Площадка заодно и стоянка. Здесь тоже всё выдержано в нужном стиле. Чёрные «хаммеры» всех моделей с десятками дополнительных фар и кучей приблуд, длинные «сабёрбены» на никелированных дисках, несколько размалёванных «рэнглеров». Всё эпатажное, яркое, аляповатое.

К нам быстро подошёл мужчина лет тридцати, высокий, худой, смуглый, стандартной гангстерской внешности, то есть с «хвостом», бородкой-эспаньолкой, в яркой рубашке над белыми брюками, под правой полой которой угадывались очертания висящей на поясе кобуры. На нём были мокасины из змеиной кожи и знаменитые местные «котлы», о которых я уже упоминал — электронные часы в обрамлении из массивного золота. В комплекте к этому наряду шли, разумеется, массивная золотая цепь на шее, такой же браслет на руке и даже серьга с бриллиантом в ухе.

— Добрый вечер! — поприветствовал он нас ещё на подходе, раскинув руки, как будто собираясь всех нас обнять. — Рады видеть вас в Маленькой Гаване. Я сегодня вроде распорядителя, меня зовут Пабло, и я сейчас размещу вас на жительство. Сеньора! Сеньоры! Прошу за мной.

Широким жестом он пригласил нас проходить дальше. Мы подхватили с земли наши тюки и оружейные чехлы, при этом Пабло успел схватить рюкзак Марии Пилар и при этом отбиться от её попыток забрать его обратно. Идти оказалось совсем недалеко. Прямо возле площадки вытянулось двухэтажное кирпичное здание из зеленоватого германского кирпича, которое выполняло функции главной гостиницы анклава.

Небольшая гостиница Маленькой Гаваны несла на себе отпечаток заметной роскоши, а не просто благополучия. Холл её был оформлен как оранжерея, и под стеклянным куполом тянулись вверх из утопленных в пол кадок местные тропические растения. Одна стена представляла сплошной аквариум, в котором плавали рыбки размером с хорошего леща, только поярче, а стойка портье была облицована каким-то синеватым, почти чёрным деревом. Распоряжалась же за стойкой ослепительно улыбавшаяся смуглая брюнетка лет двадцати в канареечно-жёлтом платье в обтяжку, с огромным декольте и зачёсанными в пучок блестящими чёрными волосами.

Всё это великолепие было окружено галереей, с которой ярко-красные двери вели в гостиничные номера. Такие же двери окружали холл и по всему первому этажу.

— Это у нас визитная карточка. Мы — большая и богатая банда — не можем принимать гостей плохо, — засмеялся Пабло, увидев моё выражение лица. — Вам здесь понравится, тем более что для вас с женой выделили лучший «сюит» в этом отеле.

— Я так понимаю, что это отель для внутреннего пользования? — уточнил я.

— Разумеется, — кивнул он. — У нас есть три отеля в городе — для туристов, а этот — исключительно для своих. Приезжают люди из других городов, партнёры по бизнесу, если можно их так назвать, да и настоящее командование иногда посещает. Идите с Исабель, устраивайтесь, я за вами зайду минут через тридцать. Хватит вам времени себя в порядок привести?

— Вполне.

— Вот и прекрасно. Вашим коллегам объяснят, как и где они могут провести время, а с вами ещё хотят встретиться.

Исабель в жёлтом платье ослепительно улыбнулась нам с Бонитой и жестом пригласила нас следовать за ней. Не знаю, заметила ли она, что я иду на пару с красавицей женой, но холостого мужчину такая походка в сочетании с такой талией, такими ягодицами и таким обтягивающим платьем могла довести до сердечного приступа или неконтролируемой сексуальной агрессии. Даже Бонита удивлённо ойкнула, глядя на всю эту плавно покачивающуюся красоту.

Мы поднялись по лестнице на галерею, прошли по ней до последней двери, отделённой от остальных несколько более протяжённым простенком, Исабель открыла её перед нами и жестом пригласила входить.

