– Какого черта ты здесь околачиваешься?

– Говорит, ждет поезда на юг, – рассмеялся старик, все еще продолжая возиться со своей деревяшкой. – Наверное, задумал дать от тебя деру, Боб!

– Я ему сейчас покажу «деру»! – взревел Боб. – Ну-ка, марш сюда! – Боб схватил его за руку с такой силой, что кожа моментально сделалась красной, и поволок за собой по улице на виду у всех прохожих. – Ты, маленький ублюдок! Подожди! Вот вернемся домой, я задам тебе жару! Будешь знать, как выставлять меня на всеобщее посмешище.

– Что он натворил? – растерянно спросила Джесси у мужа. Она дожидалась их возле грузовика.

– Сегодня я преподам ему урок, который он запомнит на всю жизнь. А ты, защитница, лучше не суйся! И не открывай мне свою варежку! Ясно? Иначе хуже будет вам обоим!

– Прости меня, малыш! Прости! Лежи, не двигайся! – Джесси осторожно смазывала мазью раны, оставшиеся на теле от ремня.

Синяки на спине и ногах отчаянно ныли и болели, но еще сильнее кипела ярость в душе Дезмонда. Его избили! Жестоко и хладнокровно! Он лежал на животе, стараясь вести себя мужественно. Боб заставил Джесси стоять рядом и наблюдать за экзекуцией. Затем он потребовал, чтобы ему принесли машинку для стрижки, и принялся за его волосы.

– Я уже давно мечтал обкорнать эти патлы! С того самого момента, как он тут возник передо мной! Это ты разводишь с ним слюни, растишь из мальчишки бог знает кого!

– Но у него же волосы вьются от природы! – пыталась урезонить мужа Джесси. – Это натуральные кудри.

– Больше никаких кудрей! Сейчас мы разделаемся с ними в два счета! – расхохотался Боб и принялся насвистывать веселый мотивчик, под который овчары обычно стригут своих овец. Дезмонд почувствовал холод металлической машинки на своей голове, ее острые, слегка зазубренные края впивались ему в кожу. – Щелк! Щелк! Щелк! – напевал Боб, споро работая машинкой. Он остриг мальчика наголо, густая копна кудрей валялась на полу возле стула. По лбу ребенка поползла струя крови. Видно, где-то машинка зацепила за живое, но мальчишка был настолько оглушен происходящим, что не издал ни звука. Он сидел не шевелясь, понимая, что каждое движение лишь причинит ему новую боль. И за каждым новым «Щелк! Щелк! Щелк!» что-то в его душе умирало безвозвратно, навсегда. Он тупо уставился в каменную стену, потом перевел взгляд на огонь в печи, где уже потрескивали на углях его кудряшки.

– Перестань, Боб! – не выдержала наконец и его мать. – Что это на тебя нашло вдруг? Он же еще совсем ребенок! Зачем же вымещать свое зло на нем?

– Заткнись, мать! Пусть щенок знает, кто в этом доме хозяин! И чем скорее он это поймет, тем лучше. Тогда, быть может, я еще и сумею сделать из него фермера!

Джесси тихо плакала, орудуя метлой, собирая в совок остатки волос Дезмонда.

– И ты тоже перестань хлюпать носом! – набросился на нее муж. – Вечно ты ему во всем потакаешь! Совсем разбаловала щенка! – Боб отступил на пару шагов в сторону, явно любуясь своей работой.

«Я тебя ненавижу, – мысленно сказал ему Дезмонд. – Больше я не скажу тебе ни слова. Никогда!»

Отныне между ними началась открытая война. Боб никогда больше не увидит его слез. В следующий раз Дезмонд будет хитрее. Он все равно убежит отсюда! И Джесси возьмет с собой. Она заслуживает лучшего мужа, чем Боб Кейн. Тем более что у Дезмонда уже имелась на примете подходящая кандидатура.

Калли почти без сил рухнула на руки Примми, когда та открыла ей дверь своей квартирки на Синклер-роуд.

Примми вздохнула с облегчением.

– Ну наконец-то! Как же я рада снова видеть тебя! Думала, мы уже никогда больше не встретимся… Звонила твоя мать. Так что я тебя ждала. Мисс Фиби очень переживает. Ах ты, моя бедная! Надо же, какое несчастье! Ты не заслужила такого удара! Проходи, садись! У меня есть бутылочка вина. Сейчас мы устроим с тобой небольшой праздник. Как хорошо, что ты вернулась!

Калли безвольно опустилась на софу и огляделась по сторонам. Все вокруг знакомое, родное… Как же давно она здесь не была! Столько всего произошло в ее жизни за минувшие годы, а здесь все как прежде… Та же потертая мебель, те же картины на стенах. Ей вдруг захотелось свернуться калачиком и заснуть. Заснуть и спать сто лет, не просыпаясь.

– Надо же что-то делать! – пробормотала она едва слышно.

– Только не сегодня! – возразила ей Примми. – Ты еще толком ничего не знаешь. Я ничего не знаю… Надо все обдумать хорошенько! А пока расслабься. – Подруга сунула Калли в руку бокал с вином. – Забудь на время обо всем! Главное, что ты жива и вернулась домой. Тут ходили слухи, что не все наши разведчицы… оказались на высоте… – Примми замолчала, ожидая ответной реакции Калли. – Некоторые отказались возвращаться… Я знаю, через что тебе пришлось пройти! Такое просачивается наружу, несмотря на все секреты и тайны. Насколько мне известно, твое подразделение расформировали. Мне очень жаль, что все так получилось с Дезмондом. Но ты не переживай! Уверена, в Австралии ему не грозит ничего плохого.

– Мне нужно немедленно забрать его и привезти домой. Как только Фиби могла поступить так со мной?

– Я не оправдываю ее, поверь! Но все же не забывай, у твоей матери был инсульт. Отец говорит, после перенесенного инсульта люди сильно меняются.

– Я отправлюсь в Австралию первым же судном! – Калли отхлебнула немного вина. – Как только выясню, куда конкретно они уехали.

– Но вначале тебе нужен хотя бы короткий отдых. Такое путешествие потребует немалых сил. А ты и так на пределе своих возможностей! Пощади себя хоть немного! – Примми присела рядом и ласково погладила подругу по руке.

– Только мысли о сыне, сознание того, что у меня есть Дезмонд, позволили мне выжить в этом аду! – воскликнула Калли запальчиво. – Я не могу ждать, устраивать себе релаксацию и все такое! Я хочу увидеть лицо своего сына! Иначе он совсем забудет родную мать. Но ведь дети же не забывают своих матерей, как думаешь? – Калли взглянула на Примми, словно ожидая у нее поддержки.

– Такие дела быстро не делаются. И случается всякое. У одной моей коллеги по работе муж в прошлом году вернулся из японского лагеря военнопленных, так их маленькая дочка категорически отказалась признавать его. Всякий раз, когда он пытается приблизиться к ней, приласкать, девочка начинает плакать. И не устает повторять матери: «Что это за дядя лежит у тебя в кровати? Я не хочу, чтобы он жил вместе с нами!» Бедный отец просто в отчаянии.

– Слава богу, это не мой случай! Дезмонд меня помнит, я знаю!

– Калли! Три года – это огромный срок для ребенка. Не хочу, чтобы ты тешила себя ложными…

Калли в отчаянии закрыла уши руками.

– Не хочу ничего слушать! Почему ты настроена так негативно? Вот приведу в порядок свои бумаги, оформлю военную пенсию, как положено, найду подходящий дом, обустрою его, и вперед, за сыном! Без него я в Британию не вернусь.