Я заставил его принять форму книги, добавляя к ней детали, пока я смотрел на настоящую, и даже сплел заклинание, которое повторило бы темное настроение, которое, казалось, просачивалось со страниц настоящей книги.

Ряды Черной Карты проходили мимо Короля один за другим, и Найтшейд вела их в хижину, чтобы они могли воспользоваться туннелями, вернуться в свои постели и забыть обо всем случившемся.

Мое сердце колотилось, пока я продолжал творить заклинание, ощущая, что моя сила иссякает. Панический ритм моего сердца заставлял меня чувствовать, что я вот-вот рухну от одного лишь страха. Но я не остановился. И как только я убедился, что фальшивая книга достаточно убедительна, я бросил последние силы на то, чтобы наложить на настоящую книгу заклинание сокрытия, так что она полностью скрылась в тени, и невозможно было сказать, что она вообще там была.

У меня во рту пересохло, а пульс бешено колотился, но дело было сделано. Если это сработает, я вернусь в общежитие вместе с остальными, дам им полчаса, а потом снова прилечу сюда в форме Пегаса, когда буду уверен, что все давно ушли. Я заберу настоящую книгу и спрячу ее где-нибудь, где никто не найдет, и буду надеяться, что у Короля не будет причин подозревать мою причастность к ее исчезновению. Я не мог просто стоять в стороне и ничего не делать. Я должен был сделать хоть какую-то попытку спасти этих жертв от Короля и помешать ему украсть еще больше магии.

Когда последние члены культа нижнего уровня исчезли в хижине, Король с улыбкой повернулся ко мне.

— Вы хорошо поработали сегодня, Гарет, — сказал он, положив руку мне на плечо, пока вел меня в хижину.

Хоскинс наклонился, чтобы взять поддельную книгу «Magicae Mortuorum», и я совсем позабыл как дышать, ожидая, заметит ли он подмену. Но он не заметил. Он двинулся вперед в туннели, и я последовал за ним, как раз когда Король пробормотал. — Мы совершим великие дела вместе, вы и я, Гарет.

Дрожь пробежала у меня по позвоночнику от глубины его слов. Это было обещанием и угрозой. Чем больше он доверял мне, тем больше бы его волновало, если бы я просто встал и ушел.

Но я ни за что на свете не хотел, чтобы это стало моей жизнью. Я никогда не хотел быть частью этого дерьмового дерьма и не собирался становиться тем, кем становился. Мне нужно было увезти Эллу из этого города. Мне нужно было бежать. Это означало, что я должен быть уверен, что он не будет преследовать меня, когда я исчезну.

Я только что доказал, насколько хорошо могу творить заклинания, которые мне понадобятся, чтобы провернуть это, и, имея больше времени на подготовку, я был уверен, что смогу сделать их безошибочными. Будет кровь, кишки, свидетели, труп. Все, блядь, по полной программе. Все, что потребуется, чтобы выйти отсюда чистым. Тем временем мне нужно было сделать последний платеж по долгу нашей матери Старушке Сэл, чтобы освободить Элис, а затем собрать побольше денег и документы, которые понадобятся нам, чтобы начать жизнь заново, плюс выяснить, куда, блядь, мы собираемся ехать.

Это будет нелегко, но я знал, что именно это потребуется, чтобы освободить себя и свою сестру из города, из которого мы всегда мечтали сбежать, и теперь я не собирался поворачивать назад. Я зашел так далеко, я так много работал, и финишная черта была уже видна.

Я могу это сделать. Я должен был.

Я собирался инсценировать свою смерть.

20. Элис

Данте снова отсутствовал, вернувшись домой и пытаясь разобраться с Феликсом и тем беспорядком, который Карточный Мастер устроил для Клана, помогая этому сумасшедшему. Мое сердце разрывалось при мысли о том, как сильно он напряжен. Эти фейри искали у него руководства и защиты. Они могли быть преступной организацией, но они были и семьей. Были дети, которые не участвовали ни в каком насилии или ненависти, а теперь были втянуты во все это. Их магия даже не была Пробуждена, и, возможно, они еще не обрели дары Ордена, и я знала, что они должны быть в полном ужасе. Мне было тошно думать об этом, а ведь я даже не знала никого из них. Это были кузены Данте, кровные родственники, которых он держал на руках в младенчестве, или старшие члены его семьи, которых он любил всю свою жизнь.

Феликс был монстром, который преследовал улицы Алестрии, нанося удары как по Лунному Братству, так и по верным членам Клана Оскура без предупреждения и пощады. Это была кровожадная война, которая могла закончиться только смертью.

Я лишь надеялась, что мой Штормовой Дракон сможет найти и убить его прежде, чем прольется слишком много невинной крови. Думать об альтернативе было невозможно. Я отказывалась даже думать о том, что Данте не выиграет эту битву.

Я пыталась показать Леону вещи, которые оставил мне Гарет, но он также не понимал, что они значат. Он распознал темную магию в книге «Magicae Mortuorum» и смог сказать, что она будет ценной для правильного продавца, но Найты обычно не торговали темной магией, так что он не был экспертом.

На самом деле, единственным человеком, которого мы оба знали, разбирающимся в темной магии, был Лэнс Орион. Но я не решалась позвонить ему. Да, он помогал нам раньше, но я с болью осознавала, что мы его почти не знаем. И просить у него информацию или даже дать нам что-то вроде Плащаницы, которую мы уже использовали против Короля, было одно дело. Но подойти к нему с явно незаконной книгой, наполненной заклинаниями, за которые нас могут отправить в тюрьму Даркмор, если мы попадемся с ней, — это совсем другое.

Да и сама книга не очень-то помогла. Читать ее было невозможно, и даже перелистывание страниц вызывало у меня неприятные ощущения. Текст был… поганым. Даже не буквы или слова заставляли меня видеть звезды, когда я пыталась читать, а сама книга словно отвергала меня, не позволяя понять что-либо, скрытое на ее страницах.

Но Гарет оставил ее мне, и я не могла просто забыть о ней. И был только один человек, который мог помочь мне понять, как заставить книгу выдать свои секреты.

Проблема заключалась в том, что Габриэль все еще избегал меня, даже после того, что произошло между нами и Райдером на днях. Проблема в том, что он полагался на Зрение, чтобы держаться от