— Верочка, тебе нехорошо? — засуетился вокруг жены Виктор.

— Все в порядке, Витя, — слабо улыбнулась она. — Просто сегодня очень жарко.

— Вот, выпей компота! — Муж заботливо потянулся к кувшину.

Узнав о случившемся с нами, Вера и Виктор сами захотели переродиться. Сейчас они просто светятся от счастья. Они так и не восстановили разрушенный ночной клуб, сейчас у них новая забота: Вера беременна, и все ее мысли только о ребенке. А Виктор занят ремонтом их квартиры и обустраивает детскую, параллельно лелея мечты о новом бизнес-проекте — ресторане.

Мобильный Инны прервал мои размышления. Схватившись за телефон, Инна сделала большие глаза, что говорило о важности звонка, и отошла в сторону.

— Ура! — раздался ее победный вопль минуту спустя, когда она вернулась к столу. Глаза ее горели авантюрным блеском. — Меня взяли, взяли!

В последние дни она извелась от волнения, ожидая решения центрального телеканала. Наравне с десятком самых популярных ведущих она проходила кастинг на роль ведущей в новом игровом реалити-шоу, снимать которое будут на необитаемом острове.

— Поздравляем! — грянули голоса.

— Тише! — жалобно простонала Маша, выглядывая в окошко. — Мишку разбудите!

Макс сделал покаянное лицо и пообещал жене проследить за тишиной. Молодая мамаша исчезла в доме, а Макс плеснул вина в бокал матери:

— За это стоит выпить! — и подмигнул ей, пользуясь тем, что Маша не видит. Наше родство оставалось тайной для жены Макса. Для нее мы были просто старинными приятелями.

Разрумянившаяся Инна чокнулась со всеми своим бокалом и пригубила вина. Она решилась на перерождение в числе первых. Ее личная жизнь с отцом Макса не сложилась; будучи вампиром, выбирать приходится из себе подобных, и выбор невелик. Роман с Ричардом долго не продлился: принц был в своем репертуаре и исчез по-английски, не оставив Инне даже записки на прощание. Постоянно вращаясь в обществе людей, Инна видела, как ее коллеги и знакомые влюбляются, женятся, заводят детей, и тосковала от одиночества, от невозможности иметь нормальную семью. В тот же день, когда мы после ночи на пустыре вернулись в бункер, она, единственная вампирша из всех собравшихся, умоляла сделать ее такой же, как мы. Сейчас она встречается с коллегой-ведущим с другого канала и ведет дневные эфиры. А уже вечером, похоже, начнет собирать чемодан с купальниками и солнцезащитными средствами для поездки на остров.

Никита приехал один, но отнюдь не выглядел грустным. После гибели Камиллы он не стал долго думать и прошел перерождение. В откровенной беседе он признался, что жена давно была ему чужой и он чувствовал необходимость перемен — и внешних, и внутренних. Отношения с Камиллой продолжались но привычке, к тому же его сдерживало то, что среди супругов-вампиров разводы практически не случаются. Гибель Камиллы и особенно ее предательство по отношению к нам, ее ненависть к Лидии его потрясли. Но теперь все было позади. После перерождения голова Никиты бурлила от новых идей, а фильм, который он взялся снимать, обещал стать новым этапом в его творчестве. Не стояла на месте и его личная жизнь: вскоре после гибели супруги Никита увлекся молодой актрисой, весьма одаренной, в отличие от Камиллы, и похоже, дело шло к свадьбе. Сегодня он пребывал в одиночестве только по одной причине: его любимая была на съемках на Байкале.

За столом не было только Тамары и Рафаэля. Рафаэль заявил, что существование вампира его вполне устраивает, а Тамара подчинилась решению мужа. Хотя в душе она надеется, что со временем он передумает. Недавно мы встречались все вместе в галерее на выставке Рафаэля, и я видела, с какой затаенной завистью она смотрела на беременную дочь Веру, загоревшую мать Анфису и оживленную правнучку Инну.

Шашлык как-то быстро закончился, отец на правах главы семейства разлил всем остатки вина и произнес заключительное слово:

— Если бы мне год назад кто-то сказал, что сегодня в солнечный майский день все мы будем сидеть здесь, есть шашлык и пить вино, я бы ни за что не поверил.

Со всех сторон раздались веселые смешки.

— Или бы посчитал этой величайшей карой, которая только может свалиться на нашу семью.

Смешки сделались громче.

— И тем не менее сегодня мы здесь, и, надеюсь, не только я, но и все собравшиеся счастливы этим событием.

— Счастливы! — поддержали его оживленные голоса. — Еще как счастливы!

— Тише! — раздался приглушенный возглас Маши, выглянувшей в окно. — Мишку разбудите!

Макс отсалютовал жене бокалом и послал воздушный поцелуй. Из дома донесся плач младенца.

— Ну вот! Разбудили! — Маша сердито всплеснула руками и скрылась за занавеской.

— Так выпьем же за то, — заговорщически понизил голос отец, — что судьба к нам так благосклонна. За то, что она дала нам второй шанс, и за то, чтобы наша новая жизнь оказалась счастливее предыдущей! А Максим и Александр, — он взглянул на молодых людей — единственных за столом, кто не имел никакого представления об участи вампиров, — надеюсь, тоже за нас порадуются.

— Еще как, — подтвердил Алекс, с нежностью привлекая меня к себе.

Из дома показалась Маша с сынишкой на руках. Макс заторопился навстречу жене, взял Мишутку на руки, заботливо подтолкнул Машу к столу, где нетронутой стояла ее тарелка с шашлыком. У меня защипало в глазах от подступивших слез. Всякий раз, когда я вижу семью племянника, думаю о том, что все могло быть иначе. С ребенком бы сейчас сидела внучка Манюни, тетя Зина, а Макс с Машей, не видя белого света, выходили бы из дома только по ночам. Сначала — утолить жажду, потом — увидеться с сыном. Не часто, раза два в неделю. Как хорошо, что этого не произошло!

— Лиз, ты что? — Заметив мои слезы, Алекс с беспокойством вглядывается в мое лицо.

— Все в порядке, — шепчу я, целуя его в щеку. Наконец-то, сто лет одиночества и тоски спустя, я счастлива.

— Мне только надо позвонить! — спохватываюсь я и отхожу к яблоне, вытащив мобильный телефон. — Манюня! — радостно восклицаю я в трубку, набрав знакомый номер.

— Алё! — раздается из динамика надтреснутый голос подруги. — Алё! Кто это?

— Манюня, это я!

— Лизавета, ты, что ли? — переспрашивает подруга. — Ты откуда звонишь? Не слышно ни черта. Я деликатно делаю вид, что проблема в плохой связи, а не в глухоте подруги.

— Манюня, — торжественно повторяю я, — с днем рождения!

Манюня вдруг каркает во всю мощь своих легких:

— Лизонька, ты чего там бубнишь? Ничего не разобрать. Случилось что?

От неожиданности я чуть не разбила мобильный — подарок Алекса, между прочим.

— Случилось! — восклицаю я. — Только не у меня, а у тебя!

— Ох ты ж! — горестно вскрикивает Манюня. — Никак утюг включенным оставила?

— Маня, какой утюг? День рождения у тебя — юбилей, девяносто лет! Поздравить тебя хочу.