Кайсяку должны обратиться к приговоренному со следующими словами: «Господин, мы назначены вашими кайсяку. Просим вас, успокойтесь», и так далее, но это зависит от ранга преступника. Если приговоренный хочет высказать свое последнее желание, выслушивать его должен кайсяку, при этом он обязан обходиться с приговоренным с надлежащим почтением, чтобы не давать повода к лишним волнениям. Он должен взять меч приговоренного, объяснив это следующим образом: «Так как я имею честь быть вашим секундантом, осмелюсь попросить ваш меч для этого случая. Возможно, погибнуть от собственного меча, который вам привычен, будет вам утешением». Если, однако, приговоренный отказывается и предпочитает расстаться с жизнью с помощью меча кайсяку, его желание должно быть исполнено. Если кайсяку нанесет неловкий удар собственным мечом, то для него это бесчестье, следовательно, ему следует взять чей-то меч, чтобы вину можно было списать на меч, а не на того, в чьих руках он был. Каждый самурай должен носить меч, подходящий для того, чтобы отрубить человеку голову, и все-таки, если приговоренный просит кайсяку лишить его жизни собственным мечом, должно быть сделано, как он того желает.

Есть вероятность, что приговоренный будет расспрашивать своего кайсяку о сделанных приготовлениях, и тот должен быть готов ответить на все подобные вопросы. Давным-давно один приговоренный спросил своего кайсяку, отрубят ли ему голову в момент, когда он получит поднос с кинжалом кусунгобу. «Нет, – отвечал второй кайсяку, – вам отрубят голову в тот момент, когда вы ударите себя в живот кинжалом кусунгобу». При казни некоего Сано тот сказал своему кайсяку, что, когда будет вспарывать себе живот, непременно вскрикнет, и попросил его быть хладнокровным, когда тот будет отрубать ему голову. Кайсяку отвечал, что исполнит все, что тот пожелал, но попросил его тем временем взять поднос с кинжалом кусунгобу или малым мечом вакидзаси, чего требует обычай. Когда Сано протянул руку к подносу, секундант тотчас же отрубил ему голову. И хотя это было не совсем правильно, все-таки кайсяку поступил подобным образом, чтобы спасти самурая от бесчестья совершения харакири не так, как ему приличествует (закричав от боли), нет ничего зазорного в том, что кайсяку поступает милосердно. Если приговоренный настоятельно просит позволения вспороть себе живот, его желание может быть исполнено, в зависимости от обстоятельств, но в этом случае следует проявлять осторожность, чтобы не упустить момента, когда нужно будет отрубать голову. Обычай отрубать голову, когда приговоренный проходит лишь через подобие взрезания себе живота, восходит к периоду Эмпо (приблизительно около 1678 г.).