Интересно, эту мебель делают в Новой Земле или везут с той стороны? Если с той стороны, то это расточительство, а если делают здесь, то этот мир прогрессирует на глазах. Пока мне ещё не доводилось видеть здесь столь изящно и уместно сделанных интерьеров. Смесь «хай-тек» и японской национальной архитектуры, смесь цвета «яичной скорлупы» с тёмно-красной кожей и коричневым деревом. Просторная спальня с широкой низкой кроватью на фоне шкафа-ширмы, набранного из пергаментных квадратов между деревянными планками. Гостиная с низкими креслами и диваном, с кофейным столом, столешница которого представляла собой сочетание кожи, стекла и плетёного камыша. Много зелени, как и в холле. Помимо роскоши ещё и, безусловно, умелая дизайнерская рука.

Разумеется, апартаменты в отеле «Ocean View Hotel and Resort» на острове Нью-Хэвен были даже роскошней, но их и не следует воспринимать как часть именно этого мира. Хорошо живут товарищи служащие организованных преступных сообществ, очень хорошо.

А что у нас с ванной? А с ванной у нас тоже всё правильно — огромная, яйцеобразной формы, белая как снег. Чёрная плитка пола и стен, белые раковины строгих геометрических форм, подсветка в стенах и зеркало во всю стену. Хорошо! Красиво.

— Воспользуемся? — спросила Бонита, указав на ванну.

— Сейчас не успеем. Давай быстро ополоснёмся с дороги и переоденемся, Пабло зайдёт за нами через тридцать минут. Кстати, а как одеваться?

— Одеваться? — Мария Пилар задумалась. — По крайней мере, как эта Исабель я одеваться не буду. Одевайся на все случаи жизни — всё равно под местного бандита у тебя не получится.

Так я и сделал. С оружием тоже уподобился Пабло — подвесил на пояс брюк кобуру с «гюрзой» и надел рубашку навыпуск. Вроде и есть оружие, но глаза не мозолит. С другой стороны пояса при помощи второго такого же зажима закрепил два запасных магазина.

Бонита же оделась как собиралась — универсально. Свободные брюки, мокасины, свободная рубашка мужского покроя и очень универсальная сумочка: открываешь сверху — и взаправду сумочка из ядовитой саванной мамбы. А сдвинешь вбок застежку — и откидывается задняя стенка, и прямо в руку падает двенадцатизарядный «Taurus Millennium Pro» — компактный автоматический пистолет калибра девять миллиметров. Хорошая, надёжная машинка бразильского производства. А чего вы хотите? В этих краях понятие «правильно одеться» на пистолеты тоже распространяется.

Мы вышли из номера ровно через тридцать минут. Посмотрели с галереи вниз — Пабло стоял возле фонтана посреди холла и болтал с Дмитрием. А Дмитрию постоянное общение с Раулито на пользу не пошло — ну куда к его стриженой белобрысой голове такие «гавайки» попугайских расцветок и тропические «чинос»? Ну вылитый «браток» на отдыхе. Хотя… может, оно здесь и кстати. Кому тут ещё быть на отдыхе?

Мы спустились по лестнице, подошли к ним.

— Дима, у тебя какие планы? — спросил я у него.

— Рауль зовёт с ним прогуляться. Он с братьями Рамирес и какими-то корешами отсюда собрались на выход.

— Тоже дело.

Пабло подошёл, улыбнулся и сказал нам с Бонитой, перейдя на испанский:

— Vamos[16].

И мы пошли за ним. Вышли из гостиницы, пересекли стоянку, прошли между двумя складскими помещениями, затем свернули налево, потом направо… Настоящий лабиринт. Надо же, до чего в этом городе додумались! Красотой такие анклавы не блещут, разумеется, но штурмовать подобное место и армия замучается. И если снаружи они выглядят бестолковым скоплением разносортных зданий, жилых и технических вперемежку, то внутри… чего только наш отель стоит. Между тем Пабло довёл нас до какого-то склада, открыл калитку в больших деревянных воротах, вошёл внутрь. Мы за ним. И остолбенели. Такого я ещё в своей жизни не видел и о таком не слышал. Да, здание было похоже на огромный склад. А теперь представьте себе: вы заходите внутрь — и вместо удаляющихся стеллажей, кран-балок и погрузчиков вы натыкаетесь… на вторую фасадную стену этого же здания, очень даже жилого вида. А свободное пространство между воротами и фасадом — очень миленький дворик, под стеклянной крышей. С дорожками и фонтанчиком. Представили? В фасаде за окнами свет горит, на первом этаже здания даже виден бар, оттуда музыка слышится, и люди там сидят. Можно сказать, почти копия нашей гостиницы, только внутри другого здания.