Легко поцеловав Анастасию, я совсем немного отстранился, чувствуя, как она потянулась следом и вновь прильнула ко мне. Я потянул княжну за собой, и мы мягко опустились на диван. Несколько минут целовались, словно изучая друг друга – даже для меня все происходило как в первый раз. Постепенно становилось все горячее и я почувствовал, что пора прекращать – или у меня просто не хватит выдержки.

Не знаю, как и когда у меня пропали ментальные барьеры – сам я не снимал, но оказалось, что мы полностью открыты друг для друга. Совсем как тогда, когда Анастасия помогала матери выжигать Тьму из меня. И сейчас княжна читала мои эмоции как открытую книгу. Как, впрочем, и я ее. Может быть это даже и лучше – потому что озвучивать мысли в слова не всегда получается так, чтобы полностью донести желаемый смысл до собеседника.

Отодвинувшись от Анастасии, я поцеловал ее в губы последний раз, словно прощаясь с представленной возможностью. Убрав руку с тонкой талии, подхватил сброшенное ранее с волос полотенце и накрыл ее плечи. Едва касаясь кожи, провел пальцем по ее щеке, отстраняясь полностью. Не отводя взгляда от ее глаз, поднялся и только после этого отвернулся.

Без задержек прошел в спальню, забирая ее вещи. Возвращаясь, на княжну смотреть избегал – потому что иначе как «оценочный» мой взгляд на полуобнаженную девушку трактовать будет сложно.

Положив костюм рядом с ней на кровать, отвернулся в ожидании. Слушая, как шелестит одежда, отходил от разочарования упущенной возможности. Причем расстройство исходило больше от юношеской части моей новой, в некотором роде мутировавшей личности.

«От любви до ненависти один шаг», - подытожив все те мысли и эмоции, которыми руководствовался в своих действиях и решении, обратился я к княжне.

- Обязательно будет делать этот шаг? – вслух спросила Анастасия.

- При всей внушающей уважение расчетливости опыта тебе пока не хватает, - не кривя душой, ответил я.

- И что же говорит твой «богатый» опыт?

- Как минимум то, что жизнь сегодня не заканчивается. И, если обстоятельства не будут сильнее, всегда можно закончить начатое сегодня.

- Обстоятельства? Теперь это так называется? – грустно усмехнулась Анастасия.

Обойдя диван, присел рядом с княжной. Не вплотную, но рядом – так что пришлось протянуть руку, чтобы накрыть ее ладонь. От прикосновения княжна невольно вздрогнула.

Странно. Раньше не замечал, что она так остро реагирует на…

Анастасия, не скрывая смущения, отвела взгляд.

Хм. «Раньше не замечал».

Я присмотрелся к девушке словно новым взглядом. Она сейчас напоминала раскрытую на солнце розу; по ощущениям, передо мной находился совсем другой человек, не та надменная аристократка, к общению с которой я уже привык. В ней не отсутствовала привычная холодная сдержанность, и… и да вот же оно! Оставшись без своей стихийной силы, опустошив источник, княжна словно оттаяла и перестала быть снежной королевой. Удивительно, как я так долго не мог этого понять.

Анастасия, которая прекрасно чувствовала мои мысли, коротко глянула на меня. В ее взгляде и мыслях читалось изумление. Которое, впрочем, тут же пропало, когда я сам вопросительно посмотрел на нее.

- Да, да, ты же приехал из мест, где о магии слыхом не слыхивали, - отвечая сама себе кивнула княжна, справившись с удивлением оттого, что я просто не знал столь очевидной вещи.

В ответ только руками развел. Для княжны я выглядел сейчас действительно как туземец, который с интересом рассматривает зубную щетку, недоумевая для чего она предназначена. Но никто же не удосужился мне озвучить или намекнуть на элементарную в общем-то вещь, известную каждому ребенку из круга одаренных – выбранная стихийная сила меняет людей.

А вот Анна Николаевна, кстати, оперирующая огнем, в памяти моей при общении выглядит даже поспокойнее своей старшей дочери, олицетворяющей осколок льда. Ведь Огонь – живая агрессивная стихия, не должен он так работать. Неужто княгиня в подвалах то и дело сжигает кого-то, снимая стресс?

Последняя мысль у меня появилась вдогонку, но Анастасия восприняла это как вопрос. И, что характерно, отвечать на него не стала, посмотрев в окно. Хм, пожалуй акцентировать интерес на этой теме дальше не стоит. Тем более княжна уже плохо скрывала волнение, потому что ждала ответа на заданный ранее вопрос про «обстоятельства».

Настя или Стейси? Как мне ее теперь называть?

- Ты понимаешь, что мы уже завтра можем оказаться по разные стороны баррикад? – спросил я телепатически, чтобы княжна не уловила эхо моих мыслей.

По имени пока вообще решил не обращаться.

- Ты в этом так уверен? – посмотрела мне в глаза Анастасия.

- Да.

- Потому что это связано с твоим происхождением?

- Да.

- Но мне ты об этом не скажешь.

- Потому что информация о моем происхождении не моя тайна, которая к тому же может послужить причиной твоей смерти.

- А так я в полной безопасности, Томми! – повысив голос, воскликнула вслух княжна. – Как ты там говорил недавно? У меня, мать его, все просто тип-топ!

- Воу, - также перешел я на обычную речь, изумленно глядя на девушку.

- С кем поведешься… - смущенная своей вспышкой, опустила глаза Анастасия, вновь переходя на мыслеречь.

- С того момента, как ты официально будешь представлена как икона, королева, принцесса, не знаю как правильно, охота за тобой кончится. С этого момента начнется цивилизованная игра, а бульдоги выглянут из-под ковра.

- Что? – не совсем поняла меня Анастасия.

- Известная же идиома, - пояснил я. – Политические интриги сравнимы со схваткой бульдогов под ковром: посторонний слышит только рычание и периодически видит, как из-под ковра вылетаю обглоданные кости побежденных. Но скрытые теневые игры кончатся, когда ты доберешься до Елисаветграда….

- Если.

- Если ты доберешься до Елисаветграда, начнется открытое противостояние, и в нем тебе ничего не грозит.

- Если ты.

- Что «если ты»?

- Ты сказал: «если ты».

- И… - не совсем понял я.

— И это значит, рядом со мной ты не останешься, - покачала головой Анастасия, по-прежнему глядя в пол.

- Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, - спокойно произнес я.

- Как легко все объяснить одной цитатой, правда? – криво усмехнулась княжна, поднимая взгляд и пронзительно посмотрев на меня.

- Хорошо, давай объясню подробно, - вздохнул я. - Мы сейчас, если все получится, прибываем в Елисаветград, ты с большой долей вероятности становишься лидером и иконой, применяя будущую корону. Какие бы дальше события не происходили, ты уже в домике – в войне цивилизованных стран лидеры всегда выше поля боя, они неприкосновенны априори. Именно поэтому охота на тебя проводится с такой пугающей и наглой целеустремленностью – необходимо было устранить кандидата до того, как он будет представлен участвующим сторонам. Это элементарные же вещи, и мне они очевидны также, как тебе влияние стихийной силы на владеющего.