– Это что был за язык, Лин? На котором вы между собой общались? – метаморф вел (вернее, протаскивал) ее между гартонцами, грубо распихивая не успевших вовремя убраться с пути «Ее Высочества».

– Обычный, – удивилась девушка.

– Может для тебя и обычный, но я его не понял. Ладно-ладно, Дар Понимания и все такое, помню. О чем шла речь?

– А, не бери в голову. Я пообещала больше не лезть в этот дурацкий храм, а Марк честно заработал бочонок самого лучшего вина, за неимением которого буду вынуждена ограничиться словами благодарности.

– И поездкой на королевскую свадьбу, – улыбнулся гвардеец. – Я переоденусь подружкой невесты. Красивой подружкой! А из Кари выйдет страшненькая деваха, как раз оттенит мою неземную красоту. И на нашем фоне ты, детка, будешь настоящей принцессой. Ай-й-й! Щупальце убери, оборотень-недоучка!

При спуске ступеньки горели под ногами Лин, в кармане же приятно тяжелел осколок Трона Власти. Возвратить его Марку девушка не успела, и теперь решала, не присвоить ли себе чудесную вещицу? Усталая совесть (разбудили все-таки ее, бедную) немного покочевряжилась и согласилась вернуть артефакт после того, как решится вопрос с побегом. А то мало ли чего…

Последним в цепочке покидающих башню шел бастард Грайта – Ангас в облике Вима – незаметный, облаченный в сплошь черную одежду, преисполненный гордости за то, что попытался хоть как-то отплатить за свое спасение. Тело младшего брата Геданиота уничтожил Ванис, но… Ангас вернулся в свое настоящее. А воссоздание чужого облика для Первого мага не составляло проблемы. В том, что его благодетельнице еще не раз понадобится помощь, Ангас не сомневался, и был готов вновь броситься на ее защиту. Потеряв брата, он обрел новую цель. Пожалуй, довольно странную с точки зрения Первого Мага, однако простую и понятную для него самого. И пусть богиня Жизни клянется, что расскажет обо всем Лин, если заметит за ним какие-то прегрешения. Пускай! Не обязательно ведь быть заметным…

А в Грей отправилось донесение о том, что невеста обладает силой, превосходящей божескую. Ответ был прост и лаконичен: «Не упустить», и к нему прилагался десяток воинов из личной охраны Геданиота – для сохранения столь особенного сокровища.

* * *

«Моя дочь умерла. Ты должна довести игру до конца. Наш договор этого не предусматривал, но я его пересмотрел. Ты выйдешь замуж за гартонского принца. Послание в твоих руках является гарантией. Поясню: внизу кровью василиска написана клятва «Я не попытаюсь бежать до венчания». Обведя ее, ты оглашаешься с моим требованием, перечеркнув – нет. Учти, над самим листом бумаги поработал маг. Если поставить крест или выпустить письмо из рук до того, как будет обведена клятва, активируются «Жернова». Уверен, ты знаешь, что это. Можешь расспросить друзей, можешь поверить мне на слово – заклинания надежнее нет. Слово императора, это не обман. Мне нечего терять, и, откровенно говоря, трагически погибшая принцесса куда удобнее жены будущего короля. Но ты честно исполняла свою часть договора, поэтому можешь выбирать.

И последнее. Лин, ты не настолько глупа, чтобы пытаться отомстить мне с помощью Геданиота. Поверь, гартонская удавка ничуть не лучше веллийской. Заметь, я не требую быть верной женой, поэтому не делай глупостей».

