улететь обратно в Испанию.

Подняв глаза от телефона и посмотрев на отражение в зеркале – висевшем, между прочим, в ванной у Аарона, – я недовольно скривилась. Смущали меня вовсе не мешки под глазами и не лохматый пучок, который успел растрепаться где-то над Атлантикой. Больше беспокоило то, что нельзя исправить с помощью душа, крепкого сна и расчески.

Отвернувшись от зеркала, я присела на край глубокой ванны, достаточно просторной, чтобы вместить двух Ааронов разом. Впрочем, такой была вся квартира: большой, роскошной без лишней крикливости и обставленной со вкусом. Обстановка идеально подходила Блекфорду.

Я снова посмотрела на экран, перечитывая последнее сообщение.

Рози: Ты вернулась? Как прошло? Расскажешь за чашечкой кофе? Или лучше чего покрепче? Все очень плохо?

Только я набралась смелости ответить, как на экране заплясали три точки.

Рози: Могу зайти к тебе, принести кофеина. Давай через час? Или лучше раньше? Прямо сейчас?

Я представила, как подруга хлопает ресницами. Рози никогда так усердно не добивалась от меня подробностей.

Лина: Я не дома.

Рози: До сих пор в аэропорту? Тогда давай позднее. Во сколько?

Вздохнув, я набрала ответ:

Лина: Скорее всего, сегодня домой я не приеду.

На экране снова заплясали три точки. Рози печатала, печатала, печатала… Ужасно долго. Я хмуро глядела в телефон, готовясь к неизбежному.

Рози: ТАК И ЗНАЛА!

У меня вырвался сдавленный хрип. И это все?

Рози: ТАК. Выкладывай. С подробностями. Чтобы я потом сказала: говорили же тебе!

Я тихонько хмыкнула. Неужели я одна ничего не видела?

Лина: …

Рози: ПИШИ, ЧТОБЫ БЫЛО КУДА ТКНУТЬ ТЕБЯ НОСОМ. ДАВАЙ! ЖИВО!

Лина: Уймись, Эдвард Каллен.

Рози: Каталина, если не начнешь рассказывать, я здорово разозлюсь. Я ведь никогда не злюсь. Ты еще не знаешь, что собой представляет злая Рози.

Лина: Я с Аароном. У него дома.

Рози: Кто бы сомневался! Давай подробности.

Лина: Какие подробности?

Рози: Для начала краткую версию.

Лина: Мы вроде как целовались. И типа спали вместе.

Рози: ВРОДЕ КАК? ТИПА? В каком смысле?!

Лина: *смайлик, закатывающий глаза*. Просто целовались. И да, у нас был секс.

Рози: ИИИ?

И еще много всего. Я хотела так и напечатать, но пальцы застыли над экраном. Уф. Потом забегали с головокружительной скоростью.

Лина: Я теперь в полном раздрае. Мне страшно, голова кругом. А еще я очень счастливая. Он такой заботливый. С ним очень хорошо, но я боюсь проснуться в холодном поту. Ты знаешь, как это бывает. Помнишь, мне однажды приснилось, что я развратничаю с Джо Манганьелло? В здании сработала пожарная сигнализация в тот самый момент, когда он расстегивал ремень, и я потом ныла целый месяц?

Лина: Так вот, сейчас в сто раз лучше. В тысячу.

Если не в миллион. И не только потому, что Аарон хорош в постели. Это, черт возьми, не главное.

Лина: Рози, я не хочу просыпаться.

Рози: Ох, милая моя…

Я чувствовала, как она тянется меня обнять.

Лина: В любом случае завтра все расскажу.

Это не тот разговор, который стоит вести в переписке.

Рози: Уж постарайся. А то надеру тебе уши.

В дверь постучали.

– Малышка! – раздался с той стороны густой голос, от которого лихорадочно забилось сердце. – Уж не прячешься ли ты от меня?

Господи, какая я все-таки дура.

Аарон продолжал:

– Выходи, давай пообедаем. Чем, выберешь сама.

Желудок, измученный сменой часовых поясов, жалобно заурчал.

– Даже если захочу рыбные тако?

– Отличный выбор.

Господи. Он впрямь украдет мое сердце.

– Сейчас, минутку.

Я принялась набирать для Рози еще одно сообщение.

Лина: Мне пора. Мы обедать.

Рози: Хорошо. Но завтра жду тебя. Будет разговор.

Лина: Sí, señorita.

Рози: И еще.

Рози: Если это сон, то просыпаться вовсе не обязательно.

С этой успокаивающей мыслью – потому что после сообщения подруги в сердце встрепенулась глупая надежда – я покинула роскошное убежище, выложенное плиткой, и отправилась искать Аарона.

Тот нашелся в гостиной – смотрел в панорамные окна со стальными перекладинами, выходящие на набережную.

Аарон жил в Дамбо. Этот район Бруклина я знала не очень хорошо, но он уже мне нравился. Квартира была – сказка: просторная, стильная, без лишних изысков.

Подойдя к нему, я тоже выглянула в окно.

– От видов на Ист-Ривер захватывает дух.

– Мне повезло, что я могу такое себе позволить, – сказал Аарон задумчиво.

Повернувшись к нему, я прислонилась спиной к стеклу. Этот вид – Аарон на фоне своей квартиры – мне нравился не меньше. Жаль, о таких вещах говорить не принято. Ограничилась тем, что жадно впитала в себя эту картинку.

Аарон смотрел вдаль, и солнце целовало ему кожу. Синие глаза мерцали на свету.

Мыслями он был далеко. Я это чувствовала.

– Все в порядке? – спросила я, беря его за руку.

Он взглянул на меня:

– Иди сюда. – Прижал к груди и крепко стиснул, раскачиваясь на месте. – Теперь да. Намного лучше.

Возразить было нечем. В обнимку с Аароном и правда намного лучше, чем без него. Я с наслаждением выдохнула и обняла его в ответ. Аарон хмыкнул.

Когда мы наконец разжали руки, он снова посмотрел в окно, на сей раз с легкой улыбкой.

Маленькая, но победа.

Взгляд невольно упал на консоль в стиле лофт, которая идеально вписывалась в общий интерьер. Она была практически пуста – только стояла фотография в рамке и лежал какой-то учебник.

Поддавшись любопытству, я подошла ближе и взяла снимок в руки. Там была изображена женщина: красивая, с синими глазами, темными волосами и удивительно знакомой улыбкой. На сердце потеплело.

Аарон обнял меня за плечи и поцеловал в макушку.

Прижавшись к нему спиной, я спросила:

– Как звали твою маму?

– Доротея. – Голос рокотал в груди прямо под кожей. – Только она свое имя не любила. Просила называть ее Тея.

– Расскажи о ней. Вообще о своей семье.

Аарон шумно выдохнул, окончательно растрепывая мне волосы.

– Ее назвали в честь бабушки. «Древнее старушечье имя», – как она всегда возмущалась. Семья у нее была очень богатой, только со здоровьем им не везло. В роду говорили, на нас лежит проклятие. – Аарон помолчал, уйдя в воспоминания. – Когда я был маленьким, у мамы больше не осталось родственников. Я не знал ни бабушку, ни дедушку. Потом умерла и мама, из Эбботов