Подохла, что ли? Вот дьявол! Ну за что он ни возьмется в последнее время, все дерьмо. Он планировал показывать змею за деньги, чтобы тем временем заняться тренировкой собак для собачьих боев. Подумывал даже проехаться со змеей, показывая ее на разных празднествах, или придумать какое-нибудь действо с одной из своих шлюх. Если гремучка подохла, все его планы катились к чертовой матери.

А может, ее там вообще нет? Может, какой-нибудь паскудник пронюхал о его планах и спер ее, пока он там дрых, надравшись дешевого виски! Если так, он найдет его, падлу! Обязательно!

Грязно бранясь, он заторопился к бочке, сбросил булыжники. Камни упали наземь с глухим стуком, подняв облачко пыли. Джигер ухватился за крышку и чуть было не рванул на себя, но вовремя спохватился. Змея, конечно, что надо, но нельзя забывать — гремучая.

Так какого хрена она молчит?

Нет ее, что ли, там?

Бормоча себе под нос, он направился к поленнице и выбрал подходящую корягу. Ради клиентов, дающих деньги, он демонстрировал смелость и не осторожничал. Но теперь чувствовал себя спокойней, хоть что-то держа в руке. Он снова подошел к бочке. Вроде бы та выглядела как обычно, а что-то не по себе стало от ее вида.

Он попробовал открыть крышку палкой. Она не поддалась. Заклинило. Выругавшись, Джигер уперся в землю ногами и нажал со всей силы.

Крышка сорвалась и загремела по земле.

Джигера качнуло вперед, и он упал животом на край бочки, перегнувшись через нее. Вскрикнул от страха.

Восстановив равновесие, он хихикнул. Нервы ни к черту! Джигер с облегчением увидел, что змея на месте, лежит, свернувшись кольцами на дне бочки. А чего не трещит? Подохла?

Снова заглянул внутрь.

В этот момент чья-то рука железной хваткой вцепилась ему в загривок.

Джигер взвизгнул.

— Там она, там, дрянь ты паршивая. — Голос громко шептал, в нем слышалась лютая ненависть. — Спит в бензиновых парах. Когда проснется, взбесится. Вот тогда она тебе даст жару.

Джигер закричал, в панике дернулся и замахал руками. Сопротивление ничего не дало. Чья-то сильная рука пригнула его голову к бочке.

— А пока она проснется, у тебя будет время подумать обо всех гадостях, которые ты творил, сволочь. Это твой судный день, Джигер Флин. Твоя дорога в ад будет долгой и страшной.

Железная цепь опустилась на спину Джигера. Он застонал от боли. Страх обессилил его. Попытки вывернуться оказались бесполезными. На концах цепи оказались два наручника. С ужасом Джигер смотрел, как эти наручники сомкнулись на его запястьях. Он, как мост, простерся над бочкой, обняв ее. Цепь была закреплена на бочке, и Джигер оказался прикованным к ней.

Джигер попытался закрыть глаза, но не мог оторвать взгляда от змеи, свернувшейся в кольцо на дне бочки. И вдруг змея зашевелилась. Он заорал и намочил прямо в штаны.

— Пустите. Господи боже, пожалуйста. Отпустите. Боже милостивый, Дева Мария, Богородица Дева, радуйся…

— Вот-вот, Джигер, молись.

— Господи Иисусе, чего я вам сделал? Да кто же ты, сука?!

— Ангел Господень. Дьявол из преисподней. Какая тебе разница — кто я? — Пальцы неизвестного растопырились и начали давить сильнее, заталкивая его голову внутрь. А голос все шептал и шептал над ним:

— Ты сдохнешь. Сдохнешь от жуткой боли.

— Боже» мой, — захрипел Джигер. — Я все сделаю. Прошу. Умоляю. Ну, ради Господа. Все отдам. Деньги. Все мои баксы — твои. До последнего цента. Господи Иисусе, помоги, спаси.

Мучителю надоели его причитания и вопли. Он сорвал платок с шеи Джигера и забил ему в рот. Тот попытался вытолкнуть его языком, но единственно, чего добился, — чуть не задохнулся от поднимавшейся изнутри дурноты от виски, переполнявшего желудок. Джигер задергался отчаянно.

— Твое одиночество долго не продлится, Джигер, — зашипел голос. — Тебя ждет хорошая компашка. Знаешь, как твоя башка к утру раздуется? Морда станет как тыква на святки, только дырки будут маленькие и попарно, знаешь? Прощай, Джигер. Встретимся в аду.

Палач Джигера подошел к конуре и начал кормить с рук изголодавшихся собачек, которых готовили для смертельных схваток. Они с жадностью набросились на его гостинцы, облизывали руки доверчиво и благодарно. Потом он скрылся во мраке леса, растворившись в нем.

Джигер судорожно забился, насколько позволяла цепь, обвитая вокруг бочки. Замычал от ужаса, и эхо загремело в его воспаленном мозгу. Сердце бешено колотилось в груди, словно стукаясь о ребра. Глаза остекленели. Он зажмурился, а когда открыл их, увидел леденящий взгляд своей прекрасной змеи.

Она яростно забила хвостом.

…Гейла ждала, когда же наступит рассвет. Господи, что за ночь! Сначала Шейла уехала на полустанок. Гейла решила, что она просто с ума спятила — ехать туда опять после взрыва. Какое будет счастье, когда она вернется. Какая гора с плеч, когда она закончит все это дело и приедет домой.

С одной Шейлой хватало беспокойств, а тут Трисия отколола номер. Выскочила из дома, словно черти за ней гнались. И тут же вернулась.

— Где, черт побери, моя машина?!

Как назло, никто ей не подвернулся, кроме Гейлы.

— Миссис Дан уехала на ней в город.

— Что?! — заорала Трисия.

— Ее машина испортилась. А у нее сегодня свободный вечер. Шейла сказала ей, что она может взять вашу машину, поскольку вы никуда нынче не собирались.

— Так вот, я собираюсь!

— Может, возьмете машину мистера Хоуэла?

— Нет, — процедила Трисия сквозь зубы, — у него не педаль сцепления, а только рычаг. Я не привыкла… — В смятении она взъерошила пальцами волосы. — Господи, да с какой стати я тут стою и объясняю это тебе?

Она повернулась на каблуках, зашагала к главному выходу и громко захлопнула за собой дверь. Гейла проследила, как она бегом пересекла двор и скрылась в конюшне. Спустя несколько минут Трисия выехала на неоседланном коне. Было совершенно очевидно, что она крайне торопилась.

Потом сверху спустился Кен, прошел в комнату, и Гейла услышала, как он открывает и закрывает шкафы и ящики, что-то разыскивая. Она не осмеливалась показаться ему на глаза. Он выглядел таким же расстроенным, как и Трисия. Гейла проследила, как он покинул дом. Выглядел Кен весьма целеустремленным, сел в свой спортивный автомобиль и уехал.

Ей бы почувствовать облегчение от того, что все они покинули дом. Но она фактически осталась совсем одна, если не считать мистера Крэндола, который мирно спал, когда она заглянула к нему. Шейла просила время от времени посматривать за ним и немедленно вызвать доктора Коллинза, если у него появятся боли или признаки недомогания.

Она ничего не имела против. Ей даже нравилось заботиться о старике. Похоже, она обладала инстинктом угадывать, что ему нужно, когда он из гордости стеснялся обратиться с просьбой. Он редко благодарил ее за непрошеные, но весьма кстати предложенные услуги, лишь ласково смотрел на нее.