Подняв глаза, я понял, что мы забрели достаточно далеко, поэтому повернул обратно, чтобы забрать свой вещмешок. Когда я нагнулся за ним, в моих ушах раздался испуганный крик.

– О нет! Вы раздавили «снежинку»!

Я осторожно выпрямил стебелек бледного полевого цветочка. Внезапно вся эта сцена показалась мне комичной. Накрыв один цветок обеими руками, я спросил у нее:

– Как их зовут? Как они выглядят?

– Та, что слева, – это «кристалл». Она тоже белая, на ее стебельке три листика. Справа у нас «огонек». Он розовый, с четырьмя листиками. Верхние два листа растут отдельно, а нижние соединены вместе.

Она все цветы назвала правильно. Я даже был немного растроган.

– Видите? Мы все друг друга знаем. Я буду снова и снова вспоминать их в следующие долгие дни. Это будет выглядеть так, будто снова рассказываешь прекрасную волшебную сказку. Эта ваша планета совершенно прекрасна!

– Моя планета? Это и ваша планета тоже! А если вы будете вести себя как темпераментный ребенок, дотошные космические психологи проследят за тем, чтобы вы спустились на нее и остались здесь до конца жизни.

Я начал бесцельно бродить по равнине. Вскоре я набрел на маленький ручеек, скрытый в густой траве. Я решил было идти дальше, но ее голос остановил меня.

– Мне так хочется опустить руку в этот ручеек.

Присев на корточки, я опустил руки в воду. Прохладная, свежая волна омыла все мое тело. Я знал, что она тоже ее чувствует, так как ультрачастотные волны несут это ощущение в далекий космос. И снова я услышал ее вздох.

– Там, где вы находитесь, жарко? – Я представил себе эту тесную рубку и ее космический скафандр с удивительно совершенной системой изоляции.

– Жарко, – ответила она. – Жарко, как в аду. – Тон ее изменился. – Эй, что это? Ветер прерии? – Я вынул руки из воды и ощутил прохладу легкого ветерка на своей влажной коже. – Нет, не двигайтесь. Этот ветер просто божественно приятный. – Я поднял обе руки и держал их на ветру, пока они не высохли. По ее просьбе я снова опустил руки в ручей, а потом подставил их ветру. Опять возникло божественное ощущение, и мы вместе им наслаждались. Мы еще долго так бездельничали.

Потом я опять пустился в путь и молча бродил некоторое время. Я услышал ее шепот:

– Эта ваша планета поистине великолепна.

– Я ничего об этом не знаю. Серость моей жизни притупила все мои чувства.

– Как вы можете так говорить? Эта планета может предложить столько ощущений и впечатлений! Пытаться все их описать все равно что пытаться сосчитать капли дождя во время грозы. Взгляните на эти облака на горизонте, они все серебристо-белые! В этот момент они мне кажутся твердыми, они подобны высоким горам из сверкающего нефрита. С другой стороны, луга под ними кажутся легкими, как дымка, словно вся трава решила взлететь с земли и стать зеленым морем облаков. Посмотрите! Посмотрите на облака, проплывающие мимо солнца! Смотрите, как величественно сплетаются свет и тень от них на траве! Вы действительно ничего не чувствуете, когда видите это?

Надев ее глаза, я целый день бродил по лугам. Я слышал в ее голосе острую тоску, когда она смотрела на каждый цветок, на каждую травинку, на каждый луч солнечного света, падающий на прерию, и когда она слушала различные голоса поросших травой равнин. Внезапное появление речушки и маленькой рыбки, плывущей в ней, вызывали у нее взрыв восхищения. Неожиданно прилетевший ветерок, несущий с собой аромат свежей травы, доводил ее до слез… Ее чувства к этой планете были такими полными, что я спрашивал себя, все ли в порядке у нее с психикой.

Перед закатом я подошел к белому домику, одиноко стоящему на лугу. Его построили в качестве гостиницы для путешественников, однако, по-видимому, я стал ее первым постояльцем за долгое время.

Кроме меня единственным ее обитателем был не совсем исправный, устаревший андроид, который обслуживал всю гостиницу. Я проголодался не меньше, чем устал, но не успел я закончить свой ужин, как моя спутница предложила сейчас же выйти из дома и посмотреть на заход солнца.

– Смотреть, как вечернее небо постепенно теряет свои краски и ночь опускается над лесом, все равно что слушать самую прекрасную симфонию Вселенной.

Ее голос был полон восторга. Я еле заставил свои налитые свинцом ноги вытащить меня наружу, проклиная своe невезение.

* * *

– Ваc действительно так воодушевляют эти обычные вещи, – сказал я ей на обратном пути к дому. Уже настала ночь, и звезды сияли на небе.

– А почему вас они не воодушевляют? – спросила она. – Именно это значит быть по-настоящему живым.

– Я не нахожу никакого удовольствия в таких вещах. И большинство других людей тоже. Слишком просто в наше время получить то, что хочешь. Я говорю не только о материальных вещах. Запросто можно окружить себя голубыми небесами и кристально чистой водой. Если захочется покоя и тишины сельской местности или далекого острова, стоит только щелкнуть пальцами. Даже любовь. Подумайте, как она ускользала от предыдущих поколений и как отчаянно люди гонялись за ней, а теперь ее можно почувствовать при помощи виртуальной реальности, хотя бы в течение нескольких мгновений.

Теперь людей ничто не воодушевляет. Они видят блюдо с фруктами на расстоянии протянутой руки и только откусывают от каждого фрукта по кусочку, а остальное выбрасывают.

– Но не перед каждым стоит такое блюдо с фруктами, – тихо возразила она.

Я почувствовал, что мои слова причинили ей боль, но не очень понимал почему. Остаток пути мы молчали.

В ту ночь я видел ее во сне. Она была одета в свой скафандр, сидела в своей крохотной рубке. В ее глазах стояли слезы. Она протянула ко мне руку и крикнула: «Выведите меня отсюда! Я не хочу быть запертой здесь!» Я вздрогнул и проснулся и тут осознал, что она действительно меня зовет. Я смотрел в потолок, на мне по-прежнему были ее глаза.

– Пожалуйста, вынесите меня из дома! Давайте посмотрим на Луну. Она уже должна была взойти!

Мне казалось, что моя голова набита песком, я нехотя стащил себя с кровати. Выйдя из дома, я обнаружил, что Луна действительно только что взошла; утренний туман придавал ей красноватый оттенок. Просторные луга под ней крепко спали. Сияющие точки бесчисленных светлячков парили в туманном океане травы, словно сны пустыни Такла Макан просачивались в реальность.

Потягиваясь, я произнес в ночное небо:

– Эй, вы видите, где светит Луна, из своего положения на орбите? Какова позиция вашего корабля? Скажите мне, и я, возможно, даже смогу вас увидеть. Уверен, что ваш корабль находится на низкой околоземной орбите.

Вместо ответа она начала напевать песню. Пропев несколько тактов, она сказала:

– Это «Лунный свет» Дебюсси.

Она продолжила тихо напевать, забыв, по-видимому, что я слушаю ее на другом конце, – или даже о том, что я существую. Мелодия и лунный свет лились с орбиты на прерию в унисон. Я представил себе эту хрупкую девушку в открытом космосе: серебристая Луна сияет сверху, голубая Земля снизу. Она летит между ними двумя, она меньше точки, и ее песня растворяется в лунном свете…