю, но… — Тави вздохнул, — Нет другого способа проникнуть внутрь, чтобы тревога не поднялась.

— Мы сделали все, что можно было, для подготовки, Алеранец, — сказала она ему, — Сейчас уже нет смысла беспокоиться.

— Наверное, — ответил он.

— Но ты в любом случае будешь переживать, — вздохнула она.

— Возможно, это не только его вина, — пробормотала Исана, — Я боюсь, что эту привычку он перенял от меня.

Она повернулась к Тави, и выражение ее лица стало гораздо более серьезным.

— Но она права, дорогой. Беспокойство — это замаскированный страх. И страх съест тебя изнутри, если ты ему позволишь, — Она слегка улыбнулась ему, — Поверь мне. Я знаю.

Тави глубоко и тяжело вздохнул. Если у кого-либо во всей Алере и были веские причины для беспокойства и страха — так это у него. Хотя, в то же время, он признал, что это был полезный совет.