Когда приговоренный занимает свое место, кайсяку обнажает правое плечо своего церемониального платья, которое позволяет спуститься ниже рукава, и вынимает свой меч, кладет ножны с осторожностью, чтобы его оружия не было видно приговоренному, затем занимает место слева от приговоренного и сразу за его спиной. Приговоренный должен сидеть лицом на запад, а кайсяку – лицом на север, и в таком положении он наносит удар. Когда кайсяку видит, как помощник секунданта вносит поднос, на котором лежит малый меч вакидзаси, он должен собраться с духом и поместить душу ниже пупка. Когда поднос ставят, кайся-ку должен принять исходное положение, чтобы нанести удар мечом. Он должен сделать шаг с левой ноги, а затем сменить ногу, так чтобы правая нога была впереди, – это позиция, с которой он наносит удар. Однако он может изменить положение ног. Когда приговоренный снимает свою верхнюю одежду, кайсяку должен поднять свой меч. Когда приговоренный потянется рукой, чтобы пододвинуть к себе поднос, и слегка наклонится вперед, именно в это мгновение кайсяку и следует нанести удар мечом. По этому поводу существуют всевозможные традиции. Некоторые говорят, что приговоренный должен взять поднос и уважительно поднять его над головой, а затем поставить на место, и именно в этот момент ему отрубают голову. Существуют три правила времени отрубания головы: первое – когда кинжал кусунгобу или малый меч вакидзаси кладется на поднос; второе – когда приговоренный смотрит на левую сторону своего живота, прежде чем вонзить кинжал кусунгобу или малый меч вакидзаси; третье – когда он вонзает в живот кинжал кусунгобу или малый меч вакидзаси. Если упустить все три эти момента, отрубать голову будет труднее, – так говорит традиция. Однако также запротоколировано четыре момента для отрубания головы: первый – когда помощник кайсяку удаляется после того, как установит подставку, на которой находится малый меч вакидзаси; второй – когда приговоренный пододвигает подставку к себе; третий – когда он берет кинжал кусунгобу или малый меч вакидзаси в руку; четвертый – когда он делает надрез в животе. Хотя одобрены все четыре способа, все же первый слишком поспешный; последние три – правильные и надлежащие. Короче говоря, удар следует наносить без промедления. Если кайсяку срубил голову одним ударом без промаха, то он осторожно, не поднимая меча вверх, держит его острием вниз, затем он должен немного отступить назад и вытереть свое оружие, встав на колени. У него должно быть приготовлено много белой бумаги либо за поясом, либо за пазухой, чтобы стереть кровь и протереть меч. Вложив меч в ножны, ему следует поправить верхнюю одежду и занять свое место сзади. Как только голова упала, должен войти младший секундант и, взяв голову, поднести ее свидетелю для освидетельствования. Когда тот ее опознает, церемония завершается. Если не имеется помощника или младшего кайсяку, главный кайсяку, как только срубит голову, неся свой меч за лезвие в левой руке, должен взять голову правой рукой, держа ее за пучок волос магэ, приблизиться к свидетелю, обойдя тело с правой стороны, и показать свидетелю правый профиль, положив подбородок отрубленной головы на рукоять меча и встав на левое колено. Затем, вернувшись и обойдя тело слева, встав на левое колено, взяв голову левой рукой и поместив ее на острие своего меча, он снова должен показать левый профиль отрубленной головы свидетелю. Также установлено в качестве еще одного правила, что кайсяку, отложив свой меч, должен вытащить бумагу из-за ворота своего кимоно и, положив голову на ладонь своей левой руки и взявшись за пучок волос магэ правой рукой, положить голову на бумагу и таким образом предоставить ее для освидетельствования. Оба способа считаются правильными.

Примечание. То, что голову кладут на плотную бумагу, – это знак уважения, оказываемого ее владельцу, положить голову на острие меча – знак оскорбления. Что из этого выбирать, зависит от ранга приговоренного к казни. Если церемония должна быть сокращенной, она может закончиться отрубанием головы. Это нужно решить заранее, посоветовавшись со свидетелем. В случае если кайсяку не сможет отрубить голову одним ударом, кайсяку должен взяться за пучок волос магэ и, прижав голову, отрезать ее. Если он промахнется и по ошибке попадет в плечо, а приговоренный вскочит с криком до того, как начнет корчиться от боли, кайсяку должен удержать его и заколоть насмерть, а уж потом отрубить голову. Или же помощники кайсяку, которые сидят позади, должны выйти вперед и удерживать приговоренного, в то время как главный кайсяку отрубает ему голову. Не исключено, что у кайсяку после того как он отрубит голову, возникнет необходимость подтолкнуть тело, чтобы оно упало, а затем поднять голову для опознания. Если тело не падает в ту же минуту, что, как говорят, иногда случается, кайсяку следует потянуть его за ноги, чтобы заставить упасть. Есть некоторые, кто находит безукоризненным способ, когда кайсяку не рубит голову с плеч одним ударом, а оставляет на шее полоску кожи, и так как голова держится на этой полоске кожи, берется за пучок волос магэ и перерезает кожу, а уже тогда представляет голову для осмотра. Причина тому, чтобы, если голову срубают с плеч одним ударом, церемонию харакири не спутали с обыкновенной казнью. Судя по утверждениям специалистов по старине, это надлежащий и уважительный образ действий. После того как голову отрубают, бывает, что глаза продолжают моргать, а рот двигаться и кусать мелкие камешки и песок. Смотреть на это отвратительно, а поскольку харакири считается среди самураев чрезвычайно важным событием, никак нельзя потерять лицо, поэтому считается, что лучше всего не дать голове упасть, а слегка придерживать, когда наносят удар. Возможно, это правильно, однако очень непросто отрубить голову так, чтобы оставалась небольшая полоска кожи, на которой и висит голова. Здесь есть опасность промахнуться, а поскольку любая ошибка при обезглавливании – ужасное зрелище, лучше уж сразу нанести один верный удар. Другие говорят, что, даже когда голову отрубают одним ударом, следует изобразить некое подобие перерезания полоски кожи, однако это не обязательно.