Православные, получая подобные откровения, ужасались. Русский епископ Авраамий не хотел быть причастным к вероотступничеству, и по просьбе Исидора его заточили в темницу. Потерзали, помучили и силой заставили подписывать документы. Тверской боярин Фома и суздальский священник Симеон сбежали. Исидор объявил розыск. Папа и Медичи помогли ему поймать Симеона и заковать в железо. Аналогичным образом ломали греков. Св. Марк Эфесский бежал более удачно, чем русские. Покинул «гостеприимную» Италию и отплыл на родину. Евгений IV и Иоанн VIII были крайне раздосадованы – св. Марк испортил им картину добровольного и единодушного слияния церквей. Но унию подписали и без него. 6 июля 1439 г. с помпой закрывали собор, зачитывали «Хартию соединения», служили совместную обедню на латыни и греческом.

Как выяснилось, за проданную веру Иоанн VIII получил не так уж много. Папа издержался и дал ему всего пару тысяч флоринов, 300 воинов и 2 корабля для охраны Константинополя. Куда щедрее насыпал обещания крестового похода. Греки умолили его еще об одной милости, чтобы католических паломников, едущих в Палестину, направляли транзитом через Константинополь. Глядишь, какие-нибудь денежки оставят. Евгений IV пошел навстречу. Желаете развивать туристический бизнес – так и быть, поддержим.

Заслуги Исидора на соборе отметили. Его произвели в сан кардинала и «апостольского легата всех северных стран». В новом качестве он двинулся на Русь. Из Венгрии написал грамоты в епархии, извещал, что католическая церковь стала для всех «общей матерью». В Литве часть священнослужителей обрадовалась, исполнялись их надежды уравняться в правах с латинянами. В Киеве Исидору устроили пышную встречу. В марте 1441 г. легат-митрополит явился в Москву. Привез ласковое письмо Евгения IV великому князю. Ну а как же, Русь уже перешла под владычество Ватикана! Дело выглядело свершившимся.

Исидор наметил застолбить перемены на первом же богослужении. В Успенский собор шествовала процессия, перед митрополитом несли латинский крест и три серебряных булавы, знак достоинства легата. Русские удивились, но не протестовали. Ждали, когда им объяснят необычные детали. Объяснение было красноречивым. На Литургии Исидор вознес молитвы за папу Евгения, а после службы велел зачитать постановление Флорентийского собора. Люди были ошарашены, «вся князи умолчаша, и бояре и иные мнози». Не смолчал лишь один человек, Василий II. Он-то с младых лет впитал дух Православия, его наставником был покойный митрополит Фотий. Великий князь отлично представлял, в чем смысл разногласий с латинянами, какие угрозы несет в себе уния.

В наступившей мертвой тишине грянул его гневный голос. Исидора он заклеймил «ересным прелестником», «лютым волком», лжепастырем и губителем душ. Велел арестовать его и ближайших сообщников, посадить в Чудов монастырь. Правда, отдав приказ, Василий очутился в немалом затруднении. Все-таки Исидор был митрополитом. Великий князь созвал Освященный собор, он рассмотрел флорентийские хартии и признал их незаконными. Начала вскрываться правда о том, что происходило в Ферраре и Флоренции, становилось ясно, что унию протаскивают ложью и насилием. Но насчет Исидора и епископы разводили руками. Он был поставлен в Константинополе, низложить его не имели права. Если держать в заключении – как отреагирует патриарх?

Отправили в Византию боярина Полуэктова с письмом, объясняли, что отнюдь не порывают отношений с патриархией, но Исидор впал в ересь, и русское духовенство просит дозволения избрать ему преемника. Однако в это время поступили уже достоверные сведения, что вероотступником стал не один Исидор, а вся патриархия вместе с императором. Государь возвратил Полуэктова с дороги. Как ни крути, принимать решение надо было ему самому. В тупиковой ситуации с Исидором он нашел приемлемый выход. Митрополиту и его помощникам, Григорию Болгарину и Афанасию, негласно устроили побег. Великий князь распорядился не посылать погоню, а то вдруг поймают? Пускай катятся куда глаза глядят.

Трое униатов добрались до Твери, радовались, жаловались. Но… князь Борис тоже чтил Православие. В результате беглецы из московской темницы угодили в тверскую. Хотя Борис получил на свою голову аналогичные заботы: что прикажете делать с узником митрополитом? Обратился в Москву, а оттуда ответили уклончиво. Дескать, твои трудности, сам и распутывайся. Наконец, Борис догадался. Устроил Исидору со спутниками еще один побег, они миновали литовскую границу. Католические паны и прелаты взяли их под опеку, помогли выехать в Рим. Лжепастырь и его ученики прибыли туда в ореоле мучеников, Исидора возвысили, он занял почетное место в кардинальском совете.

Василий II поручил руководить церковными делами на Руси рязанскому епископу Ионе – пока эти обязанности достались ему временно, без митрополичьего сана. Еще никто толком не осознавал, насколько глобальный поворот произошел во всей мировой истории. Но совершилось именно то, на что указывало явление с Неба Животворящего Креста. Второй Рим отрекся от веры и был обречен на падение. Единственной независимой православной державой осталась Московская Русь. К ней переходила миссия высочайшего служения, оплота христианства. А великий князь Василий Василиевич, изгнав Исидора и отвергнув унию, принял Небесный Крест на свои плечи. Хотя его плечи были очень и очень слабыми…

Василий II был женат 7 лет, но оставался без потомства. Родился сын Юрий и быстро умер. Это в немалой степени подогревало амбиции Дмитрия Шемяки. Он чувствовал себя полноправным преемником государя. Можно было и подождать, пока великого князя не унесет какая-нибудь хвороба, Шемяка законно займет его место. Но в январе 1440 г. у Василия и Марии появился на свет сыночек Иван, здоровенький, крепенький. Кстати, св. Михаил Клопский предсказал, что он принесет великую славу Руси, но погибель Новгородской республике. Вскоре Мария опять забеременела, вынашивала еще одного ребенка, Юрия…

Шемяка об откровениях святых не знал, но его настроения напрочь переменились. Его род отодвигался на обочину! В это же время скончался его брат, галичский князь Дмитрий Красный. Скончался странно, загадочно. Носом шла кровь, не могла остановиться. Князю с трудом дали Св. Причастие, и он впал в оцепенение, считали, что умер. Но среди ночи поднялся, перепугав дежуривших при нем бояр, начал петь церковные стихиры, говорить о душеспасительных предметах, хотя ничего не слышал. Через три дня в самом деле преставился. Владения Красного перешли к Шемяке. Он стал самым могущественным из удельных властителей – ему теперь принадлежали Углич, Галич, Руза, Ржев.

Князь посоветовался со своими боярами и решил попробовать давний способ, вовлечь татар. От уделов в Москву обязаны были посылать оговоренную долю ордынской дани, но ее отправлять не стали. Вместо этого собранными деньгами нагрузили посольство и отправили в Сарай к хану Сеид-Ахмеду. Хлопотали о ярлыке на великое княжение, просили татар подсобить, а за это обещали увеличить дань с Руси. Хотя дело не выгорело. Хану угрожал свергнутый Улу-Мухаммед, а менять великого князя ему показалось неразумным. Василий II исправно платил дань, не принял сторону врага. Денежки и подарки в Сарае взяли, но вместо ярлыка сообщили о поползновениях Шемяки в Москву.