И княгиня прошествовала на кухню, дабы первый раз выдать кухаркам наказы и тем самым утвердить свое новое положение. Теперь она в доме Хозяйка!

* * *

Вадим вошел в думную, едва заметно прихрамывая, но довольный, как барсук, поймавший лису. Бояре встали, поклонились. Князь занял стол, обвел товарищей взглядом.

– Воевода, ты мне волхва сыскал ли? Давно прошу.

– С этим и шел поутру к тебе, княже… – Бряг сделал паузу. – Нашелся волхв, сам Злотояр.

– Во как! И где же пропадал?

– На Онеге, княже, в скиту был… богов молил за град наш.

– Ну молодец, коли молил…

– Не один ведь пришел, княже. С полсотни людей с ним разных, – продолжал доклад воевода. – И наши, и чудины есть… и бабы.

Последнее слово Бряг выделил особо. Вадим понял, кивнул. М-да… с женщинами в граде пока было туговато. А князь уже разработал и внедрял демографическую программу. Стало быть, всем молодоженам по новой люльке, ложу и шкафу с мебельного производства выделялось. Да еще отрез ткани, да зерна али муки. А еще князь повелел всех бабок-повитух на строгий учет взять и следить, чтоб детей новорожденных в чистоте принимали. За умерших новорожденных князь обещал сыск учинять и наказывать нерадивых повитух, чтоб другим неповадно было. В целом программа работала, особенно если учесть, что времена-то были языческие, и мужики, коли могли прокормить, брали по две-три жены. Но то было скорее редкость, чем правило. Так и жили…

– Хорошо, – еще раз кивнул Вадим, – после – сразу давай волхва сюда. А теперь, что у нас с ратными делами.

Бояре держали слово по очереди. Воевода доложил, что дружина полностью готова. Щиты у всех, кожаные доспехи тоже. У всех конных кольчуги, мечи и копья. Останец поддержал отца и вставил, что стрел запасли вдоволь, у каждого лучника по четыре тула[110]запасных стрел.

Марун отрапортовал, что припасы собраны: вяленое и сырое мясо, копченая рыба, мука, горох, лук и даже мёд.

Надей поведал князю, что в бочонках припасены жиры медвежьи и барсучьи, а также насушены травы и коренья, взято с собой много чистых холстин. Стало быть, к врачеванию ран все готово.

Карл и Свен Олафссоны поднялись разом и четко выпалили, что ладьи готовы, просмолены, весла запасные есть, ровно как и запасные паруса. Веревки, канаты, скобы, топоры – все уже свезено на суда.

– Добро, – подытожил князь, обведя всех долгим взглядом. – А теперь, други мои, радостная новость. – Вадим встал. Бояре тоже. – Объявляю, что Умила, дочь новгородского князя Гостомысла, жена мне теперь.

Ах, что тут началось. Бояре как дети малые запрыгали, закружили вокруг князя. Только воевода, сохраняя степенность, стоял в сторонке и улыбался. Вадима едва не схватили на руки, но он решительно сие пресек.

– Стоп. Хватит… Знаете, не люблю! На пиру напляшетесь.

– Уж мы, княже, пир устроим!

– Ого-го!

– Ладно-ладно… устроят они! Ишь! – князь игриво пригрозил им пальцем. – Дюже питиём не увлекаться. Поход скоро. Все. Все свободны. И пока есть время, все дела проверить и перепроверить! Воевода, давай волхва.

* * *

Старичок оказался интересный. С порога Злотояр сдержанно поклонился и прошел на указанное князем место. Сел. Вадим оглядел гостя. С виду волхв как волхв – старик с длинными седыми волосами, на лбу перехваченными узорной тесьмой. Длиннополый некрашеный балахон и посох резной с головой сокола.

Вадим открыл было рот, чтобы начать знакомство, но Злотояр сам повел речь.

– Многих лет тебе, князь Вадим, сын Вадима.

– И тебе здравия…

– Знаю позыв твой. Девку в жены ты взял ночью этой. Так?

Вадим кивнул, а сам подумал: «Вот, блин, прям допрос».

– Я все сделаю, – продолжил волхв, – обряд завтра проведем, я уготовлю место… Умила будет тебе хорошей женой.

– А я хорошим мужем… – вставил князь.

– Не знаю, княже, как сложится, – откровенно ответил Злотояр. – Вижу битву на в твоих очах…

– Так на врага идем, отец[111].

– И это знаю. Посему и обряд надобно провести, негоже девку так брать, без укладу.

– Вено[112]я посылал с гонцами, если ты об этом.

– Это мне без надобности…

Волхв умолк, уставившись на свой посох. Пару секунд длилось молчание, и вдруг Злотояр просиял ликом.

– Сын у тебя будет, княже.

– Вот уж дудки! Вадим Старый говорил, что… А ты знаешь его тайну? Про деторождение?

Злотояр улыбнулся.

– Не верь всему, что слышишь. У прежнего князя Вадима был сын.

– Как? Ни фига себе…

– Что ты сказал? – изумился волхв странным речам.

– Я говорю, дивно сие. Он мне сказывал, что… Хорошо, а куда же он делся?

– В день, когда враги подступили ко граду, сын князя погиб.

– А я…

Волхв вновь перебил Вадима.

– Ты сын князя Вадима Старого. Он так решил. Так решили боги!

– Ладно, спорить не будем, – примирительно произнес князь. – Ни к чему сие. Но вот еще – как насчет смерти? Старый говорил, что…

– Все мы смертны, лишь боги над нами вечны. Вижу, княже, твою муку. Убить тебя трудно, сила в тебе сидит от рода нашего. Трудно, но можно… А то, что при пожаре было, то морок, княже, а не смерть за тобой приходила.

– Вот ведь! – Вадим в сердцах стукнул по ручке стула. – Знал, что подвох в словах Старого будет! Ох, знал ведь…

– Не гневи богов, юный князь. Вадим Старый взял свое, а твое еще впереди! Мне пора, – волхв неожиданно поднялся. – Завтра к полудню проведем обряд на капище – не забудь.

– Да уж куда там…

* * *

Обряд пролетел для Вадима незаметно.

Умила стояла нарядно одетая, гости тоже разрядились, и, когда вещал Злотояр, все гордо приосанились. Волхв кружил среди идолов, среди гостей, что-то колдовал, а у князя все как в тумане. Голова была забита воспоминаниями о старом князе, что так легко уступил ему свое место. Опять, в который раз что-то не срасталось. И оттого становилось тревожно. Не любил Вадим непонятки.

Потом девки пели обрядовые песни. Новобрачных посыпали зерном, мазали медом. Затем они возложили на жертвенник подношение строгим богам. После Умила кланялась Макоши и другим богам. И в довершение теперь уже мужу и жене вручили огромный каравай на рушнике, от которого они по очереди откусили. И вновь песни…