После того как ронины Асано Такуми-но Ками услышали свой приговор в усадьбе Мацудайры Оки-но Ками, даймё лично пришел с ними попрощаться и, призвав Оиси Тикару,[130] сына их предводителя, сказал: «Слышал я, что твоя мать сейчас находится дома, в другой провинции. Я могу представить, как она будет горевать, когда узнает о твоей смерти и о смерти твоего отца. Если ты хочешь что-нибудь передать ей, скажи мне, и независимо от порядка церемонии я передам это ей незамедлительно». Некоторое время Тикара стоял, низко склонив голову, но в конце концов, приподняв голову, сказал: «Я покорно благодарю господина за то, что он соизволил мне сказать. Отец предупреждал меня с самого начала: наше преступление столь велико, что даже если и найдется один пункт этого дела, по которому судебный приговор нас помилует, я не должен забывать, что против нас сто миллионов пунктов, из-за чего мы должны покончить жизнь самоубийством, и, что если я пренебрегу его словами, его ненависть будет преследовать меня после смерти.

Мой отец внушил мне это в храме Сэнгакудзи. Теперь мы с отцом приговорены к совершению харакири, в соответствии с велением наших сердец. И все же я никак не могу не думать о своей матери. Когда мы расставались в Киото, она сказала мне, что мы расстаемся навсегда, и просила меня не терять храбрости при мысли о ней. Так как я попрощался с ней навсегда, сейчас я не стану ей ничего передавать». Когда он говорил это, Оки-но Ками и все его вассалы, которые собрались вокруг него, были тронуты до слез, восхищаясь его храбростью.

Хотя верно, что приговоренный должен принять ванну, выпить вина и отведать еды, эти детали можно опустить. Даже если он желает, чтобы ему оказали такие почести, будут ли они ему оказаны или нет, зависит от его поведения. Его могут заставить умереть как можно скорее. Если он пожелает испить воды, в этом ему не откажут. Если в своем разговоре он будет вести себя как благородный самурай, все усилия будут приложены для того, чтобы казнь прошла надлежащим образом. И все-таки, какую бы осторожность ни проявлял человек, по мере приближения смерти его обычная манера поведения меняется. Если казнь откладывается, весьма вероятно, что это станет причиной того, что храбрость может покинуть приговоренного, следовательно, после зачтения приговора казнь должна завершиться как можно скорее. Об этом опять же следует помнить главному свидетелю.

Что касается секундантов (кайсяку)

Когда приговоренный передается под надзор для казни, в церемонии участвуют шесть надзирателей. Если казнь происходит в рамках одного клана, тогда достаточно двух или трех надзирателей. Их число, однако, должно зависеть от ранга приговоренного. Для этой функции выбирают людей большого мужества и физической силы, они должны быть одеты в пеньковые церемониальные одежды, а нагабакама должны быть подвернуты. Они ни в коем случае не должны носить свои длинные или малые мечи вакидзаси или кинжалы кусунгобу, но им следует иметь небольшой кинжал, спрятанный на груди. Именно эти офицеры помогают приговоренному, когда он переодевается, и сидят на страже справа и слева от него, пока зачитывается приговор. В случае если преступник совершает попытку бежать, они сбивают его с ног, а если он не в состоянии стоять или идти, помогают поддерживать его. Из надзирателей, сопровождающих приговоренного к месту казни, если их шесть, четверо занимают места чуть в отдалении и заступают в караул, в то время как остальные двое должны сидеть сразу позади приговоренного. Они должны понимать, что при возникновении любой заминки им предстоит броситься на приговоренного и, повалив и держа его, отрезать ему голову своими кинжалами кусунгобу или вонзить кинжал и нанести смертельный удар.

