Мне лично отсутствие необходимых инвестиций в инфраструктуру представляется не малозначимой проблемой, а прямой угрозой для городов. Будучи комиссаром по транспорту, я облазила много мостов, карабкалась по лестницам и мосткам в туннелях, наблюдала, как натягивают тросы подвесных мостов и крепят их болтами к основаниям. Металлические конструкции, изготовление дорожных знаков, инженерная начинка светофоров и парковочных колонок – вот что я люблю! Мне нравится устройство набережных и причалов и дрожь тросов, когда поднимаешься на верхушку опоры Бруклинского моста и идешь вдоль этого сооружения. Мне нравится запах асфальта, его резкий аромат, его блеск и липкая текстура в разогретом виде, когда он падает с лопаты, чтобы затем попасть под каток. Мне нравится, как бригада рабочих за пару часов превращает дорогу, напоминавшую лунный ландшафт, в ровное полотно, черное, словно чернила каракатицы.

Видимо, мое неравнодушие к транспортной инфраструктуре помогло мне уверенно себя чувствовать в моей должности. Успешно справляться с работой означает заделывать множество ям и чинить немало мостов. Возможно, любовь к внутренним городским работам досталась мне от предков, которые участвовали в строительстве путепровода над железной дорогой на манхэттенской Парк-авеню и прокладывали рельсы для железной дороги в Денвере и Рио-Гранде.

Вид с верхней точки опоры Манхэттенского моста. Мы целевым образом выделили шесть миллиардов долларов на приведение в порядок мостового хозяйства города, которое насчитывает 788 объектов, и сегодня впервые в истории Нью-Йорка все они одновременно функционируют и находятся в полной исправности либо на стадии реконструкции или ремонта. (Фото: NYC DOT)

Эта их страсть перешла ко мне – вот почему мне так нравится запах шпал в метро!

Одно из моих любимых воспоминаний о работе комиссаром – это как мы вместе с президентом района[484] Статен-Айленд Джеймсом Молинаро[485] заделывали дорожные ямы. Статен-Айленд отличается от остальных районов Нью-Йорка самой низкой плотностью населения и наивысшей зависимостью от автотранспорта. Транспортная проблема для его 472 000 жителей – одна из наиболее острых. В Статен-Айленде одна из самых неразвитых систем общественного транспорта; исключением можно считать паромное сообщение. В районе отсутствуют ветки метрополитена, связывающие его с другими районами города. Здешние улицы строились в спешке, сразу после того, как под руководством знаменитого градостроителя Роберта Мозеса в 1964 году был открыт мост Веррацано-Нарроус, и большинство дорог на этой территории не имеют бетонного фундамента. Небольшое количество автомагистралей и поперечных улиц не было рассчитано для движения в его сегодняшнем объеме, а уязвимость дорожной сети так высока, что единственная авария на дороге может стать проблемой районного масштаба.

В то время, когда пресса широко освещала, как в других районах города мы открывали велодорожки и пешеходные зоны, президент Бруклина обвинял нас в социальной инженерии, ну а мы с утра до вечера занимались проблемами инфраструктуры в проливе между Статен-Айлендом и Лонг-Айлендом. Самый большой объем инвестиций город вложил в инфраструктуру района Статен-Айленд, включая 175 миллионов долларов на модернизацию[486] паромных терминалов, причалы которых не обновлялись более пятидесяти лет. Из всех городских политических лидеров именно с президентом этого района мистером Молинаро мы наладили самые тесные и плодотворные отношения. В области организации общественного транспорта Мо-линаро прославился «импортом» идей из Сарасоты во Флориде, где он проводил отпуск. Например, высоко расположенные таблички с названиями улиц, которые читались с расстояния в несколько сотен метров; знаки запрета движения без остановки, подсвеченные мигающими красными лампочками, чтобы их нельзя было не заметить; умные светофоры, оснащенные датчиками, включающими зеленый свет лишь тогда, когда на улице есть движение; вымощенные кирпичом пешеходные переходы в центре, где ими пользуется наибольшее количество людей… И наконец, наше главное завоевание: система скоростного автобуса SBS с выделенными полосами движения вдоль бульвара Хайлен, главной магистрали Статен-Айленда. Даже не знаю, было бы все это возможно без Джима Молинаро?

Наши совещания с Молинаро и его заместителем Эдом Барком иногда длились часами и включали заходы в местные пиццерии и перерывы на настоящий статен-айлендский ланч в знаменитом ресторанчике «Пастоза Равиоли», где подают изготовленные вручную макароны со свежей моцареллой. И дорога до Статен-Айленда была не менее приятной – остановка парома находилась всего в пяти минутах от моего офиса на южной оконечности Манхэттена. Иногда, пользуясь служебным положением, я просила матросов провести меня в рубку к капитану.

Паром – необычный вид общественного транспорта, перевозящий около 70 000 пассажиров ежедневно[487], и одновременно рабочее место для четырехсот сотрудников Департамента транспорта. Некоторые из них выросли в бруклинском районе Шипсхед-Бей и работали на рыболовецких судах. Были и профессиональные моряки из Кингс-пойнт[488] или из морской школы Государственного университета штата Нью-Йорк. Во время моего пребывания в должности комиссара департамента паромом командовал бывшей начальник этой школы капитан Джим Десимон. Под его началом находились матросы, штурманы и механики, а также администраторы и «умники» из государственных служб. Капитан Десимон принял командование паромными переправами за несколько лет до моего вступления в должность, сразу же после трагической аварии 2003 года, когда рулевой парома потерял сознание, и судно врезалось в причал Сент-Джордж, в результате чего погибло одиннадцать человек. Десимон помог провести реорганизацию и повысить профессиональный уровень команды, превратив паром в одну из наиболее эффективных в мире транспортных систем своего класса.

До того как Сет, уроженец Статен-Айленда, вошел в мою команду в Департаменте транспорта, он работал репортером в отделе транспорта ежедневной районной газеты Staten Island Advance. В качестве репортера он обязан был интересно рассказывать читателям о ремонте дорожных ям – обычной работе Департамента транспорта. Вдохновившись сюжетной линией из французского кинофильма «Амели», Сет приобрел садового гнома в магазине товаров для дома на южном берегу Лонг-Айленда и дал ему имя «Пит-дорожник». Этот талисман фотографировался у дорожных ям по всему острову, зачастую оказываясь на первой полосе газеты в сопровождении придуманных рассказов о жизни искателя дорожных ям. Сотни читателей звонили и писали на электронную почту редакции Staten Island Advance, сообщая о новых выбоинах, а редакция передавала информацию в муниципалитет для проведения ремонтных работ. Колонка была так популярна у читателей, что многие репортеры транспортного отдела вслед за Сетом стали использовать эту идею, и у Пита появились заместители – тоже из мира игрушечных гномов. Во время пресс-конференции, посвященной вопросам ремонта дорог, проходившей в последний год моего пребывания в должности, я решила, что наш департамент тоже умеет веселиться – и ничуть не хуже журналистов. Повинуясь импульсу, я сунула маленькую Патти-ямку[489], «внучку» Пита, к себе в карман. И лишь когда я уже почти вернулась к себе на Манхэттен, репортеры заметили, что Патти исчезла! Так что Патти с моей помощью, как и персонаж из «Амели», отправилась в путешествие по дорожным ямам всех пяти районов города, а я отправляла в редакцию Staten Island Advance ее фото то с городской фабрики по производству асфальта, то с мест дорожных работ и даже из кабины парома на Статен-Айленде. В итоге Патти, конечно, вернулась к своему законному владельцу[490].