Дальнем Востоке и в Сибири коммерческих предприятий, плюс совсем не маленький счет в Русско-Азиатском банке.

– Кроме того, – сделав эффектную паузу, продолжил Семен Наумович, – молодой человек имеет право на пенсион от военного ведомства по утере отца-военнослужащего, а также страховку в Добровольном тихоокеанском обществе, где имелись полисы у обоих родителей.

– Но позвольте! – не выдержал прокурор. – Покойный Колычев на момент гибели был в отставке, а потому не мог считаться находящимся на службе!

– Нижайше прошу прощения, господин прокурор, – парировал Беньямин, – но когда вы ознакомитесь с этим документом, вам будет стыдно за свои слова!

– Что это?

– Извольте видеть: приказ наместника о призыве на службу всех отставников, находящихся в пределах Желтороссии. Чуть ниже перечень, в котором указан и господин Колычев. И обратите внимание на дату. Без малого за месяц до трагического инцидента.

– Мелко, Леонтий Бенедиктович! – укоризненно заметил, изучив список, адмирал. – Раз приказ вступил в силу, то и говорить нечего. Господин Колычев находился на службе, а стало быть, его наследник имеет право на соответствующий пенсион.

– Вадим Степанович, я лишь забочусь об интересах казны! – пошел пятнами прокурор.

– Полагаю, от этого расхода она не слишком оскудеет! – поставил точку в дебатах командующий.

– Колычев тоже не бедствует, с таким-то наследством, – пробурчал служитель военной Фемиды, но возражать высокому начальству не посмел и расплылся в кислой улыбке.

Судебное заседание окончилось полной победой, с чем Беньямин и поспешил поздравить своего юного клиента. И вовремя, поскольку следом набежали присутствующие в зале дамы и засыпали Мартемьяна разного рода глупостями. Как выяснилось, все они прекрасно и весьма близко знались с его родителями. Некоторые даже брали на себя смелость утверждать, что дружили с Александрой Ивановной – матерью Марта, и хорошо помнили маленького карапуза, который «вон какой вымахал»! И, разумеется, приглашали бывать у них запросто…

– Какой напор! – Март с трудом перевел дух от всепобеждающих волн парфюма и необходимости перецеловать столько изящных и не очень ручек. По итогу в его карманах заметно прибавилось изящно оформленных визитных карточек.

– И у всех если не дочери, так племянницы на выданье, – подмигнул ему адвокат.

– Тогда понятно!

– Теперь ты в Пхеньяне никогда голодным не останешься. Бесплатные обеды или ужины с таким количеством приглашений тебе надолго гарантированы.

– Ну, это вроде бы и неплохо…

– Что же, кажется, моя помощь больше не нужна? – осведомился подошедший к ним Матвеев.

– Я твой должник, – протянул ему руку Зимин.

– Оставь, – поморщился командир «Варяга». – Мы ведь все-таки однокашники. Да к тому же были друзьями. Или ты забыл?

– Нет. Не забыл…

– Кстати, как дела с твоим «Бураном»?

– Не бей лежачего, Коля, – поморщился рейдер. – Сколько не оббивал пороги, никак не могу получить двигатели.

– Даже в подменном фонде?

– Увы.

– Отчего же не попросил у командующего? Мне показалось, что он расположен к тебе, Володя.

– Показать прошение с его резолюцией «изыскать возможность»?

– И что же?

– Не изыскали-с!

– Черт знает что!

– Жалует царь, да не жалует псарь…

– Эдак японцы проведают о твоем убежище, да и захватят «Буран».

– Не береди душу!

– Прости. Слушай, в другое время я бы взялся тебя отконвоировать, но теперь не могу. Нет возмож – ности отлучиться. «Варяг» постоянно в дозоре, я и сюда вырвался, можно сказать, по случаю.

– Спасибо. Но с неработающими маршевыми двигателями это та еще авантюра.

– Кто бы говорил! Впрочем, сделать все равно ничего нельзя… К слову, недавно корвет «Звенящий» попал в переделку, его сейчас поставили в док. Он из той же серии, что и твой «Буран». Может, с его командиром попробовать переговорить? Ты его наверняка знаешь, Мишка Осипов, учился на два года младше нас.

– О чем мне с ним разговоры вести?

– Ну как же. Его крепко побили, и один мотор выжгли начисто, зато на втором он до базы как раз и дотянул. Понимаешь?

– Хм, а ведь это идея…

– Еще бы. Ты подумай… Господа, мне пора. Служба, сами понимаете…

– Конечно. У нас с Тимом тоже есть дела. Тебе еще раз огромная благодарность от нас обоих и… обращайся в случае нужды. Хорошо?

– Непременно, – кивнул Матвеев, после чего пожал руки всем присутствующим, не погнушавшись даже Беньямином и Вахрамеевым, и потрепал своего несостоявшегося стажера по плечу.

– Поздравляю вас еще раз, господин Колычев, – едва ли не первым так официально и на законных основаниях обратился к Марту каперанг. – И не забывайте, Мартемьян Андреевич, – с заговорщицким видом подмигнул он, – мое предложение остается в силе!

– Буду иметь в виду, – поклонился в ответ Март и, провожая взглядом уходящего командира «Варяга», вдруг спросил: – А что на «Звенящем» будут ремонтировать? И главное, сколько времени?

– Точно не знаю, если двигатели есть в резерве, то быстро заменят, заодно остальным ТО проведут, пробоины заделают, коммуникациям ревизию устроят, ну и, скорее всего, по вооружению пройдутся. А что?

– Я так понял, его высокоблагородие капраз[69] Матвеев предложил нам позаимствовать маршевый двигатель со «Звенящего»?

– Дохлая идея, – отмахнулся от слов Марта Зимин. – Я просто не стал возражать старому товарищу. Осипов – еще тот зануда. Без распоряжения начальства он и шагу не ступит, а уж мотор отдать, даже на сутки… Нечего и пытаться. К тому же, если он меня с училища не забыл, то наверняка поминает недобрым словом.

– Он одаренный?

– Насколько я знаю, нет, – не слишком уверенно ответил капитан. – Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.

– А что, если мы его и спрашивать не будем?

– Послушайте, кэп, – едва не заржал внимательно прислушивающийся к их разговору Бенчик. – А ведь предложение вашего протеже не так уж безумно!

– Брось! – отмахнулся командир. – Подсудное же дело!

– Только в том случае, если не выгорит. Это я вам как адвокат говорю. А если все пройдет гладко, так вы станете героем, вернувшим в строй рейдер в тот момент, когда Родина особенно в нем нуждается!

– Ты что, уже речь для суда репетируешь?

– Типун вам на язык, кэп.

– Нет, – решительно отказался от авантюры Зимин. – Я побывал во многих переделках, но