Дерри бросил взгляд на старый оконный вентилятор, чье жужжание удивительным образом напоминало жужжание в его голове.

— Лучше прихвачу оружие, — повторил он.

— На всякий случай — вдруг кто-нибудь попытается остановить тебя.

— Меня некому остановить.

Демон тихо рассмеялся.

— А как же Роберт Фримарк?

Дерри уставился в пространство.

— А ведь верно. — Его взгляд стал колючим. — Если сунется, ему не поздоровится.

Когда он направился в спальню взять свою сорокапятку из чуланчика, демон открыл холодильник и переставил часы во взрывном механизме.

Нест прошла через парк к дому. Пик сидел на ее плече, оба молчали. Было около четырех, в парке — уйма народу. За столами для пикников и на одеялах сидело множество семей. Она обошла их стороной по дорожке вдоль деревьев, окаймлявших Синиссипи-парк на севере. Ей нечего было скрывать от людей; просто не хотелось вступать в разговоры. Даже Пик это понял и дал ей возможность побыть одной.

Пожиратели тенями двигались вокруг, блестя глазами, и ей с трудом удавалось не замечать их.

Девочка вышла из парка и по служебной дорожке направилась к дому. Сквозь облака над головой то и дело появлялось играющее в прятки солнце. Яркие лучи перемежались серыми облаками, легкими на востоке, а на западе переходящими в массивные грозовые тучи. Дождь уже близок. Нест посмотрела в небо и отвернулась без всякого интереса. Сейчас ей важнее всего придумать, как защитить себя. До прошлой ночи она полагала, что и демон, и Джон Росс, и все безумие, которое они принесли в Хоупуэлл, мало ее касаются. Она считала себя скорее зрителем, нежели участником событий. И вот теперь девочке пришлось убедиться: она не просто участник, но, пожалуй, центральный игрок. И рассчитывать ей приходится только на себя. Может быть, Пик и Дэниел сумеют чем-то помочь. И Джон Росс. И Дух. Но все равно полагаться она будет только на себя. Так думать полезнее. Всякий раз при встрече с ней демону удавалось изолировать ее от мира и окружающих, наверное, удастся и на этот раз.

Ее отец.

Но она не считает его таковым. Он — демон и ее враг.

Нест размышляла над запиской Ба. Можно ли на нее опираться? Прав ли Пик, считая, что Ба могла создать Духа, вложив в него всю свою магию? Может быть, и вправду, только из-за этого она оказалась беззащитной перед демоном? «Доверяй Духу».

Она снова и снова вспоминала слова Ба о том, что пожиратели никогда не причинят ей вреда, что она особенная, находится под защитой. Она и не подвергала это сомнению. Но демон — все-таки не пожиратель, так что, вероятно, Ба могла и ошибиться. Почему она не сказала ей, когда была возможность? Почему не дала Нест что-нибудь, на что всегда можно опереться?

Я так боюсь, подумала она.

Нест нырнула в дыру в изгороди и очутилась на заднем дворе. Дом стоял затемненный и мрачный, ей не хотелось входить туда. Пик, покинув ее плечо, удалился в лес. Она помешкала минуту, потом вошла через заднюю дверь, ожидая, что там караулит демон.

Но в доме оказался только дедушка. Он вышел на крыльцо.

— Ты в порядке, Нест? — тихо спросил он, бессильно опустив руки. Он выглядел таким усталым и измученным.

Она кивнула.

— Все хорошо.

— Для тебя было таким шоком услышать подобное про своего отца, — осторожно проговорил дедушка и покачал головой. — Я все еще не могу до конца в это поверить.

Нест вдруг почувствовала печаль: этот сильный человек так много потерял в своей жизни. Глаза ее слабо улыбнулась ему в ответ, как будто говоря: «Я тоже».

— Я прогнал Джона, — продолжал Роберт. — Сказал, что мне не по душе его появление в моем доме под фальшивым предлогом, каковы бы ни были его мотивы. Лучше будет, если он не станет сюда приходить. Жаль, если это тебя расстроит.

Нест смотрела на него во все глаза, не понимая. Она чуть не сказала деду, что он потерял рассудок, но придержала язык. Дед ведь не знает того, что известно ей о Джоне. Поэтому и судит о нем со своей колокольни. Разве она поступила бы иначе, окажись на его месте?

— Я пойду полежу немного, дедушка, — произнесла Нест и поднялась наверх.

Она прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Вокруг сгустились тени, воздух был душным. Она чувствовала себя одинокой, загнанной в ловушку.

Неужели и Джон Росс оставил ее? Бросил, столкнувшись с дедушкиной неприязнью? И больше ничем не поможет ей?

Лежа на кровати, она вдруг начала горячо молиться, чтобы не остаться одной, когда демон появится вновь.

День перешел в вечер. Минуты медленно перетекали в часы. На небе сгущались тучи. Дождь так и не пошел, но на западе небо становилось все мрачнее. Старина Боб слонялся по дому, словно привидение, глядя на вещи, которых не замечал много лет, вспоминая старых друзей, вороша в памяти события давнего прошлого. Приходили и уходили визитеры, приносили с собой корзинки с провизией и соболезнования. Свежесрезанные цветы и растения в горшках все прибывали. Дом заполнялся маленькими белыми открытками в простых белых конвертах со словами сожаления и скорби. Новость о смерти Эвелин Фримарк уже передали по радио, и она была у всех на устах. Некролог же в газете появится только завтра. По телефону расспрашивали о деталях, и Старина Боб терпеливо объяснял: подготовка к похоронам, поминальная служба и все остальное уже закончено. Местная Ассоциация Сердца учредила фонд памяти Эвелин Фримарк, который принимает денежные пожертвования. Старина Боб с трудом произносил все это, пытаясь свыкнуться с мыслью, что жены нет в живых.

Нест оставалась в своей комнате за закрытой дверью, не выходила, пока Старина Боб не позвал ее обедать. Они ели за кухонным столом, в молчании. Потом, когда на землю стали опускаться сумерки, друзья позвонили ей и спросили, пойдет ли она в парк смотреть фейерверк. Нест спросила дедушку, можно ли ей пойти. Роберту хотелось сказать нет, пусть, мол, сидит дома в безопасности рядом с ним, но он вдруг понял бессмысленность подобного поведения. Ну, даст он ей убежище на день или даже на неделю, а что дальше? Почему бы не предоставить ей возможность идти куда хочется? Нест сообразительна и осторожна; она не станет рисковать, особенно после прошлой ночи. В любом случае, правда ли то, что ее отец здесь? Никто, кроме Джона Росса, не видел его, а он теперь и не знает, можно ли доверять Россу. Эвелин беспокоилась по поводу возвращения отца Нест, но так ни разу и не сказала определенно, что знает о его возвращении. Старина Боб подумал было, не позвонить ли в полицию и не поделиться ли своими опасениями, но тут же понял: у него нет нечего конкретного, кроме неясных подозрений, в основном базирующихся на словах того же самого Джона Росса.

И в конце концов он решил отпустить ситуацию, позволив Нест уйти, взяв с нее лишь твердое обещание, что она будет сидеть с друзьями рядом с людьми и никуда не пойдет одна. Парк для нее — безопасное место. Она прожила в нем всю жизнь, исходила его из конца в конец, играла в нем, будучи ребенком, воспринимая его просто как часть своего двора. И не мог он, ну просто не мог сейчас запретить ей идти туда, особенно сейчас, когда девочке предстояло оправиться от шока, вызванного смертью бабушки.