Для Нагорной суббота началась обыкновенно. Встав, она стала энергично делать зарядку. С тех пор, как она начала ходить на тренировки Игоря, делать по утрам зарядку вошло у нее в привычку. После завтрака девушка села за уроки. Она любила все делать заранее, чтобы не занимать вечер. После уроков Аня легла читать стихи Пушкина. От чтения ее оторвала мать, Светлана Сергеевна. Эта невысокая худенькая женщина с черными волосами и карими глазами, в свои 35 лет она выглядела очень молодой. По сравнению с ней ее муж, Василий Петрович, казался уродцем. Невысокого роста, толстенький, с небольшой залысиной, он чем-то напоминал поросенка. А маленькие глазки и форма ушей только усиливали это сходство. В манере поведения мужчина оправдывал свою кличку «Свин». Его сексуальные отношения с женой были однообразными. Каждое воскресенье, в одно и то же время, в одной и той же позе. Он никогда не спрашивал у жены, получила ли она удовольствие. Они никогда не обсуждали между собой эти вопросы. В семье никогда не звучали слова «секс», «интимные отношения». Аня выросла в пуританской семье. О сексе она узнала от подружек в школе. Однажды ей удалось посмотреть эротический фильм. Глядя на изнывающих от наслаждений мужчин и женщин, девушка задала себе вопрос: «Неужели им так хорошо, раз на лице такое блаженство?» В тот же вечер во время ужина она спросила у родителей: «А правда, что, когда люди занимаются любовью, они получают от этого удовольствие?» Мать поперхнулась, услышав такое, а отец, побагровев от негодования, влепил дочери подзатыльник.

– Ты что говоришь? – рявкнул он.

– Я сегодня фильм видела, – начала плакать девушка. – Там мужчина и женщина занимались любовью, и им было хорошо. Я сама видела.

– Заткнись! – рассвирепел отец и, схватив дочь за волосы, оттащил в угол.

Здесь он накричал на нее и запретил ходить в гости к подругам. Тогда ей исполнилось 14 лет. С тех пор она не говорила с родителями на такие темы. Все свои тайны она держала при себе, не доверяя даже подругам. За последние два года Аня сильно изменилась. Она похорошела, развилась как женщина, стала взрослее.

– Аня, ты сильно занята? – спросила Светлана Сергеевна, увидев, что дочь быстро поправила халат и прическу.

– Да нет, мам, а что?

– Пойдем, поможешь мне по хозяйству. Постирать надо.

Вечером Нагорная пошла в баню. Тщательно закрыв дверь, девушка разделась и придирчиво осмотрела себя со всех сторон в зеркало. «Эх, Игоря бы сюда», – пронеслось у нее в голове, но она тут же отогнала эту мысль. При воспоминании о парне, о его прикосновениях и поцелуях у нее начинало лихорадочно биться сердце. В теле появлялось какое-то незнакомое ощущение. Чтобы не искушать себя, Аня стала мыться.

После бани она высушила волосы и аккуратно их уложила. Выпив на ночь молока, девушка решила лечь пораньше, в десять вечера. На дискотеки она уже давно не ходила, наверное, с тех пор, как там в последний раз танцевал Игорь. Вспомнились прикосновения Кропоткина, его запах, губы, тело. Непроизвольно Аня положила руку между ног, где вчера лежала рука любимого. Приятная истома охватила ее, и она, закрыв глаза, погрузилась в мечты. Услышав яростное сопение возле своей постели, девушка испуганно открыла глаза. Рядом стоял отец. Он сорвал с нее одеяло и, схватив дочь за волосы, потащил в гостиную. От неожиданности и боли та только запищала. Ее с силой швырнули на пол, и Аня едва успела прикрыть голову. Ночнушка задралась, обнажив стройные ножки и ничем не скрытые ягодицы. Отец на мгновение решился дара речи, потом заорал: «Ты как одета, потаскуха?»

