«Безумие», — подумал я, когда ветер прошелестел по жесткой болотной траве.

— Что там такое, господин? — спросил Райпер, заставив меня вздрогнуть.

Голос его звучал встревоженно, и я перестал рассматривать воду, повернулся и увидел огромное пламя, поднявшееся над холмом Бемфлеота. Пламя взметнулось в темное небо, высветив силуэты укреплений, и над этим мечущимся огнем в толстом столбе дыма, что клубился над холмом Зигфрида, кружили яркие искры.

Я выругался, пинком разбудил Клапу и встал.

Дом Зигфрида был в огне, значит, все в крепости проснулись; но случайно вспыхнул пожар или его зажгли нарочно, можно было только гадать. Может, это спланировал Эрик как отвлекающий маневр, чтобы тайно увести Этельфлэд из ее маленького дома? Но я почему-то не думал, что Эрик рискнул бы заживо сжечь своего брата.

— Из-за чего бы ни разгорелся пожар, — мрачно сказал я, — это дурные вести.

Огонь только что занялся, но соломенная кровля, должно быть, была сухой, потому что пламя распространялось неслыханно быстро. Зарево стало ярче, освещая вершину холма и бросая четкие тени на низкую болотистую землю Канинги.

— Они нас увидят, господин, — нервно сказал Клапа.

— Мы должны смириться с этим риском, — ответил я и понадеялся, что люди на корабле, перекрывающем ручей, глядят на огонь, а не высматривают врагов на Канинге.

Я собирался добраться до южного берега ручья, где громадная цепь, привязанная к толстому столбу, удерживала корабль против течения. Отвяжи или разруби эту цепь — и судно снесет отливом. Цепь, которой оно привязано за нос к столбу на северном берегу, удержит его, судно повернется и откроет путь, как огромные ворота.

— Пошли, — сказал я.

Мы снова двинулись по овечьей тропе. Теперь идти было легче, потому что путь нам освещал огромный пожар.

Я все время поглядывал на восток, где небо становилось все бледнее. Близился рассвет, но солнце появится еще очень не скоро. Один раз мне показалось, что я вижу «Морского Орла», его длинный корпус на фоне мерцания серого и черного, но я не был уверен, что мне не померещилось.

Подойдя ближе к пришвартованному сторожевому кораблю, мы сошли с овечьей тропы и стали пробираться через заросли тростника. Тот был достаточно высоким, чтобы нас спрятать. Снова раскричались птицы. Мы останавливались через каждые несколько шагов, и я вглядывался поверх тростника: команда сторожевого корабля смотрела вверх, на высокий пылающий холм. Теперь огонь был гигантским — преисподняя в небе, окрашивающая красным высокие облака.

Мы добрались до края тростниковых зарослей и присели там в сотне шагов от огромного столба, к которому была привязана корма корабля.

— Может, нам и не понадобится твой топор, — сказал я Клапе. Мы принесли его, чтобы попытаться перерубить тяжелые железные звенья.

— Ты собираешься перекусить цепь зубами, господин? — весело спросил Райпер.

Я дружески хлопнул его по голове.

— Если ты встанешь Клапе на плечи, то сможешь снять цепь со столба. Так будет быстрее.

— Мы должны сделать это прежде, чем рассветет, — сказал Клапа.

— Нельзя дать им время снова пришвартовать корабль, — ответил я.

И подумал — а стоило ли мне сводить людей на берег? Потом понял, что поступил правильно. Потому что на Канинге мы были не одни.

При виде чужаков я положил ладонь на руку Клапы, чтобы заставить его замолчать. И все, что казалось простым, стало трудным.

Я увидел людей, бегущих вниз по южному берегу ручья. Их было шестеро, вооруженных мечами и топорами, и те бежали к столбу, на который нацелились и мы. И тут я понял, что произошло. Во всяком случае, понадеялся, что понял — но в тот момент все висело на волоске.

У меня оставался всего один миг, чтобы принять решение, и я вспомнил о трех норнах, сидящих у корней Иггдрасиля. Если я сделаю неправильный выбор, о котором норны знали наперед, то могу погубить все, чего хотел добиться тем утром.

«Может быть, — подумал я, — Эрик решил сам открыть выход из ручья?»

Может, он решил, что я не приду? А может быть, понял, что в силах открыть выход, не нападая на людей своего брата? И те шестеро были воинами Эрика. А может, и не были.

— Убейте их, — сказал я, едва сознавая, что говорю и какое решение принял.

— Господин? — переспросил Клапа.

— Немедленно! — Я уже двигался. — Быстро, пошли!

Команда сторожевого корабля метала копья в шестерых воинов, но ни одно из них не попало в цель; а трое из бегущих уже добрались до столба.

Райпер, гибкий и быстрый, обогнал меня, и я оттащил его назад левой рукой, прежде чем обнажить Вздох Змея.

Так в безжалостном зареве перед рассветом явилась смерть. Смерть на грязном берегу.

Шестеро добрались до столба раньше нас, и один из них, очень высокий, замахнулся топором на цепь, обвивавшую столб. Но брошенное с корабля копье ударило его в бедро, и тот, шатаясь, с ругательствами отступил. Пятеро его товарищей повернулись к нам; на лицах их было написано изумление. Мы застали их врасплох.

Я издал боевой клич и прыгнул на этих пятерых. То была безумная атака. Меч мог пронзить мой живот и оставить меня корчиться в крови, но боги были со мной. Вздох Змея ударил в центр щита, отбросив его владельца назад и сбив его с ног. Я последовал за упавшим, веря, что Райпер и Клапа не дадут скучать четырем остальным. Клапа размахивал огромным топором, Райпер танцевал танец с мечом, которому научил его Финан.

Я полоснул Вздохом Змея человека, пытавшегося подняться, и клинок разрубил его шлем, так что тот снова упал. Я извернулся, чтобы сделать стремительный выпад, метя Вздохом Змея в высокого воина, что пытался перерубить цепь.

Тот обернулся, взмахнув мечом, и в небе хватило света, чтобы я разглядел под ободом шлема ярко-рыжие волосы, а между нащечниками — торчащую ярко-рыжую бороду. Это был Эйлаф Рыжий, давший клятву верности Хэстену. И тут я понял, что случилось в то предательское утро.

Пожар запалил Хэстен.

И Хэстен должен был увезти Этельфлэд.

И теперь ему лишь нужно было открыть выход из ручья, чтобы его корабли могли уйти.

Поэтому мы должны были сделать так, чтобы выход из ручья остался закрытым. Мы явились, чтобы открыть его, а теперь нам придется сражаться на стороне Зигфрида, чтобы русло осталось перегороженным… И я ткнул мечом в Эйлафа, который ухитрился увернуться от клинка. Его топор попал мне по запястью, но слабо — я едва почувствовал удар сквозь кольчугу и плащ. Мимо просвистело копье, брошенное с корабля, потом еще одно тяжело ударилось в столб и осталось торчать в нем, дрожа.

Я, спотыкаясь, миновал Эйлафа, неуверенно ступая по болотистой земле.

Эйлаф был быстр, а у меня не было щита. Я нырнул под замах топора, повернувшись к противнику, потом двумя руками попытался вогнать ему в живот Вздох Змея, но щит Эйлафа остановил выпад. Я услышал позади плеск и понял, что команда сторожевого корабля идет к нам на выручку. Там, где сражались Клапа и Райпер, кто-то вопил, но у меня не было времени проверить, что там случилось.