Проспала я прилично. Проснулась от привычной тяжести на спине. Рядом, обхватив меня, как подушку, спал херонец. Мне было жарко. Даже слишком. Я еще подумала, какая у херонцев нормальная температура тела? Как по мне, то Зенон был очень горячим.

Когда я все же выбралась из его объятий, поняла, что успела попасть в туалет вовремя. Там обнаружила одно важно событие: всё, что мешало мне нормально «общаться» с «мужем», завершилось. Только вот радоваться этому или нет — я все-таки еще не знала.

На выходе нашла Зенона уже бодрствующим и одетым. Он застегивал бляшку ремня на поясе и смотрел на экран своего персонального компьютера. Как только я переступила порог, он оторвался от компьютера и окинул меня серьезным взглядом. Конечно, где-то в глубине его глаз всё еще горел уже привычный мужской голод, но все-таки, в целом, вся его поза и выражение лица говорили о внутренней собранности и сосредоточенности.

— Ты готова?

Я осмотрела себя и кивнула. Комбинезон, очищенный в специальной стиральной секции, пах чистотой. Настроение после крепкого сна было замечательным, а тот факт, что все мои циклы закончились, воодушевлял и вдохновлял на подвиги.

— Хорошо. Корабль выходит из гиперпространства через три часа. За это время нам нужно плотно позавтракать, собраться и кое-что повторить, — он повернулся снова к экрану и продолжил на компьютере что-то просматривать. — После нашего прибытия в звездную систему Аки, мы пристыкуемся к орбитальной станции планеты Ро. Я должен буду присоединиться к отцу и спуститься на планету. Ты останешься с экипажем. Держись ближе к Нихнерону. Ну, или к Геррону. Когда я вернусь, не знаю. Но по моему возвращению, я хотел бы отправиться в пояс астероидов этой системы и немного с тобой попрактиковаться в стрельбе, — он опять оторвался от просмотра важной информации и выровнялся, теперь уже всем телом повернувшись ко мне.

Я же продолжала стоять почти на самом пороге санузла и внимательно смотреть на Зенона. Что-то сейчас завораживало меня в нем. То ли это его собранность, то ли уверенность в себе, то ли неуловимая мужественность в каждом движении тела.

Он подошел ближе и принюхался. Улыбнулся чему-то и, подтолкнув под локоть, кивнул на выход.

— Идем. Время не ждет.

В кают-компании уже все собрались и бурно что-то обсуждали. Геррон сидел на диване и крутил в руках маленький предмет, хмуро его разглядывая. Нихнерон уперся локтями в колени, сидя почти на краю дивана. Попивая какую-то серую жидкость, со снисходительным лицом лаллан что-то терпеливо объяснял ускхонгу. Эснора же, забравшись с ногами на отдельно стоящее кресло, из-подо лба внимательно следила за парочкой.

— В чем дело? — с порога спокойным тоном спросил Зенон. — Что уже случилось, пока я спал?

— Да вот, — протянул ускхонг предмет, который держал до этого в руках, — адаптер бракованный оказался. Я говорил, что тому барыге верить нельзя, а этот все равно купил его!

Нихнерон закатил очи горе и махнул в отрицании рукой:

— Во-первых, не этот. У меня есть имя. А во-вторых, — я уже тебе двадцатый раз говорю, что это не адаптер бракованный, а ты его не той стороной вставил!

— Не! Ну, как я мог не той стороной вставить?! Я что, совсем дурак, чтобы элементарных вещей не знать?! — выпучил глаза ускхонг.

Зенон насмешливо хмыкнул и, подтолкнув меня к дивану, пошел заказывать к репликатору еду. Нихнерон выпрямил спину и, с громким стуком поставив кружку на круглый стол, возразил:

— Геррон, почему ты не хочешь признать свою ошибку?

— Да, потому что я не мог ее совершить! Это же смешно! Неужели я не могу разъемы отличить друг от друга? Тогда мне грош цена в базарный день! (Я еще удивилась, как мой лингводекодер перевел эту ускхонгскую поговорку).

— Не в этом дело! — качнул головой лаллан. — Ошибки можно сделать везде, даже в элементарных вещах. Нужно признавать их!

— Ладно-ладно, — ставя на стол поднос с едой, вмешался Зенон. — Хватит спорить. Ты лучше скажи, Геррон, что ты вставил вместо этого адаптера?

— Второй вставил.

— Какой второй?

— Ты что, забыл, что мы два купили?

— Ах да! — кивнул Зенон, садясь рядом со мной и пододвигая мою тарелку мне поближе. — Надеюсь, на этот раз вы поставили его нужной стороной.

Геррон шумно возмутился, и продолжились оправдания по второму заходу. Из разговора я поняла, что гипердвигатель на нашем итаршене стоит не стандартный акийский, которым пользуется весь звездный флот империи Акии, а особенный, спроектированный Нихнероном, с добавлением лалланских инноваций. Нихнерон утверждал, что это увеличит поток гамма-плазмы в коллекторе и прямо пропорционально увеличит мощность двигателя, а также повысит плотность силовых щитов корабля. Потом пошли всякие термины типа «эмиттера», «термоэлектронной эмиссии», «лучевых приборов», «электронной пушки» и тому подобное, так что у меня голова пошла кругом. В итоге, я ничего так толком и не поняла. Где-то на пятнадцатой минуте я вообще отключилась от их разговора. Вместо этого я обратила внимание на молчаливую хучуору.

На ней лица не было (и явно тому был причиной не спор ученых-технологов). Она собой сейчас воплощала застывшую скорбную статую злой химеры, что я видела когда-то на фотографиях старинных кафедральных соборов Франции. В душе появилось сильное желание узнать об этой личности больше. Единственный, кто мог мне о ней рассказать, был Зенон. Поэтому, когда мы уличили момент и умудрились покинуть кают-компанию, направившись в рубку, я по дороге спросила у херонца:

— Зенон…

— Ууу… — он вопросительно покосился в мою сторону.

— Расскажи мне об Эсноре.

— Что ты хочешь узнать?

— Она любит тебя?

Он даже остановился от удивления. Вопрос его огрел обухом по голове. Некоторое время он смотрел на меня зависшим взором. Потом пожал плечами и продолжил путь, буднично ответив:

— Любит. Ревнуешь?

— И что? Что ты делал, чтобы ее… ммм… — я всматривалась в его сосредоточенный профиль и пыталась подобрать правильное слово.

— Я с этим не мог ничего сделать ни в тот день, когда догадался о ее чувствах, ни сейчас, — качнул он головой, и на его лице мелькнуло сожаление. — Эснора для меня, как чемодан без ручки. И бросить не могу, и нести сложно.

В рубке