– На карте путь выглядел короче, – заметила Фрейя, наблюдая за фейри, которая касалась руками увядшего цветка, возвращая его к жизни. Засохшие лепестки окрасились сначала желтым, потом оранжевым и наконец стали красно-фиолетового цвета, вытянувшись навстречу солнцу.

– Судя по всему, масштаб карты не был соблюден.

– Но вы уверены, что мы идем правильным путем?

Ларкин кивнул:

– Так мне сказали.

– Может быть, фейри солгали вам, – сказала Фрейя, которая уже ощущала покалывание в боку и неприятное стеснение в груди.

– В этом я сомневаюсь. – Ларкин пожал плечами. – Большинство из них, как правило, говорят правду, когда ощущают у своего горла лезвие магического меча.

Фрейя застыла и схватила Хранителя за руку. Ошеломленная, она уставилась на него.

– Вы ведь этого не сделали, не так ли? Вы… – она осеклась, заметив легкую улыбку, которую пытался сдержать мужчина. – Вы разыгрываете меня.

Ларкин рассмеялся.

– Как вы догадались?

– Тьфу! – она отпустила его руку и скрестила руки на груди, изо всех сил стараясь не улыбаться. Ей нравилось так беззаботно шутить и разговаривать с ним, тем более что теперь девушка знала местонахождение Талона и ее тревоги должны были испариться. – Отныне я не буду верить ни единому вашему слову.

– Я найду способ восстановить ваше доверие, – ответил Ларкин и пошел дальше.

Фрейя поспешила за ним, причем ей стоило немалых усилий поспевать за его длинными шагами, хотя девушка и чувствовала, что из-за нее Хранитель старался идти медленнее. Решительно и уверенно Ларкин вел ее через город в том направлении, куда указал маятник, – к дворцу. И чем ближе они подходили к замку, тем полнее были улицы и тем более возбужденным казалось царившее там оживление. В воздухе чувствовалось ожидание чего-то грандиозного.

– Что здесь происходит? – спросила Фрейя, обнаружив несколько фейри, которые при помощи своей земной магии подметали дорогу, пока на ней больше не осталось ни одной пылинки.

– Праздник Творцов, – ответил Ларкин, уступая место тележке, на которой перевозили хрустальные графины. – Неблагие фейри отмечают его за неделю до зимнего солнцестояния. В этот день проходит парад, а после него будут многочисленные торжества по всему городу.

– Почему вы не сказали мне об этом?

– Мне это не показалось важным.

Фрейя кивнула. Ларкин был прав: все, что имело значение, – это Талон, и тем не менее она была очарована видом занятых фейри. Она посмотрела через плечо на фейри, которая скрупулезно поправляла стебли цветов и побеги, сползшие с крыш. Ничто не было оставлено на волю случая. Два фейри громко обсуждали, насколько низко должен свисать разросшийся плющ. Фрейя наблюдала за всем этим молча, когда вдруг наткнулась на что-то твердое и непреклонное.

Испуганная девушка отпрянула назад. На мгновение она подумала, что наткнулась на одно из деревьев, росших повсюду на обочине дороги. Но когда принцесса подняла глаза, то увидела пару темных глаз, и ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что это не Ларкин гневно уставился на нее, но и не другой Хранитель определенно.

У мужчины перед ней были заостренные уши, но его черные, как крыло ворона, волосы ясно показывали, что он не принадлежит Неблагому Двору.

– Смотри, куда идешь, – проворчал фейри, полностью одетый во все черное.

– Прошу прощения, – пробормотала Фрейя. Она отступила на один, а потом и на два шага назад. Только тогда девушка заметила шрам на шее фейри, и она могла поклясться, что он был в форме отпечатка руки.

– Какие-то проблемы? – спросил Ларкин. Слова звучали небрежно, и сам мужчина выглядел расслабленным, но, проведя с Хранителем несколько недель, Фрейя могла почувствовать его замаскированное напряжение.

– Нет, я просто не смотрела, куда иду.

– Советую в будущем быть внимательнее, а иначе кто знает, куда ты сможешь угодить, – сказал фейри. Черты лица незнакомца были невероятно напряженными и жесткими. Фейри напоминал ей воина, решившего выйти из боя победителем во что бы то ни стало. Ее неуклюжесть вряд ли могла вызвать в нем такие чувства, он был таким и раньше, и Фрейю так и подмывало спросить мужчину об этом. Но прежде, чем принцесса смогла решиться сказать этому странному фейри хоть слово, незнакомец развернулся и пошел прочь; твердый шаг, напряженная осанка – настоящий воин.

Принцесса перевела взгляд с фейри в черном на здание, перед которым тот стоял. Фрейя удивилась, обнаружив, что это был магазин музыкальных инструментов. Не то, что она ожидала. Девушка снова посмотрела в ту сторону, куда ушел незнакомец, но тот уже исчез из виду.

– Это был Благой фейри?

Ларкин покачал головой:

– Нет, это не Благой. Полукровка.

– Полукровка?

– Да. Наполовину человек, наполовину фейри.

Фрейя, конечно, знала, кто такие полуэльфы. Они тоже были частью тех историй, которые рассказывали в Смертной земле. Но в отличие от фейри и эльв, они появлялись в них больше как мистические фигуры, которых на самом деле не существовало. Жестокие существа, смесь фейри с человеком, призванные удерживать мужчин и женщин от связи с фейри, которые могли очаровать их своей красотой. Фрейя не знала, был ли такой союз вообще возможен физически.

– Вы уверены?

– Более чем уверен. Я уже видел сотни полукровок.

– Сотни?! – удивленно спросила Фрейя.

Хранитель кивнул.

– Этого не может быть. Я вижу такое существо впервые.

В конце концов, они уже некоторое время бродили по Нихалосу.

– Немногие полукровки живут в городах фейри, – пояснил Ларкин. Он мягко тронул ее за локоть, призывая двигаться дальше. – И прежде всего не в Нихалосе. Здесь их считают изгоями и презирают. Ни один Неблагой фейри, кто хоть что-то собой представляет, не подойдет к полукровке ни на полшага. Благие более открыты, но и в Даарии вы встретите не так много полукровок.

Фрейя нахмурилась:

– То есть полукровки живут в лесах?

– Нет, в Ливатте, деревне к северу от Даарии, между Солнечным и Туманным лесом. Там они и собрались. Но вы не найдете Ливатта ни на одной карте. Он не существует, как и его жители.

Конечно, нет. Если люди и фейри в равной степени запретили преодолевать Свободную землю между странами, то существование полукровок явно указывало, что Соглашение было нарушено – и не один раз. Могли ли жить полукровки и в Тобрии? А знали ли ее отец и Роланд об этом? Маловероятно, ведь если бы это было так, они бы уже убили их всех, в конце концов эти существа были связаны с магией, как и алхимики, которых сжигали на костре. Но теперь, когда Фрейя была в Нихалосе, она еще меньше понимала, почему люди так боятся магии. Сама принцесса наслаждалась ощущением волшебства, словно бархатом на своей коже, и была уверена, что будет скучать по ней, когда вернется в Тобрию. И все же тогда с ней уже будет Талон. С ним девушка наконец вернет ту часть себя, которую потеряла семь лет назад. Фрейя не могла дождаться, когда ее одиночеству придет конец.