— Спасибо, за то, что вы сохранили мне жизнь, —повторила я в пустоту и еще раз прочитала Максову записку.

Не выдержав, я включила мобильный и набрала номер телефонаМакса. Он очень долго не снимал трубку, а когда наконец ее снял, я чуть было непотеряла дар речи.

— Макс, родной, это Анна. Приезжай, я хочу тебе всерассказать…

— Не могу. Я в больнице у дочери.

— А что случилось с дочерью?

— Поднялась температура. Градусник зашкаливает. У неелихорадка. Ты можешь ко мне приехать? Мне еще никогда в жизни не было тактяжело.

— Да, конечно. В какой больнице ты находишься?

— Записывай адрес…

Домчавшись до больницы, я забежала в отделение и увиделаМакса. Он был ужасно бледный и сильно перепуганный. Сев рядом, я сжала его рукуи заглянула ему в глаза.

— Что с ней?

— Пока неизвестно.

— А почему ты один? Где твоя жена?

— Жены больше нет, — еще более мрачно произнесМакс.

— Как это нет?!

— В ту ночь, когда я с дочерью ночевал у тебя, онапереборщила с дозой спиртного, и ее сердце не выдержало.

— Что?!

— Анна, у меня больше нет жены. Понимаешь, нет?! Мояжена умерла сегодня ночью от огромной дозы алкоголя. Учитывая, что она никогдане пила, ее сердце не выдержало. А моя дочь схватила сильную ангину. У неетемпература под сорок, ее лихорадит. Ты мне сейчас нужна, Анна. Ты даже непредставляешь, как ты мне нужна.

Я слегка затряслась и посмотрела на Макса обезумевшимиглазами, полными слез.

" — Макс, а как мы будем жить со всем этим?! Этострашно, что понадобилось свершиться трагедии для того, чтобы мы были вместе.Как мы будем со всем этим жить?! Ты хочешь, чтобы мы жили и делали вид, что всехорошо, что ничего не произошло?! Я так не смогу! Макс, я так не смогу!!!

— Ты мне нужна, Анна. Ты мне нужна…

— Я не могу, Макс. Я не смогу жить со всем этим…

Мы не виделись с Максом целых полгода. Не звонили другдругу, не встречались на улице. Я с головой ушла в работу и выстраивала своюблестящую карьеру. В свои не такие уж и большие годы я уже ступила на тропуодиночества и не отказывалась встречаться только с кем-нибудь из коллег. Яработала сверхурочно вдвое против положенного и до предела ограничила себя влюбых, даже скромных развлечениях. Я очень редко смеялась, ни с кем неназначала свиданий и уже не строила никаких планов насчет своей личной жизни. Явоспринимала в штыки любые ухаживания и резко отвергала предложения поужинать.Иногда мне казалось, что у меня появились первые признаки старения. В такиеминуты я подходила к зеркалу, внимательно смотрела на свое отражение и начиналаискать у себя морщины, а когда их не находила, временно успокаивалась и злобнопосматривала из окна на проходящие мимо пары.

Подождав ровно полгода, я поехала на дачу своего рекламногоагента и, изъяв из нее спрятанные доллары, купила себе фантастический замок водном из самых роскошных пригородов Москвы. Я ходила по многочисленным комнатами постоянно думала о том, как бы радовался этому дому Макс, как бы мы здесьбыли счастливы. В доме была просторная детская комната с множеством игрушек иразличных детских приспособлений. Вечерами я сидела в этой комнате,рассматривала детские книжки с картинками и в одиночестве качала дорогую куклу.

Иногда мне хотелось разузнать, где похоронена супруга Макса,и обязательно ее проведать. Просто сесть в машину и приехать на кладбище. Но язнала, что это будет шок. Когда я встану у края могилы и посмотрю на фотографиюэтой женщины, смогу ли я выдержать это испытание?! Я считала себя ее истиннойубийцей, себя и Макса. Я знала, что мы вместе убили ее, просто женщину и простохорошую жену. Мы убили ее неосознанно, сами того не ведая, но тем не менее мыее убили. Я знала, что никогда не смогу себя простить. Ни себя, ни Макса. И всеже я должна жить, так и не прощенной, но я должна жить.

Временами я старалась не думать об этом вообще— зачем, есливсе, что случается с человеком, предначертано ему судьбой.

Странно. У меня было все. Успех, слава, поклонение, но уменя не было одного. У меня не было любимого мужчины, и от этого я себячувствовала крайне неуютно.

Однажды я вернулась в свой дом пораньше, не стала включатьсвет, а зажгла свечи. Я сидела несчастная и измученная и думала о том, что вотя и получила те деньги, за которые боролась, купила дом, о котором мечтала, ностала ли я от этого счастливее?! Нет. Не стала. Я хотела прошения. Любви и прощения,но у меня не было ни того, ни другого.

Не выдержав, я выскочила из темного дома и… поехала к Максу.Дверь открыла пожилая женщина и посмотрела на меня вопросительным взглядом.

— Вам кого?

— Макса.

— Его нет.

— А где он?

— На работе.

Из-за спины женщины высунулась маленькая, бледная девочка ипосмотрела на меня своими большими и очень грустными глазами.

— Здравствуй, — осторожно сказала я ипочувствовала, как на глаза накатились слезы.

— Здравствуй. А я только что видела тебя по телевизору…Помнишь, как ты обещала меня с собой взять? Помнишь, ты обещала показать мнедверцу?

— Конечно, помню, дорогая. Я все помню. Пожилая женщинавытерла рукавом потное лицо и расплылась в улыбке.

— Ой, да вы актриса. Я вас знаю. Вы в кино постоянноиграете. А я няня.

— Очень приятно…

— Да вы проходите. Я и подумать не могла, что в к нам вдом такие люди могут пожаловать.

Я прошла в дом, села на диван и осторожно прижала девочку ксебе.

— Ой, я опять без игрушек. Не знала, что застану тебядома. Думала, ты не захочешь со мной разговаривать.

— У меня полно игрушек. Давай играть!

Девочка схватила меня за руку и потащила в детскую комнату.

— Смотри, чего тут только нет. Это мне папа стольковсего накупил.

Мы сели на коврик и стали возиться с игрушками. Няня разулыбаласьи ушла на кухню что-то стряпать. Вскоре из кухни стали доноситься ароматныезапахи чего-то печеного.

— А ты чего бледненькая-то такая? — немного нервноспросила я.