Если кайсяку промахивается, когда отрубает голову, и приговоренный пытается подняться, долгом надзирателей является довести начатое до конца. Также они должны помогать ему снять одежду и обнажить тело. Однако в недавние времена были случаи, когда верхняя одежда не снималась, – это зависит от обстоятельств. Установка белой ширмы и положение тела в гроб являются обязанностями, которые хотя и могут осуществляться другими помощниками, изначально возлагались на этих шестерых надзирателей. Когда казнят обыкновенного человека, он связан веревками, и в таком виде его ведут на место казни. Самурай же надевает свое церемониальное платье, ему подносят кинжал кусунгобу или малый меч вакидзаси, и так он принимает свою смерть. Не стоит понапрасну тревожиться о том, что приговоренный предпримет попытку сбежать, и все-таки, поскольку неизвестно, что придется делать этим шестерым надзирателям, следует выбирать тех, кто имеет обо всем основательное представление.

Кайсяку бывает трое – главный секундант, помощник кайсяку и младший секундант. Когда приговор приводится в исполнение с надлежащей торжественностью, участвуют все трое, и все-таки кайсяку и помощника кайсяку вполне достаточно. Если секундантов трое, их обязанности следующие: главный секундант отрубает голову. Он – самое важное лицо в церемонии харакири. Помощник кайсяку приносит поднос, на который кладется кинжал кусунгобу или малый меч вакидзаси, – это его функция. Он должен выполнять свою роль таким образом, чтобы не помешать работе главного кайсяку. Помощником кайсяку при церемонии харакири является офицер ранга кайсяку. Третий, или младший секундант, подносит голову главному свидетелю для опознания, и, в случае если внезапно что-то воспрепятствует действиям обоих кайсяку, он должен быть готов выступить вместо них. Его роль очень велика, и для нее должен быть выбран подходящий человек.

Хотя не существует более никаких церемоний, где выступает кайсяку (секундант), за исключением церемонии харакири, все же в древние времена охранников и людей, которые помогали другим, также называли кайсяку. Если приговоренный совершит какой-нибудь промах в роковой момент, это будет бесчестьем для его мертвого тела, и для того, чтобы предотвратить подобные ошибки, привлекаются один или несколько кайсяку. Именно эту обязанность кайсяку считает своим первейшим долгом.

Когда человека назначают исполнять обязанности кайсяку по отношению к другому, что можно сказать о нем, если он принимает эту обязанность с улыбкой на лице? Однако не должен он надевать и маску огорчения. Это все равно что попытаться отговориться от исполнения этой обязанности. Нет никакого героизма в том, чтобы как положено отрубить человеку голову, и сделать это неумело – бесчестье. Тем не менее человек не должен ссылаться на отсутствие навыка в качестве предлога, чтобы уклониться от этой обязанности, ведь недостойно самурая, если ему требуются специальные навыки, чтобы обезглавить человека. Если имеются сторонники назначения для исполнения обязанностей кайсяку молодых людей, лучше сказать, что у них еще не натренирована рука. Не может быть и речи о том, чтобы струсить и передать свои обязанности другому человеку. Когда человеку поручают выступить в роли кайсяку, ему следует выразить готовность воспользоваться мечом (можно воспользоваться и кусунгобу, но меч – самое подходящее для этого случая оружие). Что же касается меча, кайсяку следует взять его у приговоренного, если же тот будет возражать, ему следует получить меч от своего господина, собственным мечом ему не следует пользоваться. Когда назначается помощник кайсяку, все трое должны держать совет по поводу деталей процедуры и места казни, после того как вышестоящие тщательно проинструктируют их относительно всех обычаев церемонии. И, предусмотрев все вопросы на случай, если что-то пойдет не так, им следует обратиться к вышестоящим за указаниями. Кайсяку надевают церемониальное платье, если преступник – человек, переданный под надзор правительством. Когда он представитель их клана, им достаточно только надеть самурайские штаны – нагабакама. Говорят, что в древние времена они были одеты точно так же, как и приговоренный, а некоторые знатоки утверждают, что на церемонии харакири дворянина высокого ранга кайсяку должны быть в белых одеждах, а рукоять меча – завернута в белый шелк. Если казнь происходит в доме, им следует частично подвернуть нагабакама, если в саду – нагабакама подвертывают полностью.