Ни одного без брони. Департамент учился быстро.

Живое железо если и смутило департаментских, то не слишком.

Однако они сами, похоже, сильно не понравились тому, что жило в этих старых шестернях и приводных цепях. Гораздо больше, чем в своё время не понравились Молли с братцем.

Оно скрежетало, раскачивалось, шумело; всё быстрее двигались решётчатые «руки», опускались и поднимались крюки, лебёдки наматывали трос на барабаны; бессмысленно и хаотично на первый взгляд, и департаментские, если и были этим озадачены, не приостановились. Первая пара уже достигла провала и медленно начала спускаться; шланги тянулись следом за ними.

Молли осторожно приразжала пальцы. Огненная птица взглянула на неё вопросительно.

— Лети. Найди его, — шепнула Молли. — Приведи сюда. Его час настал.

Она готова была поклясться, что птица кивнула. И подмигнула ей, ну точь-в-точь как госпожа Старшая!

Оставляя за собой роскошный расходящийся след оранжевых, золотых и багряных искр, птица взмыла под самый свод подземелья.

Крики, кто-то выстрелил в неё, но посланница Молли лишь перевернулась через крыло и стремительным нырком ушла в жерло тоннеля на противоположной стороне галереи.

Молли вжалась ещё плотнее в жёсткий чугунный кожух. На её убежище мигом скрестили лучи аж трёх прожекторов — департаментские не теряли времени даром. Звякнули, разбиваясь, два или три шприца.

— Моллинэр! Выходите оттуда! — На краю ограждения появился лорд Спенсер собственной персоной. Стоял на узком бетонном бордюре, тёмный строгий силуэт в свете прожекторов и сильных ацетиленовых фонарей. Словно провал в потоке света…

Железо скрежетало всё сильнее и громче. Сами собой выдвигались штоки, схлопывались и вновь раскрывались заглушки, поворачивались мачты, и всё это движение, казалось бы, лишённое всякого смысла, сейчас стало абсолютно иным. Не таким, каким оно… было раньше.

Молли ощущала гнев, разлитый повсюду вокруг неё. Словно неведомая сущность, обитающая здесь, учуяла наконец настоящую добычу.

Осторожно спускавшиеся вниз департаментские замерли. Они вообще всё делали крайне не спеша, основательно, словно в полном убеждении, что беглянке теперь некуда деться. Но ожившие механизмы внизу, кажется, были ими весьма недовольны.

Высокая мачта поднялась со скрипом и скрежетом, вытягиваемая канатами. От неё отделилась опускная часть, словно стрелы мощного крана. Миг — и она с грохотом рухнула прямо на ограждение галереи, так, что брызнули крошки раздробленного цемента.

Поехала вверх площадка, на ней толклись странного вида механизмы — те самые «боты», с которыми Молли пришлось схватиться не на жизнь, а на смерть, когда они прорывались тут с братцем.

Ожила митральеза с бронированной дрезины. Подземелье наполнил грохот, пополз сизый дым, поток пуль хлестнул по сгрудившимся на подъёмнике машинам, высекая снопы искр, — но слишком поздно. Они уже покатились по фермам опустившейся стрелы, а двигавшееся первым устройство прикрывало остальных грубо склёпанным щитом. Пули плющились о сталь, и только.

Поражённая Молли мельком подумала, что машины здесь, похоже, знали, как управляться с Департаментом.

Но и Департамент тоже знал, как управляться с ними. Митральеза стихла, и люди в тяжёлой броне принялись как могли быстро возводить баррикады.

Двое в доспехах уже почти достигли дна.

В тоннеле, где скрылась сотворённая Молли огненная птица, раздался весёлый, резкий гудок. Гудок стремительно приближающейся паровой дрезины.

И сжавшаяся за холодным кожухом Молли злорадно ухмыльнулась. Так, наверное, усмехнулся бы Билли, Билли Мюррей в прежние беспечные времена — когда он не сделался тем, кем сделался сейчас.

Боты остановились, и само живое железо замерло, словно прислушиваясь. Замерли и департаментские; а лорд Спенсер по-прежнему оставался на узком пояске ограждения.

Весело гудя и сверкая огнями, дрезина вырвалась из узкого тоннеля, словно сказочный дракон. Завизжали реборды, колёса оторвались от рельсов, паровичок опасно накренился, и сердце Молли почти перестало биться; но дрезина удержалась, с каждым мигом ускоряясь, она ринулась по галерее туда, где за проломом толпились люди девятого эрла.

А за рычагами паровозика в развевающемся плаще застыла огненная тень неведомого магика.

И тогда кто-то из департаментских закричал.

Не на передней линии, видно, — а там, позади, где стояли те, на кого не хватило брони.

Вновь ожила митральеза. С такого ничтожного расстояния промахнуться было невозможно, пули секли цилиндры и котёл, дырявили трубу, звонкой дробью осыпали низкие боковины кабины — но из пробоин не хлынула вода, не ударили струи пара, отнюдь нет.

Не сбавляя скорости, зачарованная дрезина прошла поворот, устремившись прямо к провалу. Двое департаментских, успевших спуститься уже почти до самого дна, замерли на миг, а потом железными болванками рухнули вниз, решив, очевидно, что сумасшедшая дрезина сейчас свалится им на головы.

Глупые, мимоходом подумала Молли. Они так и не сообразили, что дрезина давным-давно должна была бы обрушиться в один из провалов…

Огненная тень в кабине издевательски медленно вскинула руку, и вновь раздался гудок — резкий, словно трубный зов.

Дрезина подлетела к пролому — и легко, словно во сне, перемахнула через него.

Резко засвистел пар, вырываясь из играючи рассечённых колёсами шлангов. Двое департаментских, грохнувшихся вниз, замерли огромными нелепыми куклами — нечему больше было двигать их тяжеленную броню.

А со всех сторон к ним потянулось живое железо. Молли не могла различить, что там задвигалось, может, те же самые боты.

Что с ними случилось дальше — она не видела, потому что в следующий миг дрезина с огненным машинистом за рычагами, разрубив проложенные паропроводы, с размаху врезалась в столпившихся департаментских. Их тяжёлая броня, может, и способна была защитить в последние минуты от сгоравших магиков, но против удара всей массы паровика помочь, конечно же, не могла.

Людей раскидало в стороны, словно мягкие игрушки. Дрезина пронеслась сквозь них, часть сбросив вниз, часть — впечатав в стены. Лязг, грохот, крики; до последнего мгновения в упор молотила митральеза с департаментской бронелетучки, но зачарованная дрезина с маху врезалась ей прямо в лоб.

Молли сжалась, закрывая голову руками. Подземелья сотряс оглушительный грохот, митральеза захлебнулась, и гусеничное чудовище Департамента медленно, словно нехотя, перевалилось через крошащийся и трескающийся парапет, низринувшись вниз, туда, где ждало уже живое железо.

Нелепо взмахнув закованными — и замершими посреди взмаха — руками, вместе с паровым самоходом вниз рухнул и стрелок из митральезы.

В этот миг лорд Спенсер сорвался с места. Всё это время он стоял, застыв статуей, на узком гребне ограждения, словно происходящее ничуть его не касалось. Стоял — а теперь вдруг резко взмахнул рукой.