Эльстат Фальтор некоторое время взирал на эту сцену пустым взглядом, словно не узнавал никого из ее участников, затем присел у дороги. Хорнрак потянул его за руку и услышал, как старик кричит:

— Едем! На запад, если вам дорога жизнь!

Наемник тряхнул головой.

— Подождите!

Он сомневался, что расслышал правильно. Но Целлар уже взобрался в седло и нетерпеливо наблюдал за остальными. Его расшитый плащ струился по ветру. Карлик носился кругами, проверял вьюки, подтягивал подпруги и разыгрывал перед безразличной ко всему Фей Гласе жуткую пантомиму, убеждая женщину сесть на лошадь. Ветер, то усиливаясь, то слабея, гонял по земле сухие обломки хитина. Лошади беспокойно топтались, чувствуя неизбежность отъезда. Хорнрак выпустил запястья Фальтора и с криком: «Черная моча! Стой здесь, раз тебе так угодно!» ухватил за стремя птицетворца. Лошадь затанцевала, и земля ушла у наемника из-под ног. Желтое лицо старика покачивалось над ним в воздухе, полное тревоги — по крайней мере это выражение можно было принять за тревогу. Они находились в эпицентре вихря.

— В лабиринте у меня открылись глаза, — произнес Целлар — Теперь мне стало понятно… не все, но очень многое. Правда, я так и не могу объяснить, откуда взялся этот призрак, — он толкнул Хорнрака в плечо и указал на ветхую лачугу, над которой, ухмыляясь и кланяясь, точно привратник, покачивался древний авиатор, — но наконец-то разобрался, что он пытается нам сказать. Вы должны вернуться и поднять Железное ущелье. Просите, но Святой Эльм Баффин — человек, обиженный судьбой — не столь уж безумен, как кажется! Скажите ему, что время его флота настало. Скажите ему, что помощь идет… — старик горько улыбнулся. — Сумасшедшие и призраки — вот кто все это время был прав!

Мгновенье он смотрел на запад, и на его лице были лишь слабость и испуг, а в глазах, затененных капюшоном, появилось что-то человеческое.

«В конце концов беднягу вытащили из его мира, как краба из раковины, — подумал Хорнрак; он сочувствовал Целлару, поскольку сам не так давно пережил нечто подобное. — За что он может поручиться?.. А с другой стороны… чего ему бояться после этих десяти тысяч лет?»

Он сделал движение, словно отсекая что-то ребром ладони.

— Тише, — проговорил старик. — Я не спешил свести эти вещи воедино. Я слишком радовался, что могу отойти в сторону, предоставив Фальтору командовать. Фальтор не оправдал моих ожиданий, и мне пришлось сделать то, что я сделал. Фенлен, остров-континент, заражен. Одиннадцать лет назад они потоком хлынули с Луны и высадились там. Я просто наблюдал за этим, как дурак. А если разобраться — что я мог сделать? Все время про это забываю… Но воздух Земли для них невыносим. И когда их разведчики летят на материк через море, над самой водой — а им лететь приходится ночью и днем — их окутывает кокон родного воздуха, который они сами создают. Днем они натыкаются на моряков Баффина. Они — такие же безумцы, не имеющие цели, как и люди, которых убивают. Они не принадлежат этому миру.

Старик жестом обвел опустевшую деревню, скрипящую шелуху.

— И вы еще сомневаетесь? Они до сих пор пытаются изменить наш воздух, чтобы дышать… — он вздрогнул. — И это — только начало. Они перекроят всю Землю, дай им волю. Поднимайте Железное ущелье, Хорнрак. А я еду в столицу. Не задерживайте меня!

Хорнрак не выпускал его стремя. Надо было что-то сказать, но все, что ему пришло в голову это…

— Один вопрос — насчет Эльстата Фальтора. На склоне он пытался меня прикончить.

— Это было невыносимо, — проговорил Фальтор, мотая головой. Он тихо подошел сзади, баан в его руке казался живым существом. — Я был сам не свой.

Гробец, затянув последний ремень, попытался отвести смертоносный клинок — ради безопасности самого Фальтора.

— Полегче, старина.

Через миг они уже катались по дороге, сцепившись и осыпая друг друга самой черной бранью. Наконец Рожденный заново вырвался и снова поднялся на ноги.

— Слезайте с коня и объясните, что здесь творится. Будь я неладен, по этому хребту марширует целый взвод гигантских тараканов! — он ткнул куда-то пальцем, но не в сторону хребта, а туда, где, отплевываясь и прижимая ладонь к лицу, на четвереньках ползал карлик. — Или это плод моего больного воображения?

Фальтор передернул плечами, смущенно улыбнулся и отошел в сторону. Фей Гласе очнулась и жестко посмотрела на него. Потом, опасливо косясь на карлика, слезла с лошади… И внезапно оба запели:

Мы покинем нынче Вегис,

Фал-ди-ла — ди-я…

Потрясенный, Хорнрак наблюдал за ними.

…Когда он среди ночи бежал по Высокому Городу, как истекающий кровью король, обливаясь холодным потом и надеясь, что никто его не заметит; когда во дворце вполголоса бормотал себе под нос девять имен своего Дома, длинные, похожие на алхимические заклинания, и надеялся, что никто не услышит — все слышали, все знали, кроме него самого. Эльстат Фальтор… Могучее течение прошлого сносило его.

— Когда мы встретились в первый раз, — промолвил Целлар, — он часто говорил со мной о своих воспоминаниях. Они представлялись ему неким скрытым потоком, а сам он сидел на берегу и смотрел на воду. И что-то парило над ним, как стрекоза, в момент его пробуждения в пустыне Кнарра.

Он вздохнул.

— Кого он убивал там, в лабиринте? Мы с вами ничего не видели. Но это ускорило наступление неизбежного. Скоро он будет так же безумен, как женщина. Она поможет ему. А вы должны помочь им обоим. Вот почему я пытаюсь вас убедить…

— Я сам до всего дошел, старик.

— Будь что будет.

— Что я должен делать?

— Заслужи то, что тебе дали, — вмешался Гробец; похоже, он имел в виду меч. — Как я понимаю, больше тебе ничего не заплатят.

Карлик был не в духе. Он вытер запястьем рябой дряблый нос, чтобы показать, что обо всем этом он думает, и решительно нахлобучил свою промокшую кожаную шляпу.

— Тебя не убедили, а купили, — бросил он с безжалостной усмешкой. — До скорого, Хорнрак…

Он вскарабкался в седло и добавил:

— Мы пересечем Пустошь и вернемся в Дуириниш. Самая короткая дорожка, если тебя не воротит от мест былых сражений и древних ящериц. А оттуда в Вирикониум. Целлар боится Знака Саранчи. Он боится за королеву. На самом деле он сам толком не знает, чего боится.

Карлик огляделся, точно ожидал дождя.

— Вот этого я и боюсь. И все-таки… смею заметить, в ближайшее время нам будет кому поотрывать бошки. Ну как, позаботишься об наших несчастненьких?

И он принялся энергично колотить своего пони пятками — испуганный бурей, тот не соглашался тронуться с места.

Гробец уже почти скрылся из виду… и вдруг замер. На миг пони и его маленький всадник словно превратились в странное кряжистое существо, над головой которого, точно вымпел, злобно изогнулось энерголезвие секиры.