к миру, который ранее казался чужим и даже научил убивать. Вот только грезила я убийством невиновного человека: Захар оказался ни при чем. Моего отца и мать жестоко убил в прошлом любимый мужчина – Ильяс. Да и потом выяснилось, что он не Ильяс вовсе. Также бывший пытался уничтожить моего мужа, который добровольно согласился отдать свою жизнь только ради того, чтобы жила я.

Позже я узнала, что Захар поставил условие: он отпускает меня, но Назар остается там. Насовсем. И это логично, им двоим давно уже было тесновато. И Назар сделал свой выбор, придя без оружия. Зачем оно ему, если все равно не получится выжить? Волков знал, что Захар может нарушить слово, и, чтобы гарантировать мое спасение, сам вызвал Ильяса на помощь. Он-то знал, что тот является сыном Захара и сможет вытащить меня из этого ангара.

Интересно, что чувствует человек, когда осознает, что сегодня умрет, а его любимая будет жить с другим? Этого я никогда не узнаю. Он не будет раскрывать передо мной душу и откровенничать. За прошедшие годы Назар ни разу не упомянул о своем поступке. Я так и не поговорила с Волковым после той беседы про развод. Один раз он приходил ко мне в родильный дом, но об этом позже. Это была далеко не дружелюбная беседа.

Я страдала. Если быть честной до конца, жалела о своем решении, но исправить ничего не могла. Волков не тот человек, кто готов принять обратно. А я сходила без него с ума, не знала, как найти себе места. Прошло четыре года, а он до сих пор оставался у меня в голове. И запах сандала с табаком не выветривался из памяти…

Сам Назар особо не страдал. Наоборот, он стал еще более могущественным, злым и жестоким. Поговаривали, что у него совсем снесло крышу после развода, который был опутан многочисленными слухами. Кто-то говорил, что брак был фиктивным, другие склонялись к мнению о том, что я изменила Волкову и тот сошел с ума, некоторые до сих пор не верили в наше расставание и полагали, что мы все еще вместе, а развод – фейк.

Мне было плевать на слухи. Расстраивало то, что я сама сделала выбор, о котором жалела. Я в итоге так и осталась одна, не сумев построить отношения с противоположным полом, а вот Назар менял девушек как перчатки, и в последний год у него был роман с Альбиной Чеховой, дочерью его партнера по бизнесу. Поговаривали, что дело идет к свадьбе.

Я ненавидела эту девушку. Понимала, что она тут ни при чем и Волков мой бывший муж, но все равно – не-на-ви-де-ла. До скрежета зубов не переваривала и хотела вцепиться ей в глотку, но здравый разум говорил, что это неправильно. Стоило отпустить Назара.

Не так давно у меня стало получаться жить своей судьбой. Этому поспособствовало знакомство с Романом Боно, который стал спусковым крючком в моей жизни и перевернул ее с ног на голову. И плевать, что этот мужчина появился на моем пути не просто так. Если бы не он… я бы не была счастлива.

Глава 75

– На сегодня закончили. Ты была на высоте, – я подмигнула модели, которая с облегчением выдохнула.

Рыжеволосая бестия быстро покинула помещение, пока фотограф не передумала. М-да, замучила я её сегодня. Три часа заставляла позировать, несколько раз менять наряды. Я привыкла с ответственностью выполнять любую работу и выкладывалась на сто процентов. Большую часть съёмок я взяла на себя, не могла лишиться удовольствия заниматься любимым делом. После окончания учёбы в вузе решила, что работа переводчиком не мое. А вот фотографом – очень даже да.

На сегодняшний день я владелица сети модельных агентств, разбросанных по стране. Я продолжила заниматься делом родителей и развивала его. И у меня это получалось – про мое детище не слышал только глухой. С нашими моделями хотели сотрудничать многие ведущие бренды, а мои фото ценились на вес золота.

– Камила Николаевна, – робко обратилась ко мне Аня, администратор, когда я упаковывала объективы, – к вам Олег приехал, хочет поговорить. Вы же закончили?

– Да, – я улыбнулась и кивнула, – пусть заходит, как раз поможет погрузить аппаратуру в багажник. На выходных меня не будет. Я решила отдохнуть.

– Давно пора, – искренне обрадовалась Аня и пошла на ресепшен, но в дверном проеме остановилась и неуверенно поинтересовалась: – Камила Николаевна, а можно вопрос? – девушка робко переминалась с ноги на ногу.

– Задавай, – я покосилась на сотрудницу, решив не повторять, чтобы называла меня просто по имени. Обращение по отчеству меня старило, но Аню было не переучить.

– А вы, ты… – она вспомнила, что мы перешли на «ты», – с Романом сейчас или с Олегом? Или с двумя сразу?

Я изумленно покосилась на девушку. Аня работала у меня уже четыре месяца, и за это время между нами сложились нормальные, можно даже сказать, теплые отношения. Мне нравилась эта крашеная блондинка с кукольной внешностью, которая встречала клиентов на ресепшен, приносила чай, кофе и всегда была любезной. Она безукоризненно справлялась с работой и не получила ни одного выговора. Но порой Анна выдавала перлы, услышав которые, я задумывалась о том, что блондинка она все-таки натуральная.

Та, видя реакцию начальницы, пояснила:

– Извини, это не мое дело, но просто интересно. Ты вроде бы с Олегом последние годы была, а теперь Рома… Извини, меня это, наверное, не касается…

– Действительно. Но могу сказать, что с Олегом мы не вместе, – ответила я и махнула рукой, – зови его. Он мне как раз нужен.

Администратор ушла, а я продолжила укладывать объективы в коробку, думая о том, что не помешало бы приобрести специальный чемоданчик под все мои принадлежности. Слишком много их накопилось за эти годы. А в стандартные ничего не помещалось, да и неудобно с ними. Точно решив, что буду делать под заказ, я замерла, ощущая на себе пристальный взгляд.

Я научилась различать людей по шагам. Бесшумные принадлежали нескольким мужчинам в моем окружении: Вадику, Саше, Олегу и Назару. От взгляда последнего всегда хотелось поежиться, а когда заходил Олег – на душе становилось спокойно.

Я была уверена – на меня сейчас смотрят карие глаза с озорными чертиками. Обернулась: так и есть. Поймав мой взгляд, Олег оскалился, продемонстрировав ювелирные клыки, и провел ладонью по лысине, будто на ней росли волосы. Заметив этот жест, я грустно вздохнула и скользнула взглядом по многочисленным ожогам на лице, которые спускались к