невозмутимость. Роман хмыкнул и подмигнул, а я успела запечатлеть этот кадр. Он великолепно выходил на снимках. Я видела, что даже без обработки фотография завораживала. Из него получилась бы неплохая модель.

– Смотри в объектив, – приказала я, – сделай опасный взгляд.

Мужчина выполнил требование и после пары снимков встал с кресла, снял шляпу и театрально поклонился, затем подошел ко мне вплотную, забирая фотоаппарат.

– Держи, – протянул он шляпу, – теперь твоя очередь.

Он кивнул в сторону кресла и, пользуясь моим замешательством, щелкнул затвором.

– Что это значит? – я вопросительно посмотрела на Рому.

– Я тоже умею пользоваться этой штукой, – пояснил тот и еще раз кивком указал на кресло: – Давай, теперь ты будешь моделью. Мне кажется, ты классно получаешься на фото.

Я подошла к креслу и нервно поправила волосы. Привыкла фотографировать людей, но сама в кадре не мелькала. Ромка – первый человек, который предложил мне попозировать.

– Улыбочку, мадам, и желание в глазах, – подмигнул мужчина и снова навел на меня объектив.

Мне не удалось спрятать улыбку, а потом и смех, когда Боно картинно поиграл бровями, показывая, чтобы я раскрепостилась. Несколько кадров, и я втянулась. Уж кому как не мне было знать, как выгодно позировать, чтобы вышли отменные снимки. Если он не накосячит с настройками, то фотографии могут получиться действительно интересными.

За фотосессией я забыла о времени, слушаясь Боно и улыбаясь на камеру. За этим нас и застал Олег, который подозрительно посмотрел на моего нового знакомого и на меня. Раньше он никогда не видел меня такой счастливой, заливисто смеющейся и игривой.

– Я не помешал?

– Мы уже заканчиваем, – Боно подошел к нему и протянул руку, – Роман.

– Олег, – друг пожал ладонь и покосился на меня, – ты освободилась?

– Да, но…

– Жду тебя в машине. Как поговоришь, выходи. Заедем за твоей девчонкой и поболтаем, – Роман не дал мне закончить реплику и вышел из студии.

Когда мы остались одни, Олег вопросительно посмотрел на меня:

– Это что сейчас такое было?

– Не знаю, – я пожала плечами, – фотографировались.

– У тебя лицо такое… Как он вообще тут оказался?

– Сам пришел. – Видимо, Боно решил не звонить, а сразу приехать. Значит, он знал, кто я такая, и не испугался моего бывшего мужа. Смелый парень. Это порадовало меня, и я вновь не смогла скрыть улыбку.

– Ты как самовар светишься, – резюмировал Олег, – не нравится мне этот тип. Наглый какой-то и скользкий. Ты с ним поедешь? Давай я тебя отвезу?

– Все будет хорошо, не парься, – я улыбнулась, – сама доберусь. Он подвезет меня до садика, потом я вызову такси. Извини, но сегодня ты свободен. А завтра я уже свою тачку заберу. Хорошо?

– Я пробил этого чувака через службу безопасности, – нахмурился друг, – это Роман Боно, чума двадцать первого века. Я бы не советовал с ним связываться.

– Почему? – я замерла на выходе.

– Потому что ходят слухи, что он копает под Волкова или, хуже того, – под тебя. Просто так он не будет ни с кем общаться.

– Что значит копает?

– То и значит. Ты никогда не слышала про Боно? – прилетело в спину возмущение друга. – Его все как черта боятся, потому что никто не знает, на кого он работает. В городе есть только две крупные птицы, которые могут его заинтересовать. Назвать по именам?

– Не стоит, я поняла, о ком ты, – я повернулась к другу и подмигнула ему, – не парься, про Волкова сказать не могу, а мне он ничего не сделает. Все, кто может платить ему за информацию, закупаются у меня. Я разберусь, только не ревнуй.

С этими словами я вышла из студии, демонстративно виляя бедрами. Но, несмотря на ответ Олегу, задумалась. Если он сказал правду, что нужно этому Боно рядом со мной?

Глава 78

С того момента мы начали общаться с Боно, благодаря которому мои будни заиграли яркими красками. Мне нравилась харизма, исходившая от этого мужчины, его чувство юмора и бешеная энергетика, она подпитывала меня и позволяла ощутить себя живой. Я уже забыла, что могла смеяться, шутить и весело проводить время

Нет, дочь придавала моей жизни смысл, но с Боно я расцвела. Захотела стать еще более женственной, желанной и красивой. Каждый вечер мужчина забирал меня с работы, и мы прогуливались по парку, после чего заезжали в садик за Улей. Мне нравилось, как Рома общается с моим ребенком, как относится ко мне, и я с удивлением начала осознавать, что с каждым днем этот негодяй очаровывал меня все больше.

Я доверилась ему из-за Ули. Она всегда настороженно относилась к посторонним и никогда не шла на контакт. Но, когда увидела Боно в самый первый раз, удивила меня и сама потянулась к нему. Это редкость. Точнее, эксклюзивный случай. Невооруженным взглядом было видно, что мужчина очень любит детей и умеет с ними общаться. Рядом с ним Ульяна не капризничала и даже начинала строить ему глазки. Роман постепенно стал для нее близким.

Олег все так же был против нашего общения, но я верила Боно. Интуитивно чувствовала: он рядом со мной, потому что ему это нравится, а не потому что заплатили. Тем более он никогда не проявлял любопытство к Назару или к моими делам. Его интересовала только я сама, как личность. По крайней мере, в это хотелось верить.

Общаясь с ним, я надеялась на большее, чем на простые прогулки и разговоры. Жаждала его прикосновений, изголодавшийся по мужской ласке организм требовал поцелуев и объятий. Да и скрывать было нечего: я желала этого мужчину. С трудом сдерживала себя, чтобы не наброситься на него с поцелуями и не прикоснуться к накачанному телу. Но отпускать контроль первой не хотелось. А Роман не торопился переводить дружеские отношения в другое русло.

В один из дней, когда мы возвращались домой, я не выдержала.

– Это все потому что я Волкова, да? – спросила прямо.

– При чем тут твоя фамилия? – он сразу понял, о чем я.

– Не знаю, ты же в курсе, кто мой бывший муж. Может, ты не хочешь связываться со мной… – я подмигнула ему. Пыталась держаться свободно, но на душе кошки скреблись.

– Да плевать я хотел на твоего бывшего! – отмахнулся Роман. – Просто хотел быть честным с тобой. У меня есть девушка, которую я очень люблю. И, кроме неё, мне никто не нужен, если говорить о серьёзных отношениях, – пояснил мужчина, останавливаясь на светофоре.

– А, то есть несерьёзно можно, да?

– Я же не монах, – пожал плечами Боно. По его интонации