Девушка дважды перечитала послание, врученное Крезином сразу по прибытии в Храм Всех Рас. Ей совсем не удалось отдохнуть после Храма Неба: сначала почти час спускались с башни (она оказалась права – гартонцы заняли всю длиннющую лестницу и пока до тех, кто оказался внизу, дошел приказ выходить, пока они его уточнили, пока выполнили…), затем советник попросил никуда не уходить, поскольку должен был появиться император («появлялся» он пару часов, да так и не прибыл). Чуть позже маг из Гартона предупредил, что Врата Предков, главная ценность последнего из Двенадцати храмов, видны только в первых лучах солнца, и стоит поторопиться…

На горизонте уже светлело, присутствующие во все глаза пялились на каменную площадку, ожидая того мгновенья, когда откроются Врата, а девушка в ступоре смотрела на мятый лист желтоватой бумаги, перечеркнувший ее жизнь.

– Лин, что там? – несмотря на ее стремление ничем не выдать своих чувств, метаморф заметил смену настроения.

– Детка, выше нос! – чересчур жизнерадостно для человека, проведшего больше полусуток на ногах, ободрил ее Марк. – Помнишь: недолго, несчастливо, зато в один день? Сдается мне, старый хрыч останется с носом, особенно учитывая маленький сюрприз в твоем кармане… Я бы, например, устроил на прощание нечто незабываемое, – мечтательно проговорил он.

– Что-то я устала, – буднично поведала Лин, не отрывая глаз от письма. – Есть у кого-нибудь карандаш? Хочу черкнуть пару слов в ответ, как-то невежливо игнорировать столь высокое послание.

– Прошу, Ваше Высочество, – один из гартонцев предложил вечную самописку20.

Девушка схватила сей шедевр научной и магической мысли, с трудом удерживаясь от соблазна потянуться к осколку Трона Власти. Она не хотела расстраивать гвардейца, по-видимому, возлагавшего на эту деревяшку большие надежды, но после случая с Бадикеном реликвия не работала. То ли слишком много энергии ушло на приказ богу, то ли лимит приказов исчерпался… Или же Трон попросту перестал ее признавать. Хотя… Артефакты стали артефактами благодаря силе иных миров, и унесенный осколок, вероятнее всего, превратился в обычный кусок старого дерева.

Самописка замерла над коричневой размазанной строчкой. «Я не попытаюсь бежать до венчания». Благодаря Дару Понимания Лин не сомневалась в значении эльфийских слов. Она даже единицы мер воспринимала как привычные, из родного мира, и когда они немного не совпадали, удивлялась, что уж говорить о простой фразе. О клятвах, написанных кровью василиска, девушка мельком слыхала и раньше. Их невозможно было обойти – человек попросту не мог сделать то, что обещал не делать.

Похоже, император не блефовал. Ему теперь действительно нечего терять, да и идея с посланием себя оправдывала. А как же! Согласится двойник – хорошо, нет – еще лучше: и опасности в будущем не будет представлять, и многих неугодных можно на плаху за удачное покушение отправить. Все-то логично, только есть и другой вариант. А вдруг у Малдраба не было времени на подобные ухищрения? Вдруг не нашлось преданного мага или ее крови для «привязки» заклинания? Может, письмо стало безнадежной попыткой остаться на плаву? Эх, почему безнадежной?..

На бумаге появилась дрожащая кривоватая линия, заключившая клятву в неровный овал. Коричневые буквы на миг вспыхнули красным и исчезли. По крайней мере, на этот счет Его Величество не обманул. Но на что он надеялся? Нет, замуж, положим, выйти придется, если ни с кем из нареченных ничего не случится до того рокового дня. До послезавтра… А дальше? «…Я не требую быть верной женой…» – писал Малдраб. Интересное у него отношение к честности. Выходит, кровь василиска является гарантией нерушимости слова, поскольку нарушить его становится невозможно, а клятва, данная без поручительств, ничего не стоит? Эх, прогадал император. Вернее, переплатил – девушка старалась всегда сдерживать обещания. И если она произнесет слова брачного обета, в Гартоне появится королева Лин: никто же силком к алтарю не тащил, предоставили выбор. Даже смешно, когда-то (меньше месяца прошло, а кажется – годы) она в раздражении пугала этим Его Величество.