Закусив губу, я кивнула. Разве это еще не понятно? Я сделала свой выбор. Я нуждалась в виски не для того, чтобы забыть о совести и позволить себе немного удовольствия, а для того, чтобы не думать об окружающих опасностях и о том, что мы не знаем, как проведем ближайший вечер. Кай был прав – нам могло не представиться еще одного шанса заняться любовью. Возможно, нам придется снова бежать и прятаться, спасать свои жизни. Но если такой шанс будет – я хочу пользоваться им в полной мере.

– Скажи это вслух, – шепнул Кай. Он наклонился и лизнул мою нижнюю губу. Я застонала в голос, не в силах сдержаться. – Мне это нужно.

– Я твоя. Пожалуйста, быстрее раздень меня.

Он усмехнулся.

– Моя Белоснежка…

Мы родились, чтобы всю жизнь идти именно к этому моменту. Чтобы любить друг друга прямо здесь, на траве посреди леса на чужой и враждебной планете, оставив за плечами смерть всех друзей. Кто-то мог бы сказать, что это неправильно.

Для меня правильного и неправильного больше не существовало.

* * *

Остатки виски мы допили уже вечером, когда устроились на ночлег. Неподалеку от хвостовой части обнаружилось озеро с пресной водой и пологими берегами. Кай установил палатку среди деревьев и натянул вокруг проволоку с пустыми жестянками. Днем она, конечно, бросалась в глаза, но ночью, в темноте, вполне послужила бы сигнализацией, если к нам решил бы забрести случайный гость, будь то человек или животное.

Развели костер. Стволы деревьев вокруг осветились мягким оранжевым светом. Их ветви смыкались над головой кружевным куполом. Где-то ухала ночная птица. Тревога совсем ушла из меня, стало спокойно. Будто все напряжение, сковывавшее душу в последние дни, испарилось после нашего окончательного воссоединения с Каем. Мы разобрались со своими чувствами, осталось только дождаться возвращения домой. С припасами, уцелевшими в хвостовой части, голодная смерть во время ожидания спасательной команды нам не грозила. Место выглядело уединенным, за весь день в округе никто не появился. Да и нетронутые вещи в хвостовой части говорили о том, что тут нет хоженых троп. Иначе добро давно бы растащили аборигены.

Я занялась ужином, а Кай устроился у огня, откинувшись на локоть и лениво отхлебывая из бутылки. Он наблюдал за мной поверх костра, пока я вываливала в металлическую посудину, где закипала вода, мясные консервы. Вскоре в воздухе поплыл упоительный аромат супа. Я чистила и бросала вариться продолговатые бобы, которые Кай нашел растущими у озера и сказал, что они будут на вкус не хуже картошки.

– Что это ты так ухмыляешься? – спросила, в очередной раз поймав его взгляд.

– Я?! – С притворным удивлением Кай приподнял брови.

– Ты, ты. Вот, лучше еще одну банку открой. – Я нашарила и кинула ему консервы.

Кай неохотно принял сидячее положение. Воспользовавшись этим, я потянулась и взяла бутылку, чтобы тоже сделать глоток. Крохотные искорки вылетали из костра и в потоке горячего воздуха уносились куда-то вверх. Кай принюхался к дыму.

– Тебе не кажется, что ты слишком транжиришь наши запасы? – поинтересовался он, втыкая острие ножа в крышку банки.

– А на сколько дней у нас их еще осталось?

Кай пожал плечом. В прорезь, сделанную ножом, вылезла мясная паста с крохотными кусочками жира.

– На месяц. Может, чуть меньше.

– Я не думаю, что нам придется сидеть тут месяц, – отмахнулась я.

Отобрала банку и добавила ее содержимое в суп. Размешала. Кай облизнул палец, по неосторожности испачканный в мясном соусе, и наклонился, чтобы заглянуть в посудину.

– М-м-м… это скоро можно будет есть?

– Только после того, как ты помоешь руки, – отрезала я.

Кай скривился.

– Белоснежка… мы уже сотню раз ели грязными руками.

– А теперь не будем, Кай. Пора понемногу возвращаться к цивилизации. Мы не мыли руки, потому что не всегда имелась лишняя вода для этого. А у тебя озеро под носом. Вон, – я махнула в направлении водоема, – иди и помой руки перед ужином, как воспитанный человек.

Он с недоверием покачал головой.

– Да ты не женщина, ты тиран в юбке!

– Говорила же, у меня плохая наследственность. Характер папин. – Я изобразила милую улыбку и добавила: – И не вздумай больше лезть в палатку обутым. Разувайся на входе. Не позволю тащить в дом грязь!

– В дом?! – Кай приоткрыл рот, покосился на наше брезентовое жилище, потом снова на меня.

– Ну ты же хотел жить со мной под одной крышей, – невинным голоском напомнила я, – думаю, ты прав. У нас бы прекрасно это получилось.

У него окончательно вытянулось лицо. Глядя на растерянного Кая, я уже пожалела о своих словах.

– Думаешь, опять глупости болтаю? – смутилась я. – Поторопилась с этими разговорами о доме?

Взгляд у Кая потеплел. На губах заиграла теплая нежная улыбка.

– Нет. Мне нравится эта идея… дом. – Он хмыкнул, снова бросив взгляд на палатку. – Почему бы и нет?! В конце концов, кто знает, что будет после прибытия спасательной команды? Думаю, мы заслужили немного отдыха в собственном доме.

– Да?! – обрадовалась я.

– Да, почему нет? Ты так забавно пытаешься меня строить, что уже ради этого я готов тебе подыграть. – Кай откинулся на спину и заложил руки за голову.

– Подыграть?! Это все серьезно! Если ты соглашаешься, то соглашайся серьезно! – Я вскочила на ноги, обошла костер и присела возле него. – Я не позволю тебе относиться ко мне снисходительно и баловать, как ты поступал с остальными своими подружками.

– Конечно, нет, Белоснежка, – с очень суровым видом отозвался Кай, чем только подтвердил догадки, что попросту издевается.

– Не надо идти мне на уступки только потому, что я недавно с тобой переспала!

– Нет, ни в коем случае, – поддакнул он.

– И даже не надейся, что это поможет тебе скорее переспать со мной снова.

Кай сверкнул глазами.

– А ты уже подумываешь все повторить?

Я только скрипнула зубами. Ну до чего невозможный тип!

– И я не строю тебя, а устанавливаю правила! – Я ткнула пальцем в его грудь, а он охнул и потер это место. – В каждой семье есть свои правила. И в нашей они будут!

– Семья, говоришь? – Кай перехватил мое запястье, потянул на себя, заставляя всем телом растянуться сверху. Его голос упал до шепота, взгляд лихорадочно блуждал по моему лицу, губы обдавало жаркое дыхание. – Я не знаю, что такое семья.

– Я знаю, – пробормотала я, покрываясь мурашками оттого, что язык Кая легонько коснулся моих губ. – Я тебя научу.

Ладонь Кая легла мне между лопаток, надавила, чтобы я крепче прижалась к его груди.

– Будешь заставлять мыть руки и разуваться? – пробормотал он мне в шею. – Или придумаешь пытки посложнее?