Грин рыкнула в ответ.

Сури наконец оторвалась от стены.

– Беги, Минна, беги!

Она знала, что Минна не послушается. Если волчица сломала дверь чертога и выскочила из главных ворот далля, чтобы добраться сюда, то она явно намеревалась умереть, защищая Сури.

В тот миг, когда волк сгорбился и зарычал, Сури поняла, что ее единственный друг вот-вот погибнет. То, что ей не удалось понять в преддверии собственного кровавого конца, девочка-мистик осознала в отчаянном желании спасти Минну.

«Как ты это сделала? – спросила Тура. Старуха изумленно смотрела на огонь, мерцавший и плясавший с тенями, что метались по всему их домику».

Сури пожала плечами.

«Попросила духа огня прийти, как же еще?»

Тура кивнула. И все же старуха, которая знала все на свете, выглядела растерянной, настороженной и даже немного напуганной. Она боялась не огня. Она боялась Сури. Правда проглядывала в глазах старухи, метавшихся от Сури к огню. Почему?

Этот вопрос Сури задавала себе долгие годы.

Ну и что с того, если Тура не могла вызвать духа огня без помощи палок и веревки? Почему ее так страшили зажженные девочкой костер или лампа? Чтобы это понять, Сури потребовались долгие годы, нападение гоблина на Арион и убийственный взгляд Грин, надвигающейся на Минну.

Мистик сосредоточилась на медведе, быстро потерла руки, обратилась к богам и изо всех сил хлопнула в ладоши. От удара Сури поморщилась. Зато воздействие на Грин вышло куда более впечатляющим.

Медведицу охватило пламя! Огонь вспыхнул у ее ног, оранжевые и желтые языки пламени мгновенно поднялись по густому меху наверх. Звук был похож на взмах крыльев громадной птицы. Воздух из задней части пещеры ринулся мимо Сури – огонь вдохнул его, затем разросся и заключил зверя в огромное пламя из яркого света и обжигающего жара. Грин превратилась в факел, и волчица в ужасе отпрянула.

– Минна! – крикнула Сури. – Сюда!

Волчица едва протиснулась мимо пылающего зверя, который катался по земле. Потушив большую часть языков пламени, Грин испустила жуткий рев. Она вскочила и бросилась вон из пещеры.

Сури поймала Минну и обняла за пушистую шею.

– Спасибо! Спасибо, что спасла меня!

Минна прижалась к Сури и посмотрела на нее с таким видом, словно хотела сказать: «Я ужасно рада, что с тобой все в порядке, но нам точно есть, что обсудить позже». На шее волка был привязан ремень, волочившийся по земле.

– С каких пор ты носишь изделия из кожи?

И тогда Сури вспомнила про Мэйв.

* * *

Рэйт знал точно, что Персефоне удалось вырваться из круга и убежать к водопаду. Он и Малькольм дали ей шанс спастись. И он был так доволен собой, будто впервые в жизни сделал что-то хорошее. Отец наверняка упрекнул бы его в глупости, зато мать и сестра им бы гордились.

Оправившись от стычки с Коннигером, Малькольм чудесным образом вернулся и снова встал с Рэйтом спина к спине. Бывший раб и нынешний сказочник-виртуоз неплохо справлялся.

Рэйт поднял отброшенное Персефоной копье и метнул его, выведя из строя одного из нападавших. Потом перерубил мечом Шегона древки еще трех копий и расщепил щит, так напугав его владельца, что тот упал и придавил стоявшего за ним. Противники бросили в них два копья. Первое перелетело у них с Малькольмом над головами, второе отскочило от затейливого щита из дхергской пещеры.

Рэйт истошно завопил, распугав почти всех нападающих. Оставалось шестеро. Хотя их с Малькольмом было всего двое, их боялись до смерти: люди страшились Убийцы Богов и его странного дружка, одетого, как бог.

– Где Коннигер? – закричал один из его людей. – Неужели убит?

Кольцо нападавших помедлило и перегруппировалось. Двое отправились на поиски своих копий, оставив сторожить четверых, которые ничуть этому не обрадовались.

– Как дела? – спросил Рэйт у Малькольма.

– Великолепно! – выдохнул тот. – Охотиться на медведя всегда так весело? Если да, то ну ее, эту охоту!

– Пожалуй, теперь они накинутся на тебя.

– Прелестно! Что посоветуешь?

– Молись.

– Какому богу?

– Всем сразу.

Рэйт покрепче ухватил щит и меч Шегона, потом огляделся в поисках Коннигера, но того нигде не было.

– Ты что – убил Коннигера?

– Просто сбил с ног, – ответил Малькольм. – Думаю, он удрал.

Нападавшие колебались куда дольше, чем ожидал Рэйт. Некоторые оглядывались на деревья, не понимая, почему вождь покинул их, заставив сражаться с Убийцей Богов без него.

– Решили дать нам как следует отдохнуть, – прошептал Малькольм. – Я-то не против, только разве это нормально?

В темноте, куда ушел искать свое копье один из нападавших, раздался крик.

– Пэлтон? – окликнул приятеля другой и побежал на шум.

Вдруг хруст сучьев смолк, и он вернулся – летя по воздуху, словно его швырнули. Он врезался в дерево слева от Рэйта, отскочил и рухнул на землю.

Поредевший круг нападавших распался – к Рэйту и Малькольму они потеряли всякий интерес. Стоявший в шаге от Рэйта громила вскрикнул и упал. После этого остальные бросились врассыпную. Среди темных деревьев ничего не было видно. Рэйт с Малькольмом прислушивались и выжидали. Со всех сторон раздавались шорохи веток и крики.

– Словно их пожирает лес, – прошептал Рэйт через плечо, крепче прижимаясь спиной к Малькольму.

Он вглядывался в испещренную пятнами лунного света тьму, не зная, кто выскочит из леса. Деревья-чудовища с разверстыми пастями? Прожорливые звери?

Друзья всматривались в чащу, следя за каждым шорохом. Вскоре звуки стали тише и исчезли. Лишь ветерок шевелил листву. Даже сверчки смолкли.

Рэйт с Малькольмом так и стояли спина к спине, держа оружие на изготовку, и ждали. Рэйт слышал, как тяжело дышит Малькольм, чувствовал, как он поворачивает голову то вправо, то влево.

– Боишься? – прошептал Малькольм.

– Есть немного.

– Я тоже.

Из темноты беззвучно возникли призрачные силуэты. Первое, что пришло Рэйту на ум – привидения, упыри, духи или…

– Надеюсь, то были не твои друзья, Убийца Богов, – проговорил Нифрон.

Фрэй подошел ближе, и лунный свет выхватил из мрака его черты, превратив волосы Нифрона в серебро. В руках он держал меч, испачканный чем-то темным. Рядом шел Сэбек, с ним неизменные Тибор и Нэгон.

– Никакие они мне не друзья!

Хотя Рэйт был счастлив, что обошлось без плотоядных сосен, фрэи не представлялись ему наилучшим вариантом. Видеть их с клинками наперевес было не менее тревожно, чем знакомую собаку с оскаленными клыками.