ГЛАВА 13

Солдатов вошел в кабинет и, не зажигая света, сел за стол. Были поздние сумерки, по окну косо и стремительно стекали капли дождя. Осень прокралась в город незаметно, и сегодня днем уже похолодало. В кабинете было тепло и уютно. Солдатов любил такие минуты, когда можно было вот так, как сейчас, откинуться на удобную спинку кресла и, ничего ни от кого не требуя, ни перед кем ни в чем не отчитываясь, не торопясь, молча поговорить с самим собой. У него выработалась потребность после большого напряжения выкраивать время, чтобы сосредоточиться на главном. Без этого ему было трудно начать новый разбег, найти нужные новые нити. Он положил разгоряченные руки на холодное стекло стола и задумался над словами Шахова и Тараторки о Тихом. Искал ответа, каким образом их можно было увязать с кражей у Боровика. Но ответа не находил.

«Это Тихого работа», – доверительно сказал на допросе Шахов.

Тараторка говорила иное: «Тихого не трогайте. Квартирные кражи не его рук дело».

Дверь кабинета приоткрылась, и тут же кто–то осторожно ее прикрыл.

– Мухин! – крикнул Солдатов. Дверь снова отворилась.

– Заходи, потолкуем.

Солдатов ткнул пальцем в кнопку настольной лампы.

– А я смотрю, ключ торчит, а в кабинете темно. Думал, мало ли что. Чего это вы в потемках сидите?

– Соображаю, – усмехнулся Солдатов.

– Хорошее занятие, – сказал Мухин, присаживаясь к столу. – А я ношусь как угорелый по адресам. Хоть разорвись.

Солдатов посмотрел на него с лукавой улыбкой и вдруг неожиданно спросил:

– Что ты думаешь о краже на Строительной?

– А чего здесь думать. Кража она и есть кража. Выследили эту квартиру. Было что взять. Сейчас на такие вещи спрос. А спрос рождает предложение. Вот и взяли квартирку. Что касается потерпевшего, – Мухин с энтузиазмом развивал свои соображения. – Он мне про теток своих московских рассказывал, от которых наследство получил. Одна была художницей. Другая хозяйством при ней ведала. Во всем себе отказывали, а вот вещи старинные собирали всю жизнь. Видно, любил Боровик своих теток. Вещи жалеет. Но, с другой стороны, кража вроде не больно сильно его расстроила… Ну украли и украли – так он примерно отнесся. Во всяком случае, головой об стенку не бился, слезами не обливался.

– Разные люди бывают, – тихо сказал Солдатов. – Мне кажется, Боровику сейчас не до этих вещей. У него личная жизнь разладилась. Жена ушла. Может быть, поэтому кража и не показалась ему слишком большим несчастьем. Более серьезное его захлестнуло.

– Вы думаете, от любви несчастной? – с иронией усмехнулся Мухин.

– По–моему, да! Переживает очень. Он мне фотокарточки жены показывал. Интересная особа…

– Знаете… – Мухин поерзал на стуле. – Не верю я почему–то в несчастную любовь. Здесь все зависит от того, как мужчина себя поведет. А он ничего – человек, видно, с характером, представительный. Ему ли в сорок лет о любви плакаться? Может, сентиментальный он какой–то? – Мухин хотел сказать что–то порезче, но, взглянув на Солдатова, спохватился. – Возможно, играет. Для Боровика это сейчас вполне возможно: дескать, не думайте, что если я закройщик, то душа моя такая же.

– Что–то жестковато ты сегодня настроен, – Солдатов вопросительно посмотрел на Мухина. – Чем тебе Боровик не понравился?

– По–моему, играет. Ну вот как это понять? Вам он рассказывал о своей несчастной любви, жена, мол, ушла, хотя говорить об этом чужому человеку в общем–то не стоило бы. А он рассказал. И снимочки показал. А мне, когда я приметы вещей уточнял, проговорился, что жениться хочет. Вот вам и несчастная любовь!..

– Боровик жениться хочет? – удивился Солдатов.

– Абсолютно точно! Так и сказал. Еще собирался кулон аметистовый своей будущей жене к свадьбе подарить…

– Послушай! Может быть, это ты прибавил слово «будущей», наверное, он говорил, что хочет подарить своей бывшей жене.

– Нет, – Мухин покачал головой. – Он сказал, что кулон, мол, не дождался праздничного дня!

– Так, – протянул Солдатов и откинулся на спинку кресла. – Так… На ком же он собрался жениться?

– А кто его знает! – беспечно ответил Мухин.

– И ты не уточнил? – удивился Солдатов.

– Вообще–то да, – спохватился Мухин. – Надо было бы. Увлекся я тогда с приметами этих ценностей. Я эти вещи теперь с закрытыми глазами, на ощупь узнаю. Но все–таки главное не в том, что я его о жене будущей не спросил. Здесь загвоздка в другом…

– А в чем? Мы с ног сбиваемся, а ты в загадки играешь! А ну выкладывай свои секреты! – улыбнулся Солдатов.

– Чего раньше времени шуметь. – Мухин поудобнее уселся на стуле. – Может быть, и ошибаюсь я. Ну ладно! Смотрите… Кража. Грамотная, можно сказать, кража. Похищены не какие–нибудь тряпки, ценные вещи унесли воры. Так? И вдруг этот битый хрусталь! Первая мысль – для чего? Ответ – месть. Согласны?

– Согласен. Именно такую версию мы и предусмотрели, – подтвердил Солдатов.

– Вы и до сих пор придерживаетесь этой версии? – увлекшись, Мухин не заметил, что уже сам начал задавать вопросы.

– Не то чтобы придерживаюсь. – Солдатов помялся, подыскивая слово. – Эта версия – не единственная. Есть и другие. Ты–то к чему пришел?

– К тому, что на все сто процентов уверен, что никакая это не месть. Воры нас по ложному пути пустили. И мы пошли по нему. Это, дескать, кто–то из знакомых отомстил Боровику. Но разве сама кража в этом случае не месть? Какая разница Боровику – украли у него вазу или разбили ее в квартире? Все равно он без нее остался. Вот если бы все разбили и ничего не взяли – другое дело. Но тут самое ценное унесли. Конечно, можно допустить, что человек, забравшийся в квартиру, так ненавидел Боровика, что, потеряв над собой контроль, разделался и с вазами.

– И это не исключено, – согласился Солдатов. – Но я вижу, что у тебя и на это есть объяснение?

– Есть, – подтвердил Мухин. – Способ битья хрусталя как раз и подтверждает, что преступники власть над собой не теряли. Нет, они действовали спокойно, методично. До такого способа тоже додуматься надо, такое не приходит во время кражи, когда вор об одном и думает, как бы смотаться скорее.

– Твой вывод? – спросил Солдатов.

– Преступники не из числа знакомых Боровика, но они знали весь распорядок его дня. Вот и не спешили. Наводчика надо искать. Другого варианта нет. От наводчика и на воров выйдем.

– Давай–ка позвоним Муромцеву, – сказал Солдатов. – Он обещал к сегодняшнему дню провести тщательный анализ замка и ключей Боровика.

Солдатов медленно набрал номер. Муромцев недовольно пробурчал:

– Ну?

– Вот и я спрашиваю: ну? – улыбнулся Солдатов. – Чем порадуешь?

– А, Солдатов… Должен сообщить тебе пренеприятное известие… Придется