мы ожидали, и утекает не в те руки.

– Чьи же руки по нраву вам?

– Уж лучше бы все осталось как есть. Если Бриан обретет еще большее могущество, он захочет стать верховным королем всей Ирландии. Настанут смутные времена. Каждый мелкий правитель захочет урвать лакомый кусочек.

Совет считал, что в Ирландии смутные времена не заканчивались никогда, поэтому заявление Гобнет меня озадачило. Потомки больше не принимают участие в жизни смертных. Какое нам дело до их верховного короля?

– Мне пора. Береги себя. Томас никогда не простит меня, если с тобой что-то случится.

Я взяла из ее рук плащ:

– Постараюсь, Гобнет. Спасибо, что прилетела поговорить со мной. Я знаю, что ты могла послать кого-то еще.

Она улыбнулась, и ее глаза уже не выглядели такими усталыми.

– Я сама рада повидаться с тобой. Хорошо выглядишь.

– Ты про заклинание?

Гобнет покачала головой:

– Нет, я вижу сквозь свои чары. Я про твою истинную внешность. Ты… лучезарная. У тебя теперь такие густые волосы, а кожа чуть ли не светится – прямо как раньше. – Она дотронулась пальцем до жидких волосков на левой половине моей головы. – Никогда бы не подумала, что среди смертных тебе будет так хорошо.

– Я тоже.

– Главное, не забывай соблюдать наши законы и соблюдай осторожность. Если смертные решат сразиться друг с другом, расплачиваться за это должны они, а не ты.

– Разумеется.

– Вот и хорошо. Я попрошу Шенну приглядеть за тобой. Позови его, если понадобится помощь или захочешь передать весточку.

Улыбнувшись напоследок, Гобнет вновь обернулась птицей. Зеленоглазая ворона попрыгала по моему плечу, трижды коснулась клювом уха и взмыла в ночное небо. Ее ждало путешествие на остров Феннит, где она передаст мои слова хранителям. Как воспримет их Совет? А Томас?

Что же, осталось только ждать.

Я помчалась к своему шатру и завязала вход изнутри. Перед тем как закрывшийся полог преградил путь лунному свету, я краем глаза заметила на земле блестящий предмет. Короткий меч с узким клинком и позолоченной рукоятью.

Дублин, 999 год

Гормлат

Девятьсот воинов Дублина выстроились возле королевских чертогов. Они заполонили рынок, площадь и широкую улицу, ведущую к городским воротам. Секиры, мечи и щиты сверкали на утреннем солнце. Чем не прекрасный день, чтобы сразиться на глазах у богов и умереть с их именами на устах, служа своему королю.

Ситрик проводил смотр войска: некоторых хлопал по плечу, других подбадривал словами. Его отец Амлаф тоже славился умением воодушевлять воинов.

– Гонец приближается, – сказал Харальд, указывая на только что открывшиеся ворота. Сегодня он выглядел особенно свирепо. Длинные светлые волосы были заплетены в косу за его спиной, в руке красовался щит с вороном Амлафа. Оказывается, в доспехах он не так уж и уродлив. Раньше я этого не замечала.

– Ну наконец-то, – прорычал Ситрик.

Осмотрев воина, стоящего перед ним, он одобрительно кивнул и направился в центр площади, где ждали Харальд, Фальк и его дружина. Гилла потирал руки – то ли от холода, то ли от волнения. Харальд утверждал, что его племянник достойно сражался во время набегов и на поле боя столь же бесстрашен, как его отец Глуниарн.

Я молча стояла за спиной Фалька. Мужчины не посвящали меня в тактические замыслы, поэтому я не могла ничего добавить и ничем возразить. Окинув Дублин взглядом, я отметила, что стены теперь высокие и надежные. Ни одно войско не сумеет преодолеть их без серьезных потерь, и это утешало. На сей раз мы готовы к появлению врага у ворот.

Вскоре гонец добрался до площади. Это оказался одетый в лохмотья дряхлый старик, при ходьбе опирающийся на дубовый посох. Шехналл – та еще изворотливая лиса. Соглядатаи Бриана, наверняка не спускавшие глаз с ворот Дублина, вряд ли обратили внимание на убогого бедняка. А вот пошли Шехналл разодетого всадника, у короля Манстера наверняка возникли бы подозрения.

– Какие вести от короля Шехналла? – спросил Ситрик, как только старик дохромал до центра площади.

Вместо ответа тот широко распахнул рот и ткнул внутрь длинным грязным пальцем. От открывшегося зрелища у меня сжались внутренности. Во рту гонца не было ни единого зуба, а на месте языка чернел короткий обрубок. Он сунул руку под плащ, вынул пушистое перо и положил его на правую ладонь.

– Найди чернила и пергамент, – приказала я рабыне, стоящей рядом со мной, и повернулась к другой девице. – А ты принеси из моих покоев столик.

Первая рабыня тут же помчалась на рынок, а вторая по ступеням взлетела в королевские чертоги.

Мы молча ждали их возвращения. Старик устремил невидящий взор на море, чуть покачивался на легком ветру и, казалось, не замечал повисшего над площадью напряжения. Он сдвинулся с места, лишь когда рабыни поставили перед ним столик с письменными принадлежностями. Встав на колени, гонец окунул кончик пера в чернила.

– Умно, – заметила я достаточно громко, чтобы услышал сын. – Если бы его поймали разведчики Бриана, они не нашли бы никакого послания.

Ситрик даже не взглянул в ответ. В любой другой день я бы рассердилась, но сейчас не время давать волю подобным чувствам. Я знала, что у сына кипит кровь: он изнывает от желания сразиться с врагом. Его терпение стремительно иссякает, пока дряхлый старик карябает на пергаменте послание Шехналла.

Отложив перо, гонец откинулся назад. Ситрик выхватил пергамент и нахмурился пуще прежнего.

– Проклятая латынь! – Он всучил мне листок. – Что тут написано?

Я самодовольно ухмыльнулась:

– Как повезло, что мать велела священнику обучить меня языку Библии.

Воины Ситрика сурово смотрели, как я изучаю послание. Малморда и вовсе пылал от ярости: в те дни нам надлежало заниматься латынью вместе, но он неизменно находил дела поинтереснее.

– Вот уж действительно, – огрызнулся Ситрик. – Мне-то с матерью повезло меньше.

Настала моя очередь пропустить слова мимо ушей. Вместо этого я внимательно вчиталась в послание верховного короля. Наверное, это ошибка. Не может же Шехналл предлагать такое на самом деле?

– Ну, что там говорится? – прошипел Гилла.

– Шехналл хочет, чтобы ты вывел войско из Дублина и сразился с Брианом в долине Гленмама.

– Что? – У Гиллы отвисла челюсть. – А как же наши стены? Здесь мы можем продержаться в осаде целых пять месяцев. Зачем нам лишаться этого преимущества?

Я подняла пергамент чуть выше:

– Король Бриан направляется к Дублину и тоже рассчитывает взять его в осаду. Шехналл утверждает, что у вас получится застать его воинов врасплох. – Я взглянула на сына, по-прежнему устремившего взгляд за пределы городских стен. – У Бриана сейчас всего пятьсот человек, и, если