– Я не потаскуха, – ответила девушка, испуганно одергивая короткие полы ночной сорочки.

Наклонившись, она нечаянно приоткрыла взору отца острые груди, не сдерживаемые бюстгальтером.

– Ты, почему г-г-голая? – прорычал Нагорный.

– Я не голая, – возразила, вставая, Аня. – Кожа должна дышать свежим воздухом. Тем более что ты никогда не вытаскивал меня из постели. Как хочу, так и сплю.

– Ты забыла добавить с кем! – прорычал отец и влепил ей пощечину.

Не ожидавшая этого девушка упала и схватилась за пылающую щеку. Схватив дочь за волосы, Нагорный потащил ее к дивану и стал тыкать лицом в фотографии. Василий Петрович в субботу вечером, как обычно, после бани пошел покурить на улицу. Проходя мимо почтового ящика, он с удивлением увидел там пухлый конверт. На конверте указан их адрес и его фамилия. Озадаченный глава семейства вернулся в дом. Усевшись в зале на диван, он вскрыл конверт. Увидев фотографии, где его дочь и учитель физкультуры занимались сексом, Нагорный сначала опешил, потом пришел в ярость. Его дочь ТРАХАЕТСЯ с учителем. ТРАХАЕТСЯ! ЕГО ДОЧЬ! Ворвавшись в спальню, он вытащил из постели Аню и теперь тыкал ее носом в снимки. Неожиданно девушка рванула его за ногу и отец, потеряв равновесие, упал, отпустив ее. На шум прибежала мать. Аня, как кошка, вскочила с пола.

– Не смей меня бить! закричала она на отца. – Это фотографии фальшивые. Я никогда не спала с Игорем, хоть хочу…

– Ах ты, шлюха! – заорал, взбешенный сопротивлением дочери Василий Петрович, и замахнулся.

Аня ловко нырнула под удар и отбежала к матери.

– Мам, ну скажи хоть ты ему, – стала плакать Аня. – Это все ложь. Это фотографии фальшивые. Это правда, мам. Ой…

– Фальшивки?! – орал отец, тыча ей в лицо фотографии и держа за волосы. – Где ты научилась этим блядским штучкам?! Это тебя на уроке физкультуры научили?

– Отпусти меня, – вырывалась девушка, плача от собственного бессилия.

– Конечно, отпущу, – проговорил отец и добавил: – Можешь убираться из моего дома, шлюха! Катись к своему любовнику. Можешь ложиться под него сколько хочешь.

– Папа, отпусти, я все объясню, – упиралась девушка в пол, когда отец тащил ее по полу на кухню.

– Не нужно мне ничего объяснять, и так все ясно, – прохрипел Нагорный и столкнул дочь с крыльца, прямо на кучу грязного снега и песка.

Потом он выгнал ее за калитку, матеря так, как будто это чужой, а не родной ему человек.

– Дожилась мать, воспитала б…! – рявкнул Василий Петрович, когда вернулся в дом.

– Не ори, – вдруг резко оборвала его жена. – Дочь тут не причем. Виноват этот учителишка. Сходишь в школу и потребуешь, чтобы его отстранили от работы.

– А что я скажу, что он спит с моей дочерью?! – прорычал Нагорный.

– Ты только что ее выгнал из дома, – холодно констатировала женщина. – А ведь она хотела что-то рассказать. Верни ее.

– Ладно, – недовольно буркнул Нагорный и вышел на улицу, но девушка уже ушла.

Дрожа от холода и плача, Аня шла к Игорю. Грязными ладошками вытирала слезы. Она совсем продрогла, пока дошла к нему. Нагорная знала, что он должен быть дома. Если бы его там не оказалось, то она бы легла под его дверьми замерзать. Увидев растерянное лицо Кропоткина, девушка облегченно подумала: «Игорь дома, он поможет». Горячая струя полилась по ногам, и Аня заплакала от бессилия. Она даже не могла пошевелиться.