она подошла, он вдруг взял её за руки: неслыханная доселе смелость. Кажется, он вообще собирался её поцеловать, ведь их прошлое свидание закончилось настоящим поцелуем, но то было на прошлом свидании. На сей раз Зоя и не подумала поднимать вуаль и совсем чуть-чуть отстранилась от него: спокойно, спокойно, молодой человек, держите себя в руках. В общем, он всё понял и предложил ей:

- Садитесь сюда, в тень навеса, здесь вам будет не так жарко.

Зоя уселась, поставив рядом с собой зонт. И сразу сказала подошедшему официанту:

- Лимонад. Со льдом.

А потом молодой человек заговорил:

- Фройляйн Гертруда…, - он собирался сказать что-то важное, но вдруг продолжил: - А вы слышали, что произошло на реке?

- Признаться, нет, - отвечала девушка, пытаясь скрыть разочарование, так как тема взрыва не была для неё сейчас приоритетной. – А что произошло?

- У верфей какие-то злодеи пытались взорвать британский линкор, но у негодяев ничего не получилось; говорят, какой-то британский офицер спас корабль ценой своей жизни. Его тело уже нашли.

- Ах, как это интересно, - отвечала дева, вкладывая в ответ всё своё безразличие к этой теме.

- Ну конечно, вам это неинтересно! – догадался Ройке.

- Нет, я что-то слышала…, - вяло возражала девушка. – Полицейские кого-то ищут на улицах. Газетчики кричат что-то про взрыв.

- Да, но об этом мы сможем повторить попозже, - произнёс Ройке и второй раз за то короткое время, что они были вместе, снова прикоснулся к её руке; и начал: - Мы с вами в прошлый раз говорили, и вы задали мне вопрос… Я уже ответил вам в телеграмме, но… В общем, я хочу подтвердить сказанное. Я согласен вам помочь в вашем деле. Даже лучше будет сказать – я хочу вам помочь. Давайте что-то придумаем. У вас есть мысль, как нам с вами связаться со стариком Джеймсом из того страшного дворца?

Во-первых, Зоя не стала освобождать свою руку из его руки: пусть держит, раз ему так хочется. А во-вторых, она едва заметно улыбнулась под своею вуалью, потому что всё шло ровно так, как она и задумывала, и, в-третьих, она уже всё придумала. И шла на свидание в кафе «Розовый куст» с уже готовым планом.

***

Покупать новости информационных телеграфных агентств – дело недешёвое, но тут уж брат Аполлинарий не мелочился, он всё пытался понять причины неудачи, готов был потратить для этого любые суммы и уже три раза за утро заходил в разные телеграфные пункты, где скупал всё, что по поводу ночного взрыва приносили провода. Он собрал три десятка объемных и посему дорогих телеграмм от разных агентств, и после очередной покупки вернулся в «Харчевню Виллима ван Руе», которая располагалась в небольшом городке Штаде, находившемся всего в сорока километрах от Гамбурга.

- Ну, что пишут? – спросил у него брат Емельян.

- Ничего сколько-нибудь разумного, - со вздохом отвечал инженер, присаживаясь за стол и небрежно бросая толстую кипу телеграмм между пивными кружками. – Бред один. Пишут, что какой-то мичман геройски поставил свой бот на пути у брандера со взрывчаткой. Пишут, что тело британского героя уже выловили из реки, и оно будет захоронено с почестями.

- Британского героя? – казак презрительно хмыкнул. – Видал я этих британских героев у Малахова кургана пару раз, – он ещё немного подумал и добавил: – Бегают быстро, особливо их офицеры. Думаю, что турок похрабрее их брата будет, позубастее.

- Ты понимаешь? – не унимался Квашнин. – Выловили тело героя. Это после взрыва четырёх тонн динамита! Тело… От него даже лохмотьев от кальсон не должно остаться. Он же поставил свою шлюпку на пути нашего баркаса; по моим расчётам, такой взрыв должен был снять всю броню с линкора, содрать её к чертям собачьим, а они тело как-то нашли.

- Брешут? – интересуется Тютин.

- Брешут, - соглашается инженер.

- А он, этот офицер, один, что ли, в лодке своей был? – продолжает интересоваться казак.

- Да нет, там ещё пять нижних чинов было.

- А про них что говорят? Тоже, небось, герои?

- А когда это англичане свою чернь героями величали? Погибли нижние чины, и всё. Им, дескать, положено, – отмахнулся брат Аполлинарий. – А про офицерика уже все знают, напридумывали про героизм. Хотя, полагаю, врут всё. Но не понимаю, зачем. Чтобы скрыть неизвестную нам систему защиты?

- Это какую же? – не понимал брат Емельян.

- Я и сам не знаю, - пожимал плечами Квашнин. – Ну, например, какую-нибудь подводную, типа мин.

- А может, и не врут, - вдруг, подумав, говорит казак. – Может, их бот к нашему баркасу и не подходил слишком близко, просто услыхали, что идёт кто-то, мотор стучит, и начали стрелять, попали куда следует, вот динамит и рванул. А их лодка от нашей недалеко была, вот этого офицерика взрывом и прихлопнуло, лодку их перевернуло, а тело его цело осталось, по реке поплыло.

Инженер несколько секунд смотрел на товарища внимательно, а потом и сказал:

- Этот вариант тоже исключать нельзя.

Они, конечно, разговаривали о ночном акте и на вид были спокойны, но на самом деле оба этих опытных человека были очень напряжены. И не только потому, что давно пошли вторые сутки, что они не спали, и не потому, что власти огромного города разыскивали их, а потому, что уехавший по делам брат Тимофей должен был вернуться уже два часа назад. И когда Квашнин заходил в один из телеграфов, он спрашивал, нет ли телеграмм на имя Рудольфа Диркшнайдера. Именно на это имя должен был дать телеграмму Елецкий, если вдруг задерживался. Но телеграмм от резидента не было. Поэтому братья замолчали. Тютин время от времени отпивал из кружки пиво, не отрывая взгляда от входных дверей заведения, правую же руку почти всё время держал под камзолом, там, под мышкой, у него всегда висел небольшой револьвер. Инженер его понимал, он курил уже вторую сигару подряд и тоже время от времени незаметно проверял своё оружие.

И какова же была их радость, когда, сплошь покрытый дорожной пылью, весь от неё серый, в харчевне появился наконец их резидент. Он сразу уселся за стол, звал официантку и заказал себе первым делом чашу для мытья рук, потом рёбра по-мекленбургски с клёцками и жареной капустой, хлеба и пива. И как только разносчица ушла, он