Он снова задремал и вернулся в тот же сон. На этот раз командор смотрел вверх, лучи летели прямо на него, как звездочки салюта, глаза слепило. «Лечу, наверное», — подумал он, потому что лучи прошивали тело насквозь. Нет, не насквозь. Задерживались. Командор широко открыл рот, в него посыпались оранжевые искры. Интересно, это он так широко раскрыл рот, или все его лицо превратилось в огромную дыру, или, может быть, он сам стал подвижным, как ртуть, как вода, как мировой океан? Командор испуганно вздрогнул и проснулся, отчаянно дрыгая ногами под столом. Ботинки громко колотили по дереву. За дверью опять началась суета, свет уже включили.

Френч выпрямился и обеими руками потер глаза. Он несколько секунд пытался вспомнить, в самом деле он видел ночью оранжевые лучи, или это ему только приснилось. А турбулентность? Она-то была… или это тоже ему пригрезилось?

Единственное, чему он в жизни доверял, так это собственным глазам. Но здесь, в Уимерли, здравый смысл и зрение противоречили друг другу. За годы службы Френч выполнил тысячи заданий, его огромный личный опыт говорил ему, что все на свете имеет простое и логичное объяснение, надо только его отыскать. Френч упорно возвращался мыслями к загадочным оранжевым лучам. Ведь он своими глазами видел, как они падали на землю и дома! Других чудес тут тоже хватало. Чего стоит одна акула-альбинос! Нет, конечно, другие тоже ее видели, но как, скажите, это вяжется с пресловутым здравым смыслом? А тела? Утопленники, которым бог знает сколько лет? Конечно, можно было бы преспокойно списать все это на банду сумасшедших анархистов, которые подсыпали в городской резервуар галлюциногенный наркотик. Френч задумчиво взглянул на автомат для охлаждения воды у двери его кабинета.

Похоже, никто из тех, кто был с ним вчера на берегу, не заметил лучей. Почти никто. Вот матрос Несбитт точно следил за траекторией их полета. И он занервничал, когда заметил, что за ним наблюдают.

Может, стоит позвать его в кабинет? Да, непростой предстоит разговор. Что он скажет Несбитту? С чего начнет? Френч взвесил все за и против, справился насчет состояния турбулентности в океане (она, кстати, не меняла размеров, что само по себе было весьма подозрительно) и, наконец, решился:

— Говорит командор Френч. Найдите матроса первой статьи Несбитта и передайте ему, что я жду его в штабе, — произнес он в микрофон.

Френч еще раз просмотрел отчеты врачей о вспышке неизвестной болезни, предшествовавшей цунами в Бюрине. Что там было, туберкулез, дифтерия? Точный диагноз пока не поставили. Местный врач, доктор Керней, отмечал, что болезнь протекает без основных характерных симптомов. Ни кашля, ни температуры, зато горло саднит, отмечаются потеря веса и обильное потоотделение. Эти симптомы могли быть, конечно, вызваны неподвижностью больного в результате нарушения дыхательной функции. Доктор Керней написал в отчете, что загадочное заболевание, возможно, представляет собой новую форму туберкулеза или дифтерии, и выразил глубокую озабоченность этим предположением.

В дверь постучали, Френч машинально крикнул: «Войдите». Он поднял голову, в дверях испуганно переминался Несбитт. Молодой человек посмотрел командору в глаза и тут же отвел взгляд.

— Матрос первой статьи Несбитт по вашему приказанию прибыл, сэр.

— Закройте дверь и присядьте. — Френч показал на кресло перед столом и выключил рацию.

— Вам удобно, Несбитт?

Матрос уже устроился на стуле.

— Так точно, сэр, — ответил он.

Было заметно, что парню не по себе, он пожевал нижнюю губу и поморщился.

— Вы не против, если я закурю? — спросил командор.

— Нет, сэр.

Френч предложил пачку Несбитту, перегнулся через стол и щелкнул зажигалкой. Матрос держал сигарету в пальцах под странным углом, он затянулся, постарался подавить приступ кашля и кивнул:

— Хороший табак, сэр. Я вот подумываю, не начать ли мне курить. Совсем недавно об этом думал, сэр.

Френч прикурил, расслаблено откинувшись на спинку кресла, и внимательно посмотрел на Несбитта.

— Если помните, вчера вечером мы испытывали отражатели.

— Да, сэр, конечно, помню. Я был там, на берегу. — Несбитт мужественно затянулся, на этот раз глубже, потом осторожно выдохнул, сложив губы трубочкой. Ему даже удалось сдержать кашель.

Френч курил и мысленно репетировал свой следующий вопрос.

— Вы помните момент, когда включили прожекторы и стали видны ультракороткие и гамма-лучи?

Несбитт кивнул и закрыл глаза. Его передернуло. Изо рта тонкой струйкой вырывался дым. Потом он резко наклонился вперед и неуклюже вытер пепел сигареты о край бронзовой пепельницы.

— Да, сэр. Я был там, сэр.

— Вскоре после этого мы включили отражатели. Между лучами появились зазоры. Стали видны части берега и неба. Помните, тогда еще прервалась радиосвязь.

— Да, сэр, конечно, помню. Такая тишина наступила. Они пропали. Голоса в голове, я имею в виду.

Френч пристально глядел на матроса.

— Вы обратили внимание на книги и документы на моем столе, Несбитт? — Он похлопал ладонью по тому, посвященному морским катастрофам.

— Да, сэр, по правде сказать, обратил.

— В них рассказывается о цунами, морских чудовищах, о вспышках странных эпидемий, случившихся много лет назад. Вспышки. Потопы. В последнее время я много об этом читал.

Несбитт побелел еще больше, хотя Френч думал, что дальше уже некуда. Может, парню просто стало нехорошо от сигареты.

— Обычно я не интересуюсь такими вещами, Несбитт.

— Полагаю, они не представляют для вас интереса, сэр.

— А для вас?

— Нет, сэр, — рявкнул матрос. — Нет, сэр.

Он выпрямился и напряженно застыл. Френчу показалось, что Несбитт сейчас вскочит с места и отдаст ему честь.

Молодой человек смотрел на командора широко открытыми глазами. Он затянулся и долго не выдыхал, его прямо распирало от волнения. Зрачки все больше расширялись, на прыщавом лбу выступил пот, наконец он выпалил:

— Духи, сэр. Духи. Это из-за них все произошло. Если я могу быть с вами откровенен, сэр.

— Духи?

— Да, сэр.

— Почему они?

— Разрешите погасить ее, сэр? — Несбитт помахал сигаретой, дымящийся кончик смотрел точно в потолок.

— Разумеется.

— В вашей пепельнице, сэр?

— Да, валяйте.

Несбитт долго возился с бычком, гася все искорки и облизывая губы. Потом он снова сел прямо и поднял на командора покрасневшие глаза.

— Продолжайте, — подбодрил его Френч.

Несбитт яростно потер подбородок.

— Я не хочу, чтобы вы считали меня сумасшедшим, сэр.

— Никто не хочет, чтобы его считали сумасшедшим, Несбитт. В том числе и я.