Шехналл утверждал, что Ситрик не пошлет разведчиков так далеко на запад: либо он солгал, либо дублинцы оказались куда предусмотрительнее, чем рассчитывали наши военачальники. Впрочем, поразмыслить об этом можно и позже. Сначала надо выбраться из гущи сражения. Что же говорил Мурха? Нужно скакать с Лононом в Киллало. Но куда делся Лонон?

Я перевела взгляд на южную сторону долины, где тоже кипела битва. Там не было ни построений, ни стен щитов, только сумятица и звон клинков да секир. Молодой воин с густой черной бородой вонзил меч в солдата Манстера и яростно завопил. Истошный крик умирающего разнесся по всей долине, а бородач продолжал размахивать клинком, угрожая всем встающим на его пути. Подле него сражался седеющий викинг постарше, он рубил секирой любого, кто осмеливался напасть на чернобородого сзади. От рук этих двоих полегло столько воинов Бриана Бору, что несколько всадников наблюдали за ними, как зеваки. Один из них, черноволосый кудрявый воин верхом на сером жеребце, хохотал в голос, глядя, как чернобородый викинг сражает одного манстерца за другим.

Единственным спокойным местом оставалась северная часть Гленмамы, но чтобы попасть туда, нужно было пересечь реку. Словно почувствовав, что я приняла решение, Шенна вспорхнул в небо и закружил надо мной.

Я осторожно выползла из-под лошади и застыла на месте. Ко мне приближался самый рослый мужчина, которого я видела в жизни. Его внимание привлекла кучка воинов Мурхи, держащих оборону возле реки. Мощные руки и длинные светлые волосы, собранные в косу за спиной, придавали викингу на редкость свирепый вид. Правой рукой он сжимал секиру, а в левой держал высокий щит с эмблемой ворона. Он с изяществом танцора уворачивался от каждого брошенного в него копья, и безжалостно рубил каждого врага, подобравшегося слишком близко.

Я подползла к реке и укрылась за крупным булыжником. Что же делать? Лонона нигде не видно. Наверное, он поскакал дальше, как только моя лошадь упала. Я не винила его: послание Мурхи было важнее всего. Мне повезло оказаться у самого узкого участка быстрой реки. Здесь вполне могла переправиться лошадь со всадником, а значит, и я доплыву до другого берега. Я оглянулась и увидела, что рослый воин с вороном на щите подбирается все ближе. Дольше медлить нельзя.

Скрываясь за булыжниками, я подкралась к густым зарослям утесника.

– Фоула! – шепотом позвал Лонон из-за соседнего куста. – Скорее уходи оттуда.

Услышав его голос, я испытала невероятное облегчение.

– Ты тоже! А как же послание Мурхи?

– Один из моих сородичей перебрался на другой берег. Я послал его в Киллало, а сам вернулся за тобой.

– Где твоя лошадь? – прошептала я.

– Мертва. – Лонон указал на реку. – Если мы переправимся здесь, я смогу спрятать тебя в лесу.

Он поднес палец к губам и взмахом руки приказал следовать за ним.

– Куда это ты собрался, малец? – Высокий викинг с секирой оказался в считаных шагах от нас с Лононом. – Это как же ты отчаялся, чтобы прятаться в кустах? Да еще и с девицей, которая уродливей меня.

– Фоула, уходи.

Поднявшись, Лонон подтолкнул меня к реке и обнажил меч, сжимая рукоять до побелевших костяшек. Я никогда еще не видела Лонона в бою, но мне хватило и пары движений, чтобы понять: он куда быстрее этого викинга.

– Фоула, уходи! Сейчас же!

Лонон бросился на противника, но в последнюю минуту метнулся вправо и рубанул мечом по его ногам. Викинг успел отскочить и расхохотался. Клинок Лонона прошел в волоске от его кожи, но в глазах врага горело веселье.

Не теряя ни мгновения, Лонон вновь бросился в атаку. На сей раз викинг ожидал нападения, и Лонону пришлось перенести вес на другую ногу, чтобы парировать мощный удар секиры, метивший ему в руку. Викинг отпихнул его щитом, заставив тяжело рухнуть навзничь. Меч вылетел из его рук – не дотянуться. Схватившись за живот, Лонон вскочил и нырнул к своему оружию. Викинг последовал за ним так неторопливо, словно давал противнику шанс вновь завладеть мечом. Он играл с моим другом, как волк с обреченным ягненком.

В этот момент я заметила, что к нам со всех ног мчатся три сородича Лонона. Услышав их возгласы, он поднялся и сделал отчаянный выпад. Викинг рубанул секирой, отражая атаку, а потом развернулся и попытался отсечь противнику голову. Лонон выставил меч на пути его топора и парировал удар с такой силой, что дублинец присел на одно колено, невольно ослабив хватку на своем оружии.

– А ты прыткий малец, – заметил викинг. – Или все-таки нет?

Он молниеносно выбросил свободную руку и ударил Лонона в живот. Поначалу я ничего и не заметила: мгновение назад в руке викинга точно ничего не было. А теперь из туники моего друга уже торчала серебряная рукоять.

Лонон с силой дернул за нее, обнажая тонкий и острый клинок, залитый кровью.

– Лонон! – Я подбежала и заключила его в объятия, а дублинец бросился на воинов, пришедших на подмогу. – Скорее, нужно уходить, – настойчиво прошептала я, обнимая его за пояс.

Я повлекла Лонона к реке, но у него подкосились ноги. Из раны в животе струилась густая горячая кровь. Он смотрел на меня, пытаясь сморгнуть стоящие в глазах слезы.

– Уходи, Фоула, – прошептал он, опускаясь на землю. – Ты уже… ничем… не поможешь.

Я встала перед ним на колени и как можно бережнее опустила его голову на траву.

– Сейчас я остановлю кровотечение, и мы вместе отсюда выберемся, – сказала я, разрывая подол юбки.

Шенна опустился на землю рядом с нами и глядел, как я бинтую рану. У меня затряслись руки. Обрывок ткани соскальзывал с заляпанных кровью кожаных доспехов. Я начала стаскивать с Лонона тунику. Я думала, если прижать ткань к ране напрямую, кровотечение можно будет остановить, но потом увидела дыру в животе Лонона и поняла, что мои старания безнадежны. Удар пришелся прямо в почку.

– Уходи, Фоула, – выдавил Лонон, кашляя кровью. Она уже проступала между его зубов и стекала с языка. – Ты не спасешь меня.

Неправда. Я могла его спасти. Лонон не заслужил смерти – он заслужил право вернуться домой и обнять любимую жену и маленького сына. Мои пальцы задрожали. Я едва сдерживала волшебный поток, стремящийся к раненому. Но мне нельзя было использовать дар исцеления на глазах у Шенны. Броккан нуждается во мне. Я не должна допустить, чтобы нас с малышом разлучили.

По моим щекам полились слезы.

– Прости меня, Лонон.

Я отдернула руку, и он содрогнулся.

– Все хорошо. Уходи. – Его веки тяжелели с каждым словом. Каждая капля утраченной крови