– Нихалос —

За последние годы, что прошли с момента исчезновения Талона, Фрейя пережила много моментов, когда от разочарования и безнадежности принцессе хотелось сдаться. В эти мгновения ее охватывало непреодолимое желание опуститься на пол, свернуться калачиком и безудержно рыдать, и нередко она поддавалась таким порывам под защитой своих покоев. Если бы девушка собрала все слезы, которые выплакала по Талону, она могла бы наполнить ими целую реку, которая протекала через Нихалос и которую они с Ларкином как раз собирались пересечь по мосту.

Разочарование, которое Фрейя чувствовала в эту секунду, было другим. Оно не угрожало поставить ее на колени и заставить рыдать. Напротив, оно пробуждало в девушке желание сжать кулаки и наброситься на что-нибудь; предпочтительно на мужчин, похитивших Талона. Хранитель и принцесса уже несколько часов бродили по этому проклятому городу, который очень быстро потерял для Фрейи всякую прелесть и красоту. Были забыты экзотические цветы. Мерцающий свет. Ухоженные улицы и элегантные стекла. Она больше не могла на это смотреть. Девушка просто хотела найти брата, заключить его в объятия и увезти отсюда, но Талона нигде не было видно.

Они обдумали свое передвижение. Фрейя и Ларкин систематически прочесывали квартал недалеко от замка, куда их отправил маятник. Они вошли в каждый магазинчик, заглянули в каждый угол и спустились под все мосты, осматривая прибрежные тени. Фрейя всматривалась в лица встречных мужчин, сравнивая их черты с обрывками своих воспоминаний. Но Талон не встретился им на пути, и надежда принцессы таяла с каждым следующим болезненным шагом. Подошвы ног девушки горели так, словно она пробежала по горячим углям; голова кружилась. Однако Фрейя изо всех сил старалась, чтобы ее недомогание оставалось незамеченным.

Фрейя предлагала Ларкину разделиться, но Хранитель не хотел даже слышать об этом. Принцесса понимала его мотивы. Они не могли позволить себе потерять друг друга, и тем не менее девушка злилась на складывающуюся ситуацию. Может быть, Талон уже давно покинул этот квартал и искал, как многие другие фейри в это время, хорошую смотровую площадку в городе, чтобы полюбоваться парадом и принцем.

Фрейя и Ларкин остановились на перекрестке. Судя по всему, парад Праздника Творцов здесь проходить не будет, потому что на улицах оказалось всего несколько фейри. Вероятно, они остались здесь, чтобы подготовить свои таверны к предстоящим празднествам, или просто отказывались выказывать принцу свое почтение и подбадривать его. Занимаясь в течение последних нескольких часов исключительно наблюдением за фейри, Фрейя, конечно, заметила, что далеко не весь народ радовался предстоящей коронации. Некоторые фейри даже употребляли слово «недостойный»; они считали, что Киран не заслуживал того, чтобы быть одаренным магией Иного мира, что бы это ни значило.

– Здесь мы уже были, – сказал Ларкин, наклонив голову.

Издалека ветер нес музыку и гул голосов. Фрейя не была уверена, начался ли уже парад или только должен был начаться, но солнце уже опускалось на небосклоне; и уверенность принцессы угасала вместе со светом этого дня.

– Я знаю, – сказала Фрейя со вздохом. Они уже дважды обыскали несколько улиц и зданий, но до сих пор никто из них не облек это в слова, потому что такой вывод содержал горькое осознание: они не найдут здесь Талона, по крайней мере не сегодня. А значит, пройдет, очевидно, еще один день, прежде чем Фрейя снова сможет посмотреть на брата.

– Простите, принцесса.

Она плотнее завернулась в плащ.

– Ни к чему извиняться. Это не ваша вина.

– Нет, но я все же глубоко сожалею, что мы не нашли принца Талона.

Фрейя кивнула и скользнула взглядом по перекрестку.

«Только одна дорога», – раздался голос у нее в голове. Но принцесса знала, что, уступая этому голосу, она не ограничится одной улицей. Девушке захочется обыскать еще одну, и еще, и еще, борясь со страхом быть в нескольких шагах от Талона и сдаться слишком рано. Но Фрейя была измотана, и ей придется отдохнуть, если она хотела применить новое заклинание поиска.

– Давайте что-нибудь перекусим и вернемся в «Сияющий путь». Завтра будет новый день.

Ларкин согласился с предложением, и они решили зайти в таверну, которая называлась «Скипетром» и мимо которой они прошли сегодня уже несколько раз. Здесь можно было не только посидеть внутри, но и уютно устроиться в саду, разбитом подле заведения. Некоторые деревья были украшены свисающими с их ветвей стеклянными шарами, а в землю были воткнуты еще не зажженные факелы. В воздух витали сладкие ароматы, винные бочки были уже подготовлены, а стойка была обильно заставлена фруктами, всевозможной зеленью и свежеиспеченным хлебом, от запаха которого у Фрейи потекли слюнки.

Они с Ларкином нашли себе защищенное от ветра место. Немногочисленные фейри, уже присутствовавшие в таверне, следили за ними, при этом Ларкин снова оказался в центре всеобщего внимания. Со своими широкими плечами и темными волосами Хранитель выделялся повсюду. Он пошел к стойке и вернулся с кувшином воды, тарелкой фруктов и пустой миской, которые он поставил на стол.

– Спасибо, – сказала Фрейя, рассматривая незнакомые фрукты. В прошлом она слышала множество историй о якобы смертельной для людей пище фейри, так что она инстинктивно потянулась за знакомым ей кусочком яблока, хотя даже не могла представить себе, что Ларкин принес бы ей что-то ядовитое. Девушка откусила фрукт, который на вкус одновременно был и сладким и кислым, но не испытала при этом никакого наслаждения. В этот момент еда была необходима, чтобы тело продолжало функционировать. Разочарование, что сегодняшние поиски Талона закончились ничем, поселилось глубоко внутри, и хотя они прошли уже так далеко – дальше, чем большинство людей, когда-либо посещавших Мелидриан, Фрейя чувствовала себя неудачницей, слабой и недостойной.

– Не беспокойтесь. Мы найдем вашего брата.

– А что, если нет?

В последние дни Фрейя редко позволяла себе так думать. Она всегда обращалась к своей надежде, уверенности и решимости, но в этот момент принцесса чувствовала только слабость и опустошенность. Ларкин покачал головой и взял с тарелки фрукт довольно своеобразного вида. Его форма напоминала виноград, а мякоть была белой и сочной.

– Это исключено. Я не покину этот город без принца Талона, даже если на это потребуются годы.

Фрейя улыбнулась:

– Я не могу оставаться здесь годами.

– Вы нет, зато могу я. Я могу сопроводить вас обратно в Тобрию и вернуться сюда.

Он решительно кивнул и сунул фрукт себе в рот. Несколько секунд мужчина жевал его, потом выплюнул маленькую продолговатую косточку и положил в пустую плошку. Горло Фрейи сжалось.

– Вы… Вы бы это сделали?

– Если хотите, – сказал Ларкин, наклоняя голову.

Он сделает это не ради нее, а ради своей богини и своего бога – принца, но то, что Ларкин говорил об этом как о чем-то само собой разумеющемся, согревало Фрейе сердце, хотя она и не собиралась никуда уходить в ближайшее время. Пожалуй, провести годы в Мелидриане девушка и не могла, но в течение следующих нескольких недель никто не заставит ее покинуть город без Талона. Ее можно было вытянуть из Нихалоса разве что за волосы.