В городе Дезмонд первым делом попросил разрешения отлучиться на почту. Он осторожно нащупал в кармане свою драгоценную банкноту в один фунт и рождественскую открытку. В городе у него были и другие дела. Он собирался не только отправить поздравительную открытку в Аделаиду, но и купить рождественские подарки домашним. Подаренная дядей Джимом банкнота уже давно не давала ему покоя. Дезмонд жаждал потратить деньги с пользой и на дело. На почте он подписал открытку и постарался сделать это наилучшим образом, продемонстрировав все свои способности по части каллиграфии.

– Опять тебе досталось, Луи? – поинтересовалась у него работница почты, бросив на мальчика встревоженный взгляд.

– Да так! Лошадь нечаянно задела! – бодро солгал он и, стараясь не смотреть на женщину, протянул ей свое письмо.

– Раз ты здесь, то будь добр, захвати с собой письмо для твоей тети Джесс. Оно пришло из Англии. Только не забудь отдать ей, сынок, ладно?

Дезмонд сунул письмо в карман курточки и поспешил в ближайшую лавку. Он решил купить себе банку дешевых карамелек, носовые платки в подарок для мамаши Кейн и немного мишуры. Рождество ведь, в конце концов! И Джесси пообещала, что, несмотря на жару, они нарядят елку. Вдруг им повезет, и Боб напьется, завалится в кровать и будет храпеть до утра. Вот тогда они смогут по-настоящему расслабиться, будут слушать радио, разговаривать и даже смеяться.

Вообще-то Боб сильно переменился в последнее время, почти не пил, стал более спокойным. Дезмонд даже слышал, как он просил у Джесси прощения. Он больше не упирался и безропотно возил их по воскресеньям в церковь. И даже пообещал устроить для домашних рождественский пикник.

И все-таки Рождество в Австралии какое-то чудно´е: снега нет, в магазинах не продают Дедов Морозов. Джесси сказала, что вряд ли Дед Мороз лично пожалует к ним на ферму, уж слишком далеко. Но подарки он обязательно пришлет по почте.

– Постарайся быть поласковее с дядей Бобом, – прошептала она ему как-то раз. – Он ведь тоже очень старается. Понимает, что был тогда не прав.

– Но зачем нам здесь жить? – недоумевал ребенок.

– Потому что я поклялась в церкви быть рядом с мужем и в счастье, и в горе, – тихо обронила Джесси, но лицо у нее при этом было очень грустным. – Нам всем надо очень стараться, чтобы дела в доме наладились.

Джесси часто плакала. Особенно если задерживалась почта от родных. Дезмонд знал, что в глубине души она ненавидит эту ферму так же сильно, как и он сам.

Все шло по плану, а потом наступило рождественское утро, и все его усилия снова пошли насмарку.

– Откуда у тебя деньги на всю эту чепуху? – взвился Боб, разглядывая подарки, которые Дезмонд приготовил для домашних. Но, наверное, больше всего его разозлило то, что для себя он подарка не обнаружил.

– Это мои собственные деньги, я их сэкономил.

– Повторяю! Откуда у тебя деньги? Или в городе спер у кого-нибудь?

– Нет, мне их подарили.

– Вы только посмотрите, как этот гаденыш выкручивается! И кто ж тебе, интересно, подарил эти деньги? Джесс! Ты посмела взять деньги из тех, что я даю на домашнее хозяйство?

Джесс вспыхнула от негодования, но лишь молча покачала головой.

– Не лги! Это все твои проделки!

– Ничего она не лжет! – заступилась за невестку мамаша Кейн. – Оставь ее в покое. Сегодня же ведь Рождество.

Боб схватил Дезмонда за ворот и с силой тряхнул его. Мальчик в испуге отшатнулся.

– Говори немедленно, кто тебе дал эти деньги, щенок!

– Один дядя на корабле. Он подарил мне их на прощание.

– Что за дядя? – Боб усилил хватку.

– Дядя Джим.

– Дядя кто?

– Дядя Джим, наш друг. Он возвращался домой с войны.

– Так, значит, на пароходе были военные… А с чего это он вдруг так раздобрился на деньги для тебя?

– Ах, Боб! Перестань же! – вмешалась Джесси. – Этот человек организовал для всех остальных пассажиров уроки физкультуры. Вот так мы и познакомились с ним. Очень хороший и добрый человек.

– Еще бы! Сама доброта! Заткнул рот щенку деньгами, чтобы тот молчал. Он был твоим ухажером?

– Прошу тебя, успокойся! Ничего не было! Пару раз мы с ним станцевали, только и всего. Если бы не было военных, то девушкам пришлось бы танцевать друг с другом. А к Луи он очень привязался, это правда. Давайте не будем ругаться. Ведь сегодня же Рождество.

– Плевать я хотел на твое Рождество! Подумаешь! Такой же день, как и всякий другой… Не хуже и не лучше… Овцы, к примеру, и понятия не имеют, что такое Рождество. У мальчишки хитрая рожа, по глазам вижу. Чего-то он там недоговаривает. Что ты ищешь там, в кармане?

– Ой, я кое-что забыл! – воскликнул Дезмонд. – Минуточку! – Он извлек из кармана курточки изрядно помятый конверт. – Это тебе, Джесс! Из Англии. Прости, я забыл! – Он протянул Джесси конверт, подписанный незнакомым почерком. Джесс отвернулась в сторону и вскрыла письмо, а потом молча вышла из комнаты.

Когда она снова вернулась к ним, лицо у нее было необычно серьезным.

– Плохие новости? – участливо поинтересовалась у нее свекровь.

– Так, обычные семейные дела. Прочитаю потом. И на чем мы остановились?

– Все на том же! Учу негодника жизни! Чтобы перестал мне кривляться и врать!

– Отстань от него! – вдруг неожиданно взвилась Джесси и стала рядом с мальчиком.

– А, ты всегда на его стороне! Пусть выметается из моего дома прочь! – Боб уставился на обоих тяжелым немигающим взглядом.

– Он еще слишком маленький, чтобы отправлять его одного в школу, далеко от дома. Да еще в чужой стране. У тебя совсем нет сердца, Боб! Я привезла его с собой в надежде, что ему здесь будет лучше! – Джесси отвернулась к очагу и бросила в огонь упаковочную бумагу от подарков.

– Выбирай, Джесс! Или я, или он! В Шотландии ты была совсем другой. Ты была такой веселой, жизнерадостной, жизнь так и била из тебя ключом.

– Да! И вот я приехала на другой конец света, чтобы быть рядом с тобой, и обнаружила, что ты – совсем не тот мужчина, за которого я выходила замуж. Ты сильно переменился, Боб! Это тебе любой скажет. А я тоже не за тем сюда ехала, чтобы меня колотили как грушу. Что же до Луи, то у тебя больше ласки к твоим овцам, чем к ребенку.

– Он на тебя дурно влияет! – Боб сделал шаг вперед, и Дезмонд инстинктивно спрятался за спину Джесси, опасаясь получить очередную затрещину.

– Ты на себя вначале посмотри, Боб! А уж потом приставай к ребенку! Какой пример ты ему подаешь? С тех самых пор, как мы приехали на ферму, с твоих губ не сорвалось ни одного ласкового слова. Все! С меня хватит!

– Что ж, тебе виднее! – презрительно фыркнул Боб. – Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь! – Он сложил руки на груди и вперил немигающий взгляд в жену, но, увидев ее решительное выражение лица, отвел глаза в сторону.