– Ничего подобного, – возразил он. – Я дьявольски великолепный сердцеед. У меня были лучшие учителя.

Корделия все-таки улыбнулась.

– Кто, неужели Анна?

– И Оскар Уайльд. Я имею в виду писателя, а не свою собаку.

Вернулась служанка с напитками и, продолжая строить глазки, поставила кружки перед Мэтью. Корделия сделала глоток пряного имбирного пива.

– А тебе что-нибудь известно насчет Анны и Ариадны? Очевидно, между ними что-то было, но мне кажется, спрашивать неприлично. Анна не любит говорить о своей личной жизни.

– Это произошло несколько лет назад. Анна была влюблена в Ариадну – и очень сильно, насколько я понял, – но Ариадна не отвечала на ее чувства. Сейчас, мне кажется, они поменялись ролями, но… – Мэтью пожал плечами. – Чтобы узнать это даже в общих чертах, мне пришлось долго приставать к Анне с расспросами. Анна в совершенстве владеет искусством держаться внешне открыто и в то же время хранить секреты от любопытных вроде меня. Вот почему она – первый кандидат, который приходит в голову, когда нужно поплакать у кого-нибудь на плече.

– И ты воспользовался этой возможностью? – Корделия пристально разглядывала Мэтью, его темно-зеленые глаза, едва заметный шрам на щеке, светлые локоны над ушами. Ей редко удавалось разглядеть его как следует – он никогда не сидел неподвижно, все время куда-то спешил. – Анна как-то сказала, что у тебя дурная привычка связываться с теми, кто разбивает тебе сердце.

– Надо же, – хмыкнул Мэтью и повертел в руках полупустую кружку. – Как это бесчувственно с ее стороны. Наверное, она имела в виду Келлингтона.

Он покосился на Корделию, словно хотел оценить ее реакцию. Корделия подумала: интересно, что сказал бы Мэтью, если бы она сейчас выложила ему историю Алистера и Чарльза? Было странно знать такие интимные подробности о брате Мэтью и не иметь возможности их обсудить.

– Прошло немного времени после моего первого визита в Адский Альков, и Келлингтон предложил мне приватный концерт в Комнате Шепота.

Корделия почувствовала, что краснеет.

– И в результате твое сердце оказалось разбито?

– В результате у нас началась любовная связь, ну а потом он разбил мне сердце. Хотя, как видишь, я уже полностью излечился.

Корделия вспомнила, как видела этих двоих в Адском Алькове, как Келлингтон стоял, положив руки на плечи Мэтью. И еще она вспомнила выражение лица Люси, когда Анна сказала, что у Мэтью «предрасположенность к безответной любви».

– А что ты скажешь насчет Люси? Она тоже разбила тебе сердце? Если так, я знаю, что она не нарочно.

Мэтью откинулся назад и даже покачнулся на кресле, как будто его толкнули в грудь.

– Что, об этом все знают? – пробормотал он. – И Люси?

– Она никогда ничего не говорила мне про тебя, – успокоила его Корделия. – Но в письмах она открывала больше, чем намеревалась… Она всегда… так волновалась о тебе, буквально тряслась над тобой.

– Именно то, что нужно джентльмену, – буркнул Мэтью. – Чтобы над ним тряслись. Одну минуту.

Он поднялся и направился к бару. Корделии стало немного жаль кокетливую девушку: Мэтью облокотился о полированную стойку и снова нацепил сияющую улыбку. Она надеялась, что служанка не воспримет флирт Мэтью всерьез, поймет, что это всего лишь игра, роль, которую он играет, даже не думая об этом.

Мэтью вернулся с новой порцией эля, на сей раз темного, и шлепнулся в кресло.

– Ты не допил первую кружку, – заметила Корделия и невольно вспомнила отца – он тоже часто наливал себе новый бокал вина, не закончив первый. Но тут же сказала себе, что Мэтью вовсе не такой. Элиас даже на свадьбе дочери не сумел вовремя остановиться. Мэтью, конечно, пил больше, чем следовало, но это вовсе не означало, что он пьяница.

– Поскольку у нас с тобой задушевная беседа, я решил переключиться на более крепкие напитки, – объяснил Мэтью. – Итак, ты упрекала меня в заигрывании со служанкой?

– Мы говорили о Люси, – сказала Корделия, начиная жалеть, что подняла эту тему. – Она тебя любит, поверь мне… просто…

Он улыбнулся, слегка насмешливо, и во взгляде его не было печали.

– Не нужно меня утешать. Да, одно время мне казалось, что я испытываю к Люси романтические чувства, но это прошло. Возможно, ты думаешь, что моя сердечная рана еще свежа, и я пытаюсь заглушить боль безудержным флиртом со всеми подряд, но, уверяю тебя, это вовсе не так.

– Я ничего не имею против флирта, – раздраженно заметила Корделия. – Просто ты никогда не бываешь серьезным.

– Это так плохо?

Она вздохнула.

– О, вовсе нет. Думаю, ты еще слишком юн, чтобы вести себя серьезно.

Мэтью, услышав это, даже поперхнулся.

– Ты говоришь так, будто тебе сто лет.

– Я, – с достоинством произнесла Корделия, – пожилая замужняя женщина.

– Глядя на тебя, этого не скажешь, – возразил Мэтью.

Корделия изумленно взглянула на него. Он прикончил содержимое кружки и со стуком поставил ее на стол. Она могла поклясться, что его щеки порозовели. «Снова флирт, – подумала она. – Это ничего не значит».

Мэтью откашлялся.

– Итак, в Мэйденхеде ты сообщила мне, что мы ищем некий мифический курган, якобы расположенный недалеко от Риджуэйской дороги. И как именно мы будем его искать?

– Если верить книгам, это рядом с Аффингтонской белой лошадью.

– Рядом с лошадью? Что, лошадь все время стоит на месте?

– Эта – да, – ответила Корделия. – Это огромный силуэт лошади, изображенный на склоне холма. Точнее, не изображенный, а вырезанный. В земле прорыты траншеи, заполненные битым мелом. Поэтому фигура хорошо видна на зеленом фоне.

– Вы говорите об Аффингтонской лошади? – вмешалась официантка, незаметно подошедшая с мясным пирогом.

Мэтью и Корделия переглянулись.

– Именно о ней, – сказал Мэтью, устремив на девушку ангельский взор. – Вы, случайно, не можете нам помочь?

– Нужно еще немного проехать по дороге. Вы увидите ее за несколько миль. Каждый год люди со всей страны приезжают, чтобы помочь ее чистить – ну, то есть менять мел. От подножия холма тропинка ведет к канавам. Время от времени люди поднимаются туда и оставляют цветы, свечи. Это колдовское место.

Когда служанка ушла, оставив их обедать, Мэтью оживленно воскликнул:

– Ты считаешь, что курган там?

– Там или неподалеку, – возбужденно ответила Корделия. Это был отчаянный шаг – приехать сюда в поисках кузнеца Велунда. Но ей хотелось взять судьбу в свои руки, даже если придется узнать нечто такое, чего ей знать вовсе не хотелось.

– Может быть, когда-то у Велунда здесь была кузница и белую лошадь вырезали на холме в